Краем уха Дмитрий услышал, что шейх обращается к нему, и заставил себя переключить внимание.

– Вы устали, Макаров?

– Немного.

– Тогда предлагаю пожелать друг другу спокойной ночи. Переговоры лучше вести при свете дня, выспавшись и разогнав кровь по венам. – Шейх улыбнулся. – Насколько я знаю, вы ездите верхом.

– Конечно, – отозвался Дмитрий.

– Тогда предлагаю встретиться утром у конюшен. Мне не терпится показать вам мое последнее приобретение: двух великолепных жеребцов.

– Я бы с великой радостью, но у меня нет с собой ничего для верховой езды. – Дмитрий с сожалением цокнул языком.

– Какой пустяк, – нетерпеливо отмахнулся шейх. – Мы с вами сложены примерно одинаково, найти для вас что-нибудь подходящее не составит труда. Встретимся в восемь, позже жара станет нестерпимой.

Саладин поднялся и удалился в сопровождении слуг, провожаемый почтительным молчанием. Как только позволили приличия, Дмитрий подошел к Эрин, которая теперь сама тихонько смеялась словам своего соседа. Макарову это не понравилось, поэтому он по-хозяйски положил руку на ее плечо.

– Звезда моя, мы сегодня проделали большой путь. – Он заметил неудовольствие в глазах молодой женщины и в отместку легонько погладил большим пальцем нежную кожу ее запястья, отметив ускорившийся пульс. – Давай последуем примеру нашего гостеприимного хозяина и пойдем отдыхать.

Эрин послушно встала и попрощалась с послом Кирхи, который весь вечер развлекал ее рассказами о жизни в пустыне. Она бы никогда не догадалась, что можно заглушить жажду, пососав камешек, и понятия не имела о лечебных свойствах кактуса. Покидать застолье не хотелось: Эрин боялась остаться наедине с Дмитрием после того, как он весь вечер раздевал ее взглядом, отзывавшимся в ее теле горячими волнами желания. Несмотря на доводы разума, Эрин по-прежнему влекло к нему. Она не собиралась идти на поводу у влечения, но Дмитрий умел заставлять людей делать то, чего хотел он. Даже если они знали, что ничем хорошим это для них не кончится.

По дороге в апартаменты она разглядывала интерьеры дворца, стараясь не смотреть на идущего рядом Дмитрия. Он определенно был на взводе сегодня вечером. Даже неопытная Эрин догадалась, что означал голодный блеск в его глазах – желание заняться с ней любовью. Она сражалась с ответным чувством, соблазном повторить тот единственный момент близости, ощутить вкус его поцелуев, приятную тяжесть сильного тела и…

Она сглотнула.

И этого нельзя было допустить. Секс с Дмитрием ослабит ее, сделает уязвимой и беззащитной. Эрин не могла позволить себе быть слабой, когда на кону стояло счастье Лео.

Теперь она верила, что Дмитрий изменил многое в своей жизни. Возможно, он больше не играл в казино, не пьянствовал ночи напролет и не подвергал себя бессмысленному риску. Но что насчет женщин? Эрин не забыла, как он обошелся с ней. Конечно, после той ночи она не ожидала серенад под балконом и предложения перевезти к нему зубную щетку, но ему было неприятно даже посмотреть на нее лишний раз!

Задумавшись, Эрин совсем перестала обращать внимание на обстановку королевского дворца. Вернулась мыслями в свою маленькую квартирку – уютное сосредоточие всего, что было ей дорого. Подумала о мальчике, который рисует, сидя за столом, в ожидании стакана теплого молока и сказки на ночь. Представила его чистые глаза, так похожие на отцовские, и едва сумела удержать подступившие слезы.

Ее апартаменты располагались ближе. Все еще восстанавливая дыхание, Эрин открыла дверь в гостиную с низкими диванами и разлитым в воздухе ароматом лепестков роз.

– Спокойной ночи, – сказала она, хотя спокойствия этой ночью ей хотелось меньше всего.

Эрин могла думать только о том, что Дмитрий совсем рядом. Так близко, что ничего не стоит прикоснуться к нему или поцеловать. «Иди в комнату, – убеждала она себя. – Закройся изнутри, пока его глаза и губы не довели до греха». Но подошвы ее сандалий словно прилипли к полу.

Дмитрий был озадачен противоречивыми сигналами, которые подавала Эрин. Он напоминал себе, что она ничем не лучше его дорогой матушки, которая разрушила похожей ложью судьбы нескольких человек. Но пульсирующее во всем теле вожделение было сильнее сомнений. Пусть отчасти Дмитрий ненавидел себя за то, что собирался сделать, его уже вынесло на стезю знакомой игры в соблазнение.

– Ты очень красивая сегодня, Эрин.

Она на мгновение растерялась, словно не привыкла принимать комплименты своей внешности.

– Спасибо. – Голос звучал немного нервозно. – Хотя за платье надо благодарить Софью, у нее отличный вкус.

– Я не хочу сейчас говорить о Софье.

– Да, конечно. – Эрин сделала попытку изобразить зевок. – Уже поздно, и мне не терпится лечь спать…

– Уверена?

– В том, что хочу спать?

– В том, чего хочешь на самом деле. – Он погладил ее по щеке. – Почему ты дрожишь, когда я к тебе прикасаюсь?

– Может быть, мне холодно.

– В пустыне?

– Дмитрий. – Она облизнула губы. – Не надо.

– Не надо что? Признавать, что меня тянет к тебе так же, как тебя ко мне? Разве это неправда? Не надо видеть, как ты жаждешь, чтобы я тебя поцеловал? Бог свидетель, я сделаю это с радостью. За ужином я думал, что сойду с ума от желания прикоснуться к тебе, я едва слышал, что говорил мне шейх!

Страсть в голосе и взгляде Дмитрия обезоружила Эрин, чьи оборонительные рубежи и так сыпались под напором ее собственного вожделения. В следующий миг она оказалась в его объятиях, и он целовал ее. Когда они оторвались друг от друга, чтобы вздохнуть, Эрин застонала от наслаждения.

Этот звук напомнил Дмитрию, что они находятся на территории страны с довольно строгими, хотя и не радикальными законами морали. Подтолкнув Эрин в апартаменты, он переступил порог вслед за ней и закрыл дверь. Секунду она смотрела на него, оглушенная биением сердца, потом Дмитрий прижал ее к стене и снова жадно припал губами к ее губам.

Последний проблеск здравого смысла подсказывал Эрин остановиться, пока не стало слишком поздно, но она не хотела слушать и лишь крепче обнимала Дмитрия, сладко жмурясь от прикосновений его языка. Она готова была признать его правоту – несмотря ни на что, Эрин все еще хотела его. Все проведенные в разлуке годы она жаждала этого поцелуя, настоящего, а не демонстративного, который он изобразил в офисе регистратора актов гражданского состояния.

Как часто во время беременности она лежала без сна, прислушиваясь к шевелению маленькой жизни под сердцем, и мечтала, чтобы Дмитрий хотя бы еще раз крепко обнял ее. И потом, когда боролась за выживание, порой ощущая, что все ее усилия – лишь бесплодная погоня за собственным хвостом, как же сильно ей не хватало мужской ласки…

Ласки Дмитрия.

А теперь ее мечта стала явью, и все остальное больше не имело значения. Не потому, что Дмитрий был неотразим, и не потому, что все эти годы она страдала от оставленной им пустоты. Их связь была куда глубже этого, ведь они привели в мир нового человека. За одну счастливую ночь Дмитрий подарил Эрин так много – сделал ее женщиной, открыл для нее восторг чувственной любви и счастье материнства.