Я ей помогаю, убеждаю я себя. Я избавляю ее от пристального внимания Элеоноры. Нам всем будет лучше, если я буду смотреть только прямо перед собой. Не оборачиваясь.

НОРА

Я смотрю на свежевыкрашенный потолок своей комнаты в общежитии, натянув одеяло до самого подбородка. Ком моей промокшей одежды лежит на полу. Мне надо ее отжать, перед тем как ложиться спать. Иначе я проснусь в комнате, где пахнет мокрой одеждой и хлоркой из бассейна. Но я никак не могу собраться с силами.

Очки лежат на столе. Смотрю на них. Надо спрятать их в ящик стола или по крайней мере повернуть линзы к стене, а не к кровати. Не могу избавиться от ощущения, что они наблюдают за мной. Осуждают меня, как и все здесь, в Уинтропе. Они все стояли вокруг меня и были свидетелями моей неуклюжести. Я прячу лицо под одеяло, чтобы ничего не видеть. Когда эти девчонки переименовали меня в Строчную, я думала, что хуже уже быть не может. Но сегодня я упала ниже некуда. Если быть точной, ровно на три метра ниже – на глубину бассейна доктора Карлайла.

Вот и вся моя любовная интрижка с очками. Недолго же это продолжалось. Я так до сих пор и не поняла, как с помощью них звонить, а ведь мои родители ждут от меня вестей сегодня вечером. Надо достать телефон. Позвоню домой и скажу им, что эта программа была огромной ошибкой. Если они выедут завтра утром, то к полудню уже будут здесь и заберут меня.

Но от одной мысли о том, что нужно будет рассказать обо всем папе и маме, мне становится еще хуже. Я переворачиваюсь на живот и зарываюсь лицом в подушку. Я не могу этого сделать. Не могу ни с кем разговаривать. Я просто останусь здесь, в постели, на три недели, пока они не приедут за мной, как мы и договаривались. Они припаркуются на V-образном съезде перед входом в академию и гордо пойдут на Фестиваль проектов, чтобы посмотреть на результат работы своего гениального ребенка. Они будут искать мое имя среди проектов других студентов, пока наконец не найдут меня. Здесь. В этой кровати. Уткнувшуюся лицом в подушку.

И я расскажу им, что я сделала для Фестиваля проектов. Я выставила себя на посмешище. И на это у меня ушло меньше суток! Из моего горла вырывается сдавленный звук – то ли всхлип, то ли смех. Может, когда-нибудь сегодняшние события покажутся мне смешными. Даже сейчас, когда я совершенно несчастна, в глубине души я понимаю, что это действительно было смешно… Но на то, чтобы принять это, понадобится куда больше времени, чем три недели.

А сейчас я могу сделать только одно – запрятать эти умные очки подальше в мой стол и больше к ним не прикасаться. Больше никогда не смотри на мир через эти предательские линзы. Забудь про Риз. Забудь про Самиру. Забудь про всех с таким трудом завоеванных друзей. Но смогу ли я по-настоящему забыть Мэддокса?

Я громко фыркаю. Из всех людей, которые пялились на меня, пока я бежала к садовой калитке, Мэддокс был единственным, кто не смотрел. Элеонора схватила его за руку и потащила прочь. А он пошел не оглядываясь. У него, очевидно, серьезные отношения с ней – с девушкой, опережающей меня на много световых лет. И с чего я взяла, что он флиртует со мной?

Мои размышления прерываются тихим стуком в дверь. Тук, тук, тук-тук-тук. Это, должно быть, мисс Клири, местный куратор. Она ушла с вечеринки до моего лебединого полета в бассейн и теперь, наверное, обо всем узнала. Наверняка доктор Карлайл велел ей проверить меня, и я скорее задушу себя этой подушкой, чем осмелюсь посмотреть ей в глаза.

– Я в порядке! – кричу я, слегка приподнимая голову. – В полном порядке! Не стоит беспокоиться.

Снова стук. Из-за двери доносится голос, шепчущий мое имя. Это не мисс Клири. Это…

– Нора? Ты спишь?

Я вскакиваю с кровати. Мое сердце стучит как сумасшедшее, я смотрю на дверь, и мои мысли разбегаются в разные стороны.

Это он. Мэддокс. Здесь. Сейчас. За моей дверью. Зовет меня. Мэддокс пришел меня проведать. А-а-а!

– Одну секунду!

Ощупываю волосы: сплошные колтуны и спутанные пряди. Но хотя бы чистые. Прежде чем лечь, я приняла душ, чтобы смыть воду из бассейна. Я хотя бы одета? Сдавленно хриплю, осматривая себя, при виде полосатой хлопчатобумажной пижамы у меня перехватывает дыхание.

– Скорее! – шепчет он, продолжая стоять под дверью. – Мне нельзя здесь находиться!

Пижамная рубашка сидит на мне как-то криво. Когда я застегивалась, то пропустила пуговицу, но у меня нет времени, чтобы все исправить… или подумать о том, что он имел в виду. Ему нельзя здесь находиться. Потому что у него будут неприятности из-за камер наблюдения? Или из-за его девушки?

– Нора! – громко шепчет он, его голос становится более настойчивым. – Впусти меня!

Я открываю дверь. Передо мной стоит Мэддокс в рубашке поло с короткими рукавами, потирая руки, чтобы согреться. Я не могу оторвать глаз от этих коротких рукавов, облегающих его бицепсы, которые напрягаются, пока он трет руки.

Ну, это для меня в новинку. Я никогда раньше не была наедине с парнем, у которого есть бицепсы. Кроме разве что моего учителя физкультуры, мистера Грина. Однажды мне пришлось остаться после уроков… и, наверное, у него было на руках какое-то подобие мышц, скрытых под густыми седыми волосами. Но руки Мэддокса… Какое бы слово подобрать? Красивые. Красивые руки. И как это я раньше их не заметила?

– Эй! – говорит он, даже не подозревая о моем внутреннем диалоге, который стремительно развернулся в моей голове, пока Мэддокс переводил дыхание.

Он проскальзывает в дверь и закрывает ее за собой. Задним числом вспоминаю о том, почему же ему нельзя здесь находиться. Разве в моем информационном буклете не говорилось что-то о правилах поведения в общежитии?

Студенты заселяются в надежно охраняемые общежития…

Студенты обязаны соблюдать комендантский час – с 8:00 вечера…

Студенты, посещающие соседние общежития, должны держать двери открытыми и постоянно находится в поле зрения камер наблюдения…

Пожалуй, надо ему сказать. Мне не нужны неприятности. Но эти руки… У него даже на предплечьях мышцы есть. Почему я не заметила его руки на вечеринке? Разве у его аватарки в InstaLove не было рук?

Стоп. Нет. Теперь я вспомнила. Я закрываю глаза и начинаю понимать. Я не видела его рук, потому что они были скрыты рукавами пиджака. Мэддокс в отличие от некоторых в этой комнате был одет соответствующим образом для церемонии открытия. Он надел это облегающее поло под…

– Пиджак, – вслух произношу я.

Он показывает на меня пальцем, чтобы подтвердить причину своего присутствия.

– Да. Он мне вроде как нужен.

Кровь приливает к моим щекам. Я унесла его пиджак. Он накинул мне его на плечи, когда я, дрожа, сидела на краю бассейна, и я не снимала его, пока не вернулась в Фенмор-Холл. Теперь он комком валяется у меня на полу, запутавшись в моих гадких шортах и футболке. Я наклоняюсь, чтобы поднять его, прежде чем Мэддокс увидит.