– И мне, – поддержал Чарли. – Как там в Калифорнии? Мы слышали, что там все хорошо, целы все, не пострадали.

– Калифорния, как все западное побережье, как раз под китайцами, – доложил Гламберг, подпустив в голос казенной скорби. – Вашингтон, Орегон, Калифорния и наша Британская Колумбия. На Мексику их не хватило, а от Аляски их отбили, как ни странно, русские.

Ай да медведи!

– Китайцев отбили, а сами заняли?

– Сам-то как думаешь? Впрочем, это вы лучше почитайте в сети, я подробностями не интересуюсь, тут со своими делами бы справиться. Но вот Калифорния эта ваша плотно под китайцами, они там чуть ли не основной плацдарм развернули.

– А жители? – взвыл Чарли.

– А что – жители? Как при всякой войне, сынок, кто-то в эвакуацию на восток, а после того, как Штаты развалились, еще и к нам на север, а кто-то и на месте остался. Это ж не тупое кино, где захватчики сразу мирное население на костры волокут, а спасают страну заблудившиеся бойскауты. Китай тоже гаагские конвенции чтит, с гражданским населением воевать не должен.

И никто под шумок не обратил внимание на то, что Штаты развалились. Браво, блин! Пришла беда – отворяй ворота. Надо этот вопрос внимательно проштудировать. Вдруг образовалось такое государство, в котором и обосноваться не стыдно?

– У меня мама там, и еще родственники, – сетовал Чарли, спотыкаясь. – Правда, у нас и на восточном побережье есть родня, может, туда выбрались. Дядюшка Лоренс – он деловой, он бы не застрял…

Да уж, представляю себе дядюшку Лоренса в зале китайского судьи. «Ваша честь, вот я черный!» – «Ха, а я желтый. Отклонено!».

– Мейсон, как такое могло случиться? Ведь тот парень сказал, что в Калифорнии все в порядке! Наврал, получается?

– Может, и наврал. А может, тогда все и было в порядке, это уже потом случилось. Вы тут присядьте у гостеприимного коменданта, почитайте сводки событий, пока я за Миком смотаюсь. Потом перескажете своими словами.

– Мы пришли, – Деннис вытащил из кармана связку ключей и сунулся к замку на двери одноэтажного приземистого здания с большими окнами. – Вот моя комендатура.

Вообще не впечатлила. За рейнджерский пост или ветеринарную клинику можно было бы принять оный оплот самообороны, если стандарты не слишком высокие. Так-то я бывал в одной парикмахерской для пуделей, и чуть было не попросил там политического убежища, до того там фонтаны шикарные. А тут – казенные панели, темные дешевые окна, изнутри занавешенные полотнами жалюзи, замок простой врезной вместо козырного электронного с биометрическими датчиками, и никакой охраны. Поверьте парню, который повидал больше комендатур в сложных регионах, чем приличных людей: они обычно выглядят даже близко не так. Либо имеет место терминологическая путаница, вроде того, как в социальных сетях принято обзывать друзьями малознакомых подлиз, либо тут пафосно начали изобретать самокат с нуля и к необходимости круглосуточного дежурства местным деятелям предстоит приходить методом проб, ошибок и катастрофических обломов.

– И ночью даже дежурного офицера нет? – уточнил я на всякий случай.

– Я бы и рад посадить и дежурного, и заместителя, и ночного сторожа, но людей на все эти должности не напасешься, – комендант вздохнул и сокрушенно махнул свободной рукой. – То есть народу-то у нас полным-полно, с тех пор, как люди сюда повадились перебираться. Уже давно за тысячу перевалило. А вот подобрать человека на такую должность оказалось просто никак. Которые и взялись бы, хоть бы и от отчаяния, тем квалификации не хватает, а у кого квалификация есть – тех отрывают с руками на работу более завидную. Так что с пастырями проблемно, одни, простите, овечьи стада.

– И чем же у вас овцы занимаются?

– Если честно, то на значительную часть ничем. Люди, которые были при деле, с места срываться не торопятся. Большинство предприятий как работало, так и работает… мало ли, что война, жизнь-то продолжается. К тому же с мобилизацией немало рабочих мест освободилось, вот их там и занимают. А тут у нас оседают в основном те, кто без места в жизни остался. Фермы у нас давно укомплектованы. Чтобы на жизнь заработать, многие вступают в расчистные бригады, там особого опыта не нужно, а после Сотрясения столько всего осталось порушенного, что этой работы надолго хватит. Многие малые предприятия по программе государственных субсидий на поддержание отечественной экономики открывают новые производственные мощности, в частности в наших краях. В Виннипег многие ездят искать работу, другие большие города далековато. Некоторым и того не надо, регистрируются как потерявшие работу, живут на гуманитарной помощи в ожидании, когда подвернется что-нибудь такое, типа неба в алмазах.

Замок наконец щелкнул, и Деннис провел нас внутрь обширного помещения. Зальчик с несколькими офисными столами, на которых установлены компьютеры, небольшая трибуна с исчерченной доской, пустой ресепшн, несколько дверей в задней стене. Видавшие виды диванчики под стенами, здоровенная хромированная кофе-машина в уголке. Рядом подносы для выпечки, к сожалению пустые. Однако с крошками, что внушает некоторые надежды. Под потолком с легким гудением зажглись лампы дневного света.

– Эта работа, – продолжал бубнить себе под нос комендант, – Только что называется громко, а на самом деле удовольствие ниже среднего. Платят скромно, отчитываться приходится каждую неделю за любую мелочь, а ответственность вся на тебе. Люди с куда большей готовностью просто отстоят свою ночь в карауле за ополченский паек – тоже, кстати, моя работа их туда определять – и пару раз в месяц по тревоге поднимутся, чем будут всей этой бюрократией изо дня в день заниматься. Ведь правда же, бумажная волокита, никуда от нее не денешься. То есть это раньше была бы бумажная, а сейчас по большей части электронная. Это занеси в базу, это поправь, это измени, прими запросы, пробей, выдай результаты…

– У тебя что, и оператора для таких целей нет?

– Есть, конечно, двух девчонок взял именно на эти компьютерные дела, а то сил моих нету от заката до рассвета искать потерянных племянников. Но они от звонка до звонка, и то под присмотром – пока там специальная комиссия их допуск к базе оформит, я вынужден их под своим логином запускать и стоять над душой, чтобы налево никакая информация не утекала.

– А что, такая уж секретная информация – где чей племянник?

Гламберг помялся, измышляя подходящий ответ, и наконец просто отмахнулся – мол, не мучь меня, народ, ох, не спрашивай. Видимо, действительно секретная. И то сказать, племянники бывают разные.

– Вы, ребята, не стесняйтесь – вон на кофе налегайте, если кто знает, как управлять этим реактором, а я пока займусь оформлением.

– Ты мне ключи от машины дай и занимайся. И от склада заодно, где дедовы вещи, там надо кое-что прихватить.

– И то верно, – Деннис ткнулся в одну из дверей на заднем плане. За ней оказался кабинет, заставленный стеллажами с коробками – что-то вроде камеры хранения вещдоков. Комендант туда протиснулся и прикрыл за собой дверь.