– Офис коменданта открывается в семь утра, – в спину мне сообщил безымянный напарник Берни. – Серое, застекленное офисное здание напротив почты. Сейчас там закрыто. И это, сочувствую вашей утрате.

– Ты как, Мейсон? – прогундел в спину Чарли, спешно семенящий следом за мной, и вдогонку снова поколотил по плечу одеревенелой ладошкой. Наверное, решил, что с первого раза не дошло.

– В порядке.

Что ему еще сказать? Переживу. Мы, люди, такие сволочи – всегда все переживаем.

– Что теперь делать будем?

– Где ты был только что? Теперь будем искать коменданта.

– Мужик сказал, что офис с семи открыт, а сейчас… не знаю, сколько сейчас, часы не ходят, но пока что глухая ночь.

– Да, Чарли, твоя наблюдательность делает тебе честь. Но мы не будем вести себя, как робкие просители. Вместо того, чтобы томиться в прихожей комендантского офиса, мы нахально навестим коменданта на дому. Как ты можешь знать, будучи опытным сотрудником системы, наилучший способ вести с ней дела – рвать шаблон. Чиновники от такой манеры поведения теряются, а растерянный контрагент – половина успеха.

Помню я дом Денниса, он как раз напротив их полицейского поста. Можно было бы подумать, что подобное соседство нам не на руку, но сдается мне, что полиция в этом обновленном мировом порядке не главный источник неудобств. СВАТ в каждой деревне держать не будешь, а обычные патрульные бледненько смотрятся на фоне пресловутых армейских автоколонн. В крайнем случае пускай местные правохранители присоединяются к беседе. Лично я никаких преступлений не планирую, и надеюсь, что коменданту Деннису хватит ума меня не провоцировать.

– Десять месяцев! – сдавленно простонала позади Айрин. – Да как же это так-то? Я же всего на пару дней из дома вышла! Свадьбу босса пропустила, а это хамство! А квартира? У меня ведь аренда! А работа? А этот парень, который ко мне в фейсбуке клеился? А маму в больницу должны были положить в августе!

– Сперва парень, потом мама?

Айрин демонстрирует совсем ей не присущую пацанскую логику черного гетто. Ей внезапно братаны стали дороже баб. Это от растерянности, наверное.

– Маму постоянно в больницу кладут, – Айрин тягостно вздохнула. – У нее вечно то сердце тепается, то в легких хрипит, то синдром беспокойных ног… Каждый раз, как один врач диагностирует ипохондрию, находится пять других, готовых без устали искать другие болезни. А парень, который квалифицированно рассуждает о системе Ментцера, на дороге не валяется.

– Ты уверена, что это не Мик тебя разводил? А то он много страшных слов знает.

Пауза на обдумывание.

– Если честно, уже не уверена. Спасибо, немного полегчало.

Вот и славненько. Что-то мне подсказывает, что в конечном счете дух просветленья так нас забомбит чудными открытиями, что все мы разрыдаемся. Хорошо, если не все сразу. Будет занятно, если дольше всех продержится Чарли. Впрочем, не хотел бы я вместо него выходить на контакт с его грозной матушкой.

А вот и дом Денниса, насколько я помню. Белый штакетный забор в лучших традициях золотого века. Клумбы с цветочками… Кажется, пеларгония, она же аленький цветочек. Интересный выбор. Не мне, но в принципе. В маленьком панельном здании полицейского офиса напротив светится тусклая лампочка, но туда нам не надо.

Калитку я аккуратно, без лишнего цинизма сместил, поднялся на крылечко и безо всякого стеснения принялся лупошить кулаком в дверь.

Первым на стук явился не обитатель дома, а полицейский из конторы напротив. Прибыл он тут же, благо ему только за дверь выскочить, фуражку в спешке забыл, зато прихватил штурмовой карабин. То ли наш местный С8, то ли соседский М4, впотьмах не разобрать, да и хрен редьки не слаще. Впрямь тут все посуровело и нахохлилось, в штатном режиме им ничего, кроме пистолета да баллончика с перцовым спреем, не полагается.

– Могу я помочь? – окликнул констебль нашу дружную компанию слегка дрогнувшим голосом. Еще бы, мы и сами не по-детски затоварены, начнешь таким сгоряча помогать – как бы чего ни вышло.

– Спасибо, констебль, мы справляемся, – ответствовал я, не отвлекаясь.

– Я капрал, – похвастался констебль нервно.

– Ай, молодца. Но нам нужен комендант.

– Приемные часы в комендатуре с семи утра…

– Вы совершенно не правы, капрал, – я развернулся к нему, чем, кажется, напугал еще больше. Да, пулеметы людей нервируют – даже тех, кто давно привык, что мимо постоянно шастают вооруженные винтовками аборигены. – Служба управления гарнизоном не может быть ограничена формальными приемными часами. Это открывало бы неограниченные возможности для саботажа в часы неприемные, а также ставило бы под угрозу оперативность решения важнейших вопросов безопасности.

Капрал нахмурился. Кажется, методика оглушения с разбегу на нем не сработала. Надо было, как любит Мик, с локтя добавить.

– Каких еще вопросов?

– С одним из которых я спешу ознакомить коменданта Гламберга.

– А вы вообще кто такие? Кто вас впустил в сообщество?

Это вам не деревенский уклонист, для которого пулемет да камуфляжные пятна – уже достаточные признаки военного. Капрал, похоже, быстренько различил в нас лица отнюдь не юридические. Не то чтобы я претендовал, но вообще-то оно гораздо проще, когда собеседник тебя заочно уважает как часть великой силы.

Тут, однако, щелкнул замок на двери и на крыльцо явился собственно комендант. Лысый, усатый, опузыревший к старости, в широченных семейных трусах в клеточку и некогда белой футболке. Как ни удивительно – без дробовика или там хотя бы бейсбольной биты. Хорошо, видимо, устроился, раз даже посреди сплошных безобразий ничего не опасается. Впрочем, глаза заполошные. Еще бы – когда в дверь молотятся среди ночи, даже писателем-фантастом не надо быть, чтобы навоображать себе худшего.

– Что опять стряслось? – завопил Деннис с порога, разглядев перед собой целую делегацию. – Я вам говорил гнездо не трогать!

– Это мы еще обсудим, – пообещал я автоматически. Не трогать гнезда иногда бывает за гранью моей выдержки. – Мы по другому поводу. Узнаешь меня?

Гламберг близоруко прищурился, пошарил рукой за косяком, и над крылечком зажглась лампочка. Настала моя очередь жмуриться.

– Ты Джеральд, мейсонов внук, – идентифицировал меня комендант практически без промедления. – Только седой бородой оброс. Хотя чему тут удивляться…

Когда это я успел? Потер физиономию – надо же, и правда… не так чтобы настоящая борода, как у тех толстых, но и простой небритостью это уже не назовешь. На всякий случай обернулся к Чарли. Гляньте-ка, и он начал зарастать по всему периметру физиономии, на подбородке уже даже колечки виться начали.

Ладно, к этому еще вернемся. Все равно надо будет постричься, отхватить этот хвост, которому только из лени и позволяется существовать, заодно и с бородой разберемся.