От земли пахло прелыми листьями — совсем как тогда.

«Картье». Справедливо лишь время.

Он шел по сырой земле, стараясь понять, куда она могла припрятать корзинку. Ведь видно было в бинокль: она вышла сюда с одной-единственной маленькой корзинкой, а вернулась уже без нее.

Вот! Надо же, придумала: запихнула в водосточную трубу!

Он вынул из корзинки шоколадное яйцо, развернул его и положил в рот. Шоколад таял на языке приторной сладостью. Взамен положил в корзину пластмассовое яйцо, Такие яйца разбираются на две половинки, а внутри — сюрприз. Лора умная, Лора сразу поймет.

Пристроив корзинку на место, он тихо направился к шоссе. Надо хорошенько выспаться. И проследить, чтобы Анна обязательно нашла корзинку.

— Анна так выросла!.. Сколько же ей?

— Десять, — рассеянно ответила Келли.

Анна и еще два десятка соседских ребятишек с гиканьем носились по саду, выискивая шоколадные яйца.

— Совсем взрослая. В этом году последний раз на Пасху веселится.

— Вроде того.

Наоми Штайнметц качнула головой, стряхивая со лба короткие седеющие пряди.

Преподавательница латыни, вышедшая на пенсию, смотрела на мир из-за круглых выпуклых стекол очков, Келли она напоминала огромное, но совсем не страшное насекомое.

Время застыло в хрустальном весеннем воздухе. На голубом небе неподвижно висели белоснежные облака. Повсюду носились радостные дети. С каждым годом их становилось все больше и больше. Родители умиленно щурились и понимающе улыбались. Некоторые даже вздыхали. Как же — сами когда-то были маленькими и точно так же носились, заглядывая под каждый куст.

— Мама! Гляди, что я нашла! — Вынырнувшая откуда-то Анна сунула в руки матери плетеную корзинку с яйцами и снова исчезла.

— Ну и девчонка! — рассмеялась Наоми.

— Да… — улыбнулась Келли.

В такие дни ей начинало казаться, что все в порядке. Все хорошо… А Анна перерастет свои капризы — с кем не бывает?

Наоми отошла поискать мужа. Келли поставила добычу дочери на землю и посмотрела на часы. Половина двенадцатого. Рик опаздывает.

Близнецы Хеннингов заметили довольно большую корзинку. Малышам было всего по два года. Один посмотрел на корзинку, сделал шаг вперед, затем передумал и потопал в сторону. Второй побежал было к корзинке, но споткнулся, упал, с интересом сгреб в кулачок влажную землю и принялся упоенно набивать рот черноземом.

— Не расстраивайтесь, — успокоила Келли их мать. — В следующем году их от сладостей за уши не оттащишь.

Через дорогу Анна и Генри воевали с соседским щенком — негодяй схватил корзинку с яйцами и удирал через двор.

«Это надо заснять», — подумала Келли и направилась в дом за фотоаппаратом.

Выйдя из дома, она открыла фотоаппарат и заправила пленку. Послышалось слабое шуршание, пленка попала в паз. В тот же самый момент кто-то взял Келли за плечи. Женщина вскрикнула и отскочила в сторону.

На нее озадаченно глядел Тод Карвер.

— Извини, — виновато пробормотал он. — Не хотел тебя напугать.

Тод поднял упавший фотоаппарат.

— Надеюсь, не сломался…

— Вроде на траву упал. Думаю, ничего страшного. — Келли улыбнулась. — Ты просто застал меня врасплох.

Дело было совсем в другом, но откуда Тоду знать?

— Ты с детьми?

— Нет, Оливер с Лили на этот раз остались дома. Зачем мне лишние конкуренты в поисках яиц?

— В крайнем случае, ты можешь воспользоваться полицейским значком.

— Ну, это уж слишком! — Тод рассмеялся.

Келли улыбнулась в ответ. Все в порядке, все хорошо. Это всего лишь Тод.

— Да вон они! — Он махнул рукой в сторону двора Штайнметца.

Келли обернулась и увидела Лили. Дочь Тода — тоненькая и длинноволосая — была всего на два года младше Анны. Карвер обожал малышку.

Вообще Тод, как, впрочем, и Рик, мало был похож на полицейского. По-мальчишески озорные глаза, добрая улыбка, взъерошенная копна рыжих волос… Почему только он до сих пор не нашел себе подружку? Правда, по словам Рика, Карвер тяжело переживает развод и еще не готов к новым отношениям.

— А где Рик? — спросил Тод, будто услышав мысли собеседницы.

— Да уже должен был подъехать. — Келли обеспокоенно огляделась.

— Эй, Тод! Привет! — откуда-то выскользнула Мими Крейтон, сверкая приклеенной улыбкой.

Мать Генри трудно было назвать красавицей, но вот симпатичной или даже очаровательной — вполне. Носик-кнопочка, серые щелочки глаз. Ничего особенного, однако, Мими привлекала людей энергичностью и шармом.

— Чудесный день! — начала миссис Крейтон, хрупкая блондиночка в брюках от Гуччи.

— Чудесный, — вежливо согласился Тод.

Мими даже не услышала его. Глаза женщины были прикованы к сыну.

— Последний раз… Последний раз Генри ищет яйца.

— Анна тоже, — заметила Келли.

— Что ж… — Мими вздохнула. — Дети растут, никуда не денешься.

Миссис Крейтон совсем не выглядела расстроенной. Она просчитывала все.

Будущее Генри было предопределено от начальной школы до коридоров Белого дома. Старшие дети уже учились в колледже: один в Йельском университете, другой — в Брауне. Генри был поздним ребенком, и вряд ли запланированным.

Дети тем временем добрались до участка Дрисколлов. Анна о чем-то шепталась с Генри. Милый мальчик. Эдакий интеллектуал в духе Гарри Поттера: слегка сутулый, любопытные глаза поблескивают за выпуклыми линзами очков. Как и Анна, маленький Крейтон иногда казался старше, чем был на самом деле, а иногда — намного младше. Келли слегка удивляло, что лучшим другом дочери стал мальчишка. Впрочем, многое изменилось с тех пор, как она сама была маленькой.

— Привет, соседи! — Берни Крейтон по-свойски приобнял жену.

— Я его все-таки вытащила! — похвасталась Мими. — На этой неделе мы видели кино, в котором отец не знал второго имени дочери. Он даже не знал, что у нее есть второе имя.

— «Королевские сосны», — кивнула Келли. — Я видела этот фильм.

— Точно, «Королевские сосны». Так вот, я сказала Берни, что у него есть все шансы забыть первые имена детей. И вот — он пришел.

Келли с Тодом вежливо рассмеялись, хотя шутка не произвела на них должного впечатления.

— Я редко бываю дома, — пояснил мистер Крейтон. — В Бостоне идет крупный процесс, так что…

— Берни даже квартиру там снял, — пожаловалась Мими.

— Ты же знаешь, это только до вынесения приговора, — успокоил ее муж.