— Павлин, здорово, — поприветствовал его Витян.

— А, Витян? — глухо отозвался Усольцев. — Ты к-как… к-как меня нашел?

— Звезды подсказали, — пошутил Витян.

Девица, увидев еще одного мужчину, к тому же весьма крупных размеров, немного приободрилась.

— М-молодой ч-человек, а дайте закурить, пжлста, — с трудом выговорила она.

Витян выложил на стол пачку сигарет. Девица с третьей попытки вытащила сигарету из пачки и тут же ее уронила.

Согнувшись, чтобы достать упавшую сигарету, она бы и сама упала вслед за ней, если бы не добрая Таня Иванова, которая ее поддержала.

— Здрасьте, — выдержав паузу, поздоровалась она.

Я сухо кивнула в ответ.

— Павлин, ну ты чего, в натуре, никакой, а? — начал проводить воспитательную беседу с Усольцевым Витян. — Ты железяки будешь у нас забирать?

— Буду, — тут же кивнул Усольцев.

— За тобой вон приехали.

— Буду, — повторил Усольцев.

«Та-ак», — вздохнула я.

Кажется, клиент дошел до кондиции. Придется его просто грузить в машину и забирать, потому что Наташа и ее мама вряд ли выдержат еще одну ночь с этим «алкашом» под одной крышей. И все же интересно, какого черта господин Усольцев пьет несколько дней подряд? Раньше, по словам Виктора, этого не наблюдалось. Установить, однако, эту причину сейчас не представлялось никакой возможности.

— Пойдем, пойдем, — затормошил Усольцева Витян.

— Никуда я не пойду, я к… этой… как ее… Как тебя, э? — Очнувшийся Усольцев толкнул девицу в бок.

Она снова едва не упала, но Таня Иванова была начеку и не дала свершиться сему безобразию.

— Как тебя зовут, э?

— Н-надя, — ответила девица.

— Хорошее имя, — сказал Витян. — И главное — редкое.

И тут Усольцев посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Витяна и спросил:

— А это хто?

— Меня Татьяна зовут, я за тобой приехала. Даша тебя ищет, — не стала я придумывать никаких сложных фраз.

— Даша? — переспросил Усольцев и, помолчав, махнул рукой: — А пошла она на…

Мы с Витяном переглянулись. Девица, представившаяся Надей, так и не прикурила сигарету. Ее качало из стороны в сторону, она что-то долго пыталась сообразить и наконец выдала:

— Ко мне нельзя, у меня злая мама.

Мы с Витяном еще раз переглянулись.

— Я его, конечно, могу еще раз оставить ночевать, но…

— Я все поняла, он поспит в машине. По дороге.

— А запчасти? — спросил Витян. — Фирма только утром открывается. Что же он, несолоно хлебавши уедет?

— Он уедет водки хлебавши, — пошутила я. — Ладно, если такое дело, то мы переночуем в гостинице, деньги у меня есть, — махнула я рукой. — Все нормально. Пошли грузить…

После недолгих пререканий мы с Витяном вывели Пашу из кабака и загрузили его в машину. Надя, сказавшая свой адрес, была отвезена Витяном по назначению. Несколько раз она в процессе транспортировки вляпалась своей губной помадой в куртку Витяна. «Мужику, кажется, обеспечен еще один семейный скандал», — подумала я.

* * *

Ночь в пензенской гостинице с храпящим и испускающим перегар на весь номер Пашей Усольцевым не была для меня спокойной. Почему-то я никак не могла уснуть. Под утро я все же задремала, но вскоре проснулась от того, что почувствовала чей-то взгляд. Открыв глаза, я увидела, что Паша Усольцев смотрит на меня с соседней кровати.

Наши взгляды встретились. Что происходило в голове бедного блудного Павла, я не знала. Но подозревала, что там скакала мыслей вереница. Скакала она очень долго, минут пять, пока Павел просто лежал и смотрел. Наконец он разжал губы и спросил:

— Ты кто?

— Татьяна, — честно ответила я.

Снова воцарилась пауза. Павел пытался осмыслить услышанное.

— Ну давай следующий вопрос! — поторопила я его. — Где мы? Потом еще очень интересный вопрос: а было ли что между нами?

Я вовсю издевалась. Павел нахмурился.

— Отвечаю: мы в гостинице города Пензы, и между нами ничего не было. Причин для этого две: твое состояние и мое не очень-то большое желание. А теперь позволь задать вопросы уже мне. Ты как себя чувствуешь?

— Хреново. — Ответ Павла легко прогнозировался.

— Бутылка пива стоит в холодильнике.

— Класс. — Павел был все так же краток.

После очередной паузы Павел вдруг застонал и обхватил голову руками.

— Слышь, Тань… Это… Может, ты принесешь, а? Голова, блин, вообще…

Честно признаться, я не припомню, когда исполняла роль официантки, нянечки или заботливой жены. В данном случае мне предлагалось совместить все эти ипостаси. Но вставать все равно пора, и я не стала выражать принципиальное возмущение. Я встала, подошла к холодильнику, достала бутылку «Пензы», открыла ее и протянула приподнявшемуся на кровати Павлу.

— Спасибо, — выдавил из себя Усольцев и жадно припал губами к живительному источнику.

Половина содержимого бутылки исчезла в организме Усольцева, он крякнул, отставил «Пензу» на тумбочку, тряхнул головой и сел на кровати.

— Я приехала по просьбе Даши, — сказала я.

Вчерашний разговор, думается, Усольцев не помнил, поэтому я и повторила эту фразу, сказанную еще в кабаке. Не помнил он, как потом выяснилось, и девушку Надю, у которой злая мама, не помнил, сколько денег просадил в пензенских кабаках. Оказалось, что наличных денег у него хватает, чтобы оплатить только треть того заказа, за которым он приехал в Пензу. Но это все выяснилось спустя полтора часа, когда Павел пришел более или менее в себя.

— Эх, мужики, мужики! — вздохнула я. — Ну что, надо ехать в фирму, забирать твой заказ, хоть и на одну треть, и вперед до дома, до хаты.

— Никуда я не поеду, — воспротивился Усольцев.

— Поедешь-поедешь, — возразила я. — К тому же я тебе не все сказала. Я — частный детектив, расследую дело о пожаре в бане.

— Чего? — вылупился на меня Павел. — А я-то тут при чем?

— Ты свидетель, — коротко пояснила я.

— А я ничего не видел.

— И Кирилла с канистрой не видел?

— С какой канистрой?

— Может, кончишь придуряться?

Павел нахмурился пуще прежнего и решительно грохнул кулаком по тумбочке:

— У меня котелок сейчас не варит, я бухал четыре дня, я мало чего помню вообще, а ты меня грузишь.

— А на суде и не так загрузят, — парировала я.

— На суде — пожалуйста, они право имеют. А ты кто?