В века, когда, горя огнем, Природы грудь

Детей чудовищных рождала сонм несчетный,

Жить с великаншею я стал бы, беззаботный,

И к ней, как страстный кот к ногам царевны, льнуть.

Я б созерцал восторг ее забав ужасных,

Ее расцветший дух, ее возросший стан,

В ее немых глазах блуждающий туман

И пламя темное восторгов сладострастных.

Я стал бы бешено карабкаться по ней,

Взбираться на ее громадные колени;

Когда же в жалящей истоме летних дней

Она ложилась бы в полях под властью лени,

Я мирно стал бы спать в тени ее грудей,

Как у подошвы гор спят хижины селений.

Эрнесту Кристофу[38], ваятелю

АЛЛЕГОРИЧЕСКАЯ СТАТУЯ ВО ВКУСЕ РЕНЕССАНСА

Вот чудо грации, Флоренции созданье;

В него восторженно вперяй покорный взор;

В изгибах мускулов и в складок очертанье —

Избыток Прелести и Мощи, двух сестер;

Обожествленная резцом волшебным глыба

Предстала Женщиной, могуча и нежна,

Для ложа пышного царицей создана;

Ее лобзания пленить равно могли бы

И принца и жреца на ложе нег и сна.

С усмешкой тонкою, с улыбкой вожделенной,

Где бродит гордости сверкающий экстаз,

Победоносная, она глядит на нас —

И бледный лик ее, презреньем вдохновленный,

Со всех сторон живит и обрамляет газ.

«Страсть призвала меня, меня Любовь венчает!»

В ней все — величие, и все прекрасно в ней;

Пред чарами ее, волнуясь, цепеней!

Но чудо страшное нежданно взор встречает:

Вдруг тело женщины, где чары божества,

Где обещает все восторг и изумленье —

О чудо мерзкое, позор богохуленья! —

Венчает страшная, двойная голова!

Ее прекрасный лик с гримасою красивой —

Лишь маска внешняя, обманчивый наряд,

И настоящий лик сквозь этот облик лживый

Бросает яростно неотразимый взгляд.

О Красота! клянусь, — река твоих рыданий,

Бурля, вливается в больную грудь мою;

Меня пьянит поток обманов и страданий,

Я из твоих очей струи забвенья пью!

— О чем ее печаль? Пред ней все страны света

Повержены во прах; увы, какое зло

Ее, великую, насквозь пронзить могло —

Ее, чья грудь крепка, сильна, как грудь атлета?

— Ее печаль о том, что многие года

Ей было жить дано, что жить ей должно ныне,

Но, что всего страшней, во мгле ее уныний,

Как нам, ей суждено жить завтра, жить всегда!

Скажи, откуда ты приходишь, Красота?

Твой взор — лазурь небес иль порожденье ада?

Ты, как вино, пьянишь прильнувшие уста,

Равно ты радости и козни сеять рада.

Заря и гаснущий закат в твоих глазах,

Ты аромат струишь, как будто вечер бурный;

Героем отрок стал, великий пал во прах,

Упившись губ твоих чарующею урной.

Прислал ли ад тебя, иль звездные края?

Твой Демон, словно пес, с тобою неотступно;

Всегда таинственна, безмолвна власть твоя,

И все в тебе — восторг, и все в тебе преступно!

С усмешкой гордою идешь по трупам ты,

Алмазы ужаса струят свой блеск жестокий,

Ты носишь с гордостью преступные мечты

На животе своем, как звонкие брелоки.

Вот мотылек, тобой мгновенно ослеплен,

Летит к тебе — горит, тебя благословляя;

Любовник трепетный, с возлюбленной сплетен,

Как с гробом бледный труп, сливается, сгнивая.

Будь ты дитя небес иль порожденье ада,

Будь ты чудовище иль чистая мечта,

В тебе безвестная, ужасная отрада!

Ты отверзаешь нам к безбрежности врата.

Ты Бог иль Сатана? Ты Ангел иль Сирена?

Не все ль равно: лишь ты, царица Красота,

Освобождаешь мир от тягостного плена,

Шлешь благовония и звуки и цвета!

Когда, смежив глаза, на грудь твою склоненный,

Твой знойный аромат впиваю жадно я,

Мне снова грезятся блаженные края:

Вот — монотонными лучами ослепленный,

Спит остров, в полусон лениво погруженный, —

Дерев причудливо сплетенная семья,

Где крепнет строй мужей, избыток сил струя,

Где взоры смелых жен я вижу, изумленный.

Мой дух уносит твой волшебный аромат

Туда, где мачт леса валов колышет ряд,

Изнемогающий от качки беспокойной,

Где тамаринд[40]струит далеко запах свой,

Где он разносится пьянящею волной

И сочетается с напевом песни стройной.

О, завитое в пышные букли руно!

Аромат, отягченный волною истомы,

Напояет альков, где тепло и темно;

Я мечты пробуждаю от сладостной дремы,

Как платок надушенный взбивая руно!..

Нега Азии томной и Африки зной,

Мир далекий, отшедший, о лес благовонный,

Возникает над черной твоей глубиной!

Я парю, ароматом твоим опьяненный,

Как другие сердца музыкальной волной!

Я лечу в те края, где от зноя безмолвны

Люди, полные соков, где жгут небеса;

Пусть меня унесут эти косы, как волны!

Я в тебе, море черное, грезами полный,

Вижу длинные мачты, огни, паруса;

Там свой дух напою я прохладной волною