– Никита, ты его тут раньше хоть раз видел?

– Ни разу!

– Интересно, он тут живет, в нашей гостинице?

– Понятия не имею. Но с другой стороны, он же говорил,что ему надоела трехзвездочная хибара…

– Сарай! – поправил брата Гошка.

– Какая разница! А если ему это надоело, то зачем бы онпоперся в такую погоду в чужой отель? Нет, скорее всего, он тут живет. Вотузнать бы его фамилию или в каком номере он живет…

– Ну, фамилию узнать не помешает, а номер… зачем? Мы жетуда не полезем?

– Я бы слазил, только времени уже нет.

Он ведь обещал завтра уехать…

– Вот и отлично, если знать, в каком он номере, топосле его отъезда очень легко будет узнать и фамилию, и, если повезет, адрес…Интересно, а он прилетел с нами?

– Очень возможно, там столько народу было, всех неупомнишь… Жалко, что Юля не пошла с ним танцевать, он бы ей представился. Хотя,если он преступник, вряд ли назвал бы настоящее имя.

– Настоящее, ненастоящее, но уж точно то, которое унего в паспорте.

– А на фиг нам вообще-то его имя? Нам в Москве другимзаниматься надо. И два имени у нас уже есть. Елена Куценко и Артем Дрюков. Ой,Никит, а тогда, ночью, это не он бежал?

– Нет, не он, точно! Тот был и ростом меньше, и полнее…

– Ты уверен?

– На все сто!

– Тогда плюнем на этого типа. Не будем даже время нанего тратить.

– Правильно. Тем более он собирается куда-то в теплыекрая. Значит, нам с ним не по пути.

Они рассмеялись. И выбежали на улицу.

Дождь почти перестал. Они мигом домчались до круглосуточногомагазинчика и купили две бутылки минеральной воды. А когда возвращались,увидели в холле Веру с ее новым кавалером.

– Михал Юрьич, идемте, пройдемся по свежемувоздуху! – кокетливо говорила Вера. – Надо перед сном подышать свежимвоздухом! Мальчики, дождик еще идет?

– Почти нет… – ответил Никита и вдруг поймал на себепристальный взгляд Михаила Юрьевича.

– Стой, малый! – сказал он.

У Никиты сердце ушло в пятки. Неужели узнал? А ведь онисидели в тени, под деревом, и, казалось, он их не приметил сегодня днем вВайдемоссе. Но вероятно, рассчитывать на это было глупо.

– Вы меня? – удивленно взглянул; на него Никита.

– Тебя, тебя!

– Слушаю вас.

– Где-то я тебя уже видел… – слегка заплетающимсяязыком произнес Михаил Юрьевич.

– Конечно, видели! Мы же тут живем.

И еще вы подходили к нашему столику, приглашали танцеватьего маму! – Он кивнул на Гошку, испуганно внимавшего опасному разговору.

– А, точно! Ладно, ступай! Хотя… подожди, нет, я ещегде-то тебя видел! И тебя, кстати, тоже… эй, вы сегодня не были, случайно, вВайдемоссе?

– Были, правда, вот только я вас не видел, –нашелся Гошка.

– Не видел, говоришь?

– Нет, не видел… А вы нас где видели, в монастыре,да? – с простодушным видом спросил Никита. – Красиво там, правда?

– В монастыре, говоришь? Нет, в монастыре я не был, авас точно видел. А, вспомнил, вы в кафе сидели, колу дули. Было дело?

– Было, но… Извините, я вас не заметил.

– И я тоже, – добавил Гошка.

Михаил Юрьевич пристально смотрел на них, словно бы не веря.

– Миша, ну что вы к ребятам пристали?

Ну не обратили они на вас внимания, что из этого? –вступилась за мальчиков Вера. – Смотрите, дождь перестал, идемте гулять!

– Да пошла ты! – вдруг огрызнулся МихаилЮрьевич. – Чего привязалась, коровища?

– Что? – остолбенела Вера. И вдруг взвизгнула:

– Грубиян! Хамло нечесаное!

Морда гад екая!

Вокруг начали собираться люди. Михаил Юрьевич разомпротрезвел.

– Извиняюсь, мадам! – произнес он и скрылся влифте.

Вера громко всхлипнула и выскочила на улицу.

– Ну и типчик! – прошептал Никита.

Они побежали в бар, где их уже заждались мамы.

Они уже ложились спать, когда Никита вдруг прошептал:

– Гошка, давай закроем балкон.

– Зачем? Задохнемся же, тепло ведь…

– А мы лучше кондиционер включим.

– Что-то я не пойму… Ты боишься, что он к намполезет? – догадался Гошка.

– Ну не то чтобы… А закрыться все же лучше.

– Не сходи с ума… На фиг мы ему сдались? Это мы с тобойзнаем, что мы клевые сыщики, а для него мы просто мальчишки.

Кстати, он повел себя как полный болван.

Только привлек к себе внимание.

– Он пьяный был… Отвратный тип. А я еще пожалел, чтотвоя мама не пошла с ним танцевать… кстати, интересно, он завтра уедет?

– Посмотрим.

– Но давай балкон все же закроем.

– Закрывай, мне не жалко!

Однако никто на них ночью не покушался. Гошка проснулся подутро от холода.

«Чертов кондиционер», – подумал он, выключил прибор иоткрыл балконную дверь.

Дождя не было. Теплый ароматный воздух показался такимприятным, что Гошка задержался на балконе. И вдруг явственно услышал, что поулице кто-то бежит, небыстро и тяжело. Он перегнулся через перила балкона иувидел бегущего мимо довольно толстого мужчину и даже расслышал тяжелоедыхание. «Это тот самый, – взволновался Гошка и хотел было разбудитьНикиту, но мужчина уже скрылся. – Неужели опять кого-то убил? Наверное, онманьяк… Правда, никто не кричал… Хотя я мог и не слышать, дверь была закрыта, яспал… – Его вдруг зазнобило от ужаса. – Если сегодня выяснится, что ещекто-то убит, надо во что бы то ни стало сообщить полиции… Нам осталось два споловиной дня, и мы успеем дать показания… Да, похоже, тут действует маньяк!»

– Гошка, ты чего? – раздался сонный голосНикиты. – Зачем балкон открыл?

– Надо! Никита, я сейчас такое видел…

– Что ты видел? Где? – проснулся Никита.

– Сейчас опять тот мужик пробежал.

– Какой? – уже вскочил с постели Никита.

– Который тяжело дышит, толстый…

Я все понял, Никита, он – маньяк! И мы должны датьпоказания…

– Опять кто-то кричал? – похолодел Никита.

– Нет, крика я не слышал, но у нас была дверь закрыта,и потом, море здорово шумит…