А Седой, видимо, не слишком интересуясь этой темой, тут же перебил разговор нетерпеливым вопросом, обращенным к Димкиному тезке:

– Слышь, Симак! Ну, ты принес?

– Принес!

– Ну так доставай!

– Ща, – деловито отозвался тезка и начал доставать из-за пазухи нарезанные куски черного и белого хлеба, рассовывая их в руки Седого и Овса. Всего кусков оказалось десять штук.

– Надо было побольше натырить! – высказал претензию Седой, но Димкин тезка огрызнулся:

– Сам пойди да натырь! Я и так в столовку еле попал. Там дежурные «секут»…

В следующую минуту ребята – Седой и Димкин тезка – выломали себе из ближайшего куста рябины тонкие прутики, наподобие того, который уже имелся у Михи, очистили их от листвы и расположились вокруг костра. Миха вновь устроился на своем пеньке, а Седой и «Симак», как мысленно стал называть своего тезку Димка, просто присели на корточки.

– А ты чего? – обратился Симак к Димке. – Будешь?

– Что буду? – механически спросил Димка.

– Хлеб печеный, говорю, будешь?

– А можно?

Димке вдруг действительно страшно захотелось есть.

– Дикий ты какой-то, все-таки… – заключил Симак. – Конечно, можно! Только, вон, прут себе какой-нибудь выломай…

* * *

Горячие кусочки хлеба, слегка прихваченные огнем, казались необыкновенно ароматными и вкусными. Только очень быстро кончились. Это было досадно, но, если честно, Димку гораздо более волновали другие вопросы: как он здесь, на Москве-реке, оказался и как отсюда выбираться до дому? Для начала следовало совершенно точно установить, в каком именно месте он находился. Москва-река – она большая. А единственное название, находившейся поблизости конкретной географической точки – «Кубинский военный аэродром» – ничего ему не говорило. Димка стал обдумывать, как бы поаккуратнее выяснить свое точное местонахождение, чтобы при этом не показаться ребятам, принявшим его в свою компанию, совсем недоумком. Он был готов уже открыть рот, но его опередил Седой с довольно неожиданным вопросом:

– У тебя, что? Родители за границей работают?

– У меня? – переспросил Димка. – Нет! С чего ты взял?

– Да вот «техасы» у тебя зэконские! И футболка… Кто у тебя там нарисован? И вот на ногах тоже… необычные какие-то… Это как называется?

Димка с недоумением быстро оглядел себя. Одежда на нем была, по его мнению, самая прозаическая: джинсы, зеленая футболка с несколько вылинявшим изображением Человека-Паука, ну и кроссовки на толстой подошве с синими и красными пластиковыми вставками. Как у всех, одним словом. Димка вновь поднял голову, посмотрел на ребят и только теперь вдруг понял, что ему показалось странным, когда он их еще только увидел. Одежда!

Ведь он к чему привык? Главная повседневная одежда, как ему представлялось, для всех людей, от мала до велика, женская или мужская – джинсы. А обувь – кроссовки. Димка сам носил джинсы и кроссовки, и все его приятели носили джинсы и кроссовки, и мама с папой тоже, и все их знакомые, и дети их знакомых, и так далее… Даже дедушки и бабушки сплошь и рядом одевались и обувались так же!

А встреченные у костра ребята (как же он сразу этого не понял!) были одеты совсем по-другому.

Наряд Седого составляли немного мешковатые, основательно вытянутые на коленках, сильно зауженные книзу брюки со штрипками. Сшитые из какого-то тонкого, очень невзрачного по виду и частично полинявшего синего материала, они держались на поясе резинкой. Впереди на брючинах, наверное, «для красоты» когда-то были застрочены складки. Теперь нитки строчек частично вытрепались и болтались неаккуратными хвостиками, а сами складки от этого во многих местах разошлись и теперь представляли собою некий неравномерный пунктир. И футболка с длинными рукавами, надетая на Седого, была, похоже, из одного комплекта с брюками: такая же унылая и тусклая. На ногах у него имелось что-то среднее между кедами и тапочками. Обрежьте нормальные кеды ниже щиколоток – и получится как раз то самое.

Михины брюки были почти совершенным подобием тех, которыми обладал Седой, но только черного цвета. Его наряд дополняла белая без какого-либо рисунка футболка, а обувью ему служили, по-видимому, совершенно новые короткие резиновые сапоги, сверкавшие угольно-черными, как бы лакированными, голенищами.

И, наконец, Симак был облачен в довольно неуклюжие, даже без карманов, черные шорты и байковую клетчатую рубашку, в эти самые шорты заправленную. Ноги же его оказались обутыми в потертые и стоптанные набок кожаные коричневые сандалии со сплошными задниками и ремешками на пряжках, охватывавшими щиколотки. Димка ни на ком из своих приятелей таких не видел. Правда, восьмидесятилетняя баба Вера, жившая через два дома от симаковской дачи, носила почти такие же и даже считала их лучшей из возможной обуви.

В общем, странный у ребят был прикид. Но и Димкино одеяние, судя по всему, не давало его новым знакомым покоя.

– Американские «техасы»? – подключился к расспросам Миха-Овес.

– Техасы? – не понял Димка. – Что-то я не врубаюсь. А что это такое?

– Ты чего? Не знаешь, как твои собственные штаны называются?

– Мои?

– Ну не мои же!

– Вообще-то, у меня джинсы… – пояснил Димка.

– Как?

– Джинсы, говорю!

– Хм… Странно… У нас такие «техасами» называются.

– У вас, это где?

– У нас – это в Москве!

Димка удивился, но, будучи человеком уступчивым, примирительно произнес:

– Да ладно! Джинсы, «техасы», – какая разница? Штаны они и есть штаны.

– Ну, так американские «техасы»? – продолжал требовать ответа Миха.

Димку никогда особенно не интересовало, в какой именно стране сделаны предметы одежды и обуви, которыми снабжали его родители, поэтому он совершенно искренно ответил:

– Не знаю. Хотя вряд ли. Могут и турецкими быть, а могут и китайскими. Сейчас вообще почти все из Китая.

Это ничем не примечательное Димкино заявление почему-то вызвало очень сильное недоверие у присутствующих.

– Ни фига себе! – воскликнул Седой, – ты и сказанул! Все из Китая! Да из Китая только кеды и фонарики… и еще эти… как их… термосы!

Димка был поражен таким уничижительным отношением его новых знакомых к промышленной мощи азиатского гиганта и хотел было вступить в дискуссию… но осекся. Какие-то смутные догадки начали искорками проскакивать у него в мозгу. Они-то и заставили его воздержаться от того, чтобы заспорить.

До Димки уже дошло, что сегодня с ним случилось совершенно невероятное событие, в результате которого он оказался в сотнях километров от того места, где задремал не более полутора часов назад. Такое явное чудо заставляло его допустить, что и место, в котором он очутился, вполне возможно, какое-нибудь тоже волшебное. Например, такое, что здесь и вправду нет китайских товаров. Это, конечно, совершенно уже из ряда вон, но чего только не бывает в сказках?