— Я смотрю, память у тебя, как у рыбки.

Вслед за Майком вышел Итан.

— Мне теперь нельзя разговаривать с нашим администратором?

— Я против отношений на работе.

— Точно?

Майк ухмыльнулся, покосившись на мою руку, которую зачем-то взял Итан, намереваясь повести за собой.

— Нам по пути. Я подвезу.

— Ладно. До завтра, Бренда.

Майк подмигнул и вышел первым, а я спросила.

— Подвезёшь? Правда?

— Не по отдельности же нам в одну квартиру ехать. Как тебе первый день?

— Кажется, я влюбилась!

Я, конечно, о работе в тату салоне сейчас, но выражение лица Итана окрасилось яркими красками недоумения и чего-то ещё.

Глава 13

Итан

Влюбилась? Я не ослышался?

— В кого?

Какая ненормальная может влюбиться с первого взгляда?!

Я впился в неё немигающим взглядом, ожидая ответа. При этом всё ещё сжимал руку.

— В работу влюбилась, Итан, ты чего так напрягся?

— А я уж было подумал…

А я уж было подумал, что в Майка, который крутит своей шевелюрой перед каждой клиенткой.

— Что ты подумал? — Она выпуталась из моей хватки и обойдя продолжила. — Что я влюбилась в тебя?

— Ну нет, ты меня терпеть не можешь. — От такого предположения я рассмеялся в голос. Но её ответная улыбка меня вовсе не обнадежила. Я точно сказал что-то не то. — Поехали уже, я есть хочу.

Я открыл для неё переднюю дверь своей машины не потому, что я такой невероятный джентльмен, просто я делал так всегда. Привычка.

Минут пять мы ехали молча, пока она не начала смотреть прямо на меня.

— Гипнотизируешь?

— Когда начнёшь меня учить?

Какая деловая. Но именно это меня даже не бесит, наоборот. Интересно.

— Не терпится?

Я посмотрел на неё как раз в тот момент, когда она интенсивно кивала головой.

— Чем скорее, тем лучше.

— Посмотрим дома, когда там у меня свободное время.

— Тоже будешь искать для меня окошко?

— Что значит тоже?

Эта вредина ещё и издевается!

— Я шучу, а ты какой-то нервный.

Она всем телом развернулась ко мне. Я кожей чувствовал, как она внимательно рассматривает мои движения.

— Ты и правда взъелась на меня только из-за той встречи и испорченной пары обуви?

— Да, а вот из-за чего взъелся на меня ты, я вовсе не понимаю.

— А разве я взъелся?

По правде сказать, я просто думал, что она надменная избалованная первокурсница с богатыми родителями. Вот и всё отношение.

— Этот взгляд с неприязнью я замечала каждый раз, когда мы случайно пересекались. Может мне показалось.

Мне стало даже неловко, к тому же она отвернулась к окну. Пару минут мы молчали, пока она снова не удивила меня вопросом.

— Про кого говорила твоя мама за ужином? Расскажешь мне о ней?

Дарси. Рассказывать о ней мне не хотелось, слишком живо в голове стояло воспоминание о том самом дне, когда я возвращался из её комнаты и познакомился с Брендой.

— Это всего лишь моя бывшая девушка. Перевёрнутая страница, не больше.

Надеюсь.

— Ну это я уже поняла. — В этот момент я припарковался и заглушил мотор. — Поделись чем-то более личным.

В этот момент на её лице не было ни грамма привычной вредности и язвительности.

— Но зачем тебе это, Бренда?

— Мы уже несколько дней живём вместе, а теперь и работаем. Можно сказать, что мы друзья. Я хочу узнать тебя лучше.

От определения нас как друзей мне опять стало некомфортно. Но я проигнорировал это ощущение.

— Тогда расскажу за ужином, подруга.

Мы вышли из машины, гулко зашагав по пустынной подземной парковке к лифту. Пока мы поднимались, я обдумывал, что могу ей рассказать об отношениях, которые меня почти уничтожили.

Бренда

Кажется, я смогу его разговорить. Мы ехали в лифте, и я почти слышала, как в его голове работают извилины. Они слегка скрипели, поэтому я поняла, что он что-то обдумывал. Вероятно, взвешивал, что можно мне рассказать.

От его реакции на Майка мне сначала стало не по себе, а потом даже забавно. Майк весёлый, даже симпатичный. Но, если Итан переживает за отношения на рабочем месте, их не будет. У меня в приоритете учёба и самореализация. Мне ничего больше не нужно.

Первым делом я направилась на кухню разогревать еду и готовить чай. Заметила, что по вечерам он пьёт зелёный.

— Ты разве готовить умеешь?

Ехидно прилетело мне в спину.

— Я умею разогревать лазанью!

Через 15 минут мы уже сидели за столом. Оперевшись локтями на поверхность, я сложила на руки подбородок и смотрела, как он с аппетитом ест. Я же не притронулась, потому что на эмоциях есть вовсе не хотелось. Вот наестся, тогда и расскажет. Голодный мужчина — недовольный мужчина. Почти всегда.

Мой праздный интерес наблюдения сменился каким-то иным чувством, когда дело дошло до облизывания тарелки. Заметив мой взгляд, Итан замер.

— Что? Ты вкусно разогреваешь лазанью.

— Продолжай, не останавливайся.

Я нервно сглотнула. Он во мне пробудил что-то незнакомое. И лишь, когда тарелка была чистой, я продолжила:

Раз уж посуду мыть не нужно. — Я кивнула на чисто вылизанную им тарелку. — Расскажи мне то, что обещал.

— Но ты ведь ещё не поела.

— Я успею. Насытилась тем, что смотрела на тебя.

Всё же я сделала глоток тёплого чая с ромашкой, показывая что готова слушать. Итан сделал то же самое.

— Когда-то на твоём месте сидела она. Дарси. — Меня передёрнуло и тут же захотелось встать, но я сдержалась. — Как правильно ответила мама, она была моделью. Хотя почему была, она и есть. — Он усмехнулся. — Мы познакомились, банально на вечеринке, потом сошлись, она поддерживала меня, мы открыли салон вместе. — Он смотрел куда угодно, но не на меня. Я же рассматривала его лицо, улавливая эмоции. — Почти всё время мы жили вместе, но за ней оставалась комната в общежитии. В тот день, когда мы с тобой познакомились, я наконец понял, зачем.

— Зачем?

Это был единственный вопрос, который я задала, слушая рассказ.

— Чтобы развлекаться без меня. В тот день я хотел сделать сюрприз. Зашёл за ней и вещами, а ушёл, как ты могла заметить, один. — Каждое слово давалось ему с трудом. — Она была очень занята скаканием верхом на каком-то первокурснике. Я, конечно, не уточнял, но не видел его раньше. Забавно.

— Понятно.

Прозвучало слишком растеряно.

— Неприятно чувствовать себя оленем, поэтому прости меня за ту грубость ещё раз.

— Забыли.

— Правда, прости.

Он потянулся ко мне, и мой взгляд остановился на наших сцепленных руках. Кроме, как ЭТА, называть эту, как там её, не хотелось.

— Ну и