Да что же с ними не так? Эта парочка точно не так проста! И я докопаюсь до истины.

С другой стороны, это их личное дело, а у меня своих по горло.

Эвика де Азнавер

Я проворочалась всю ночь и приняла душ три раза — не помогло. Ума не приложу, как смыть с кожи пристальный взгляд ректора и жгучее ощущение стыда. Это рядом с Дитрихом я могла разгуливать в одном полотенце, но перед чужим мужчиной мне этого делать не доводилось. И вот теперь каждой клеточке моего тела было стыдно. Воспоминания смущали разум и только злость на жениха, который вчера, кажется, тоже слетел с катушек, помогала сохранить самообладание, встать вовремя и привести себя в порядок.

Форма села почти идеально. Я покрутилась перед зеркалом. Никогда не носила ничего столь простого. Жизнь во дворце обязывала использовать дорогие ткани, драгоценные камни и модные корсеты. Форменное платье украшений не имело и казалось столь легким, что хотелось прыгать и танцевать. Вот только лиф так обтянул мою грудь, что на секунду почувствовала неловкость. С другой стороны, это же стандартная форма? Все так ходят! Мне стесняться нечего, всё что природа дала — всё моё. Поддерживая стиль приличной ученицы, сама себе заплела объемную косу и по дворцовой привычке украсила несколькими шпильками с мелкими цветами, лепестки которых мастер инкрустировал переливающимися на свету изумрудами. Смотрится скромно и красиво.

— Эй, ревнивая невеста, ты идешь? — раздался из-за двери голос Дитриха, когда я аккуратно наносила на лицо снадобье, скрывающее синяки под глазами. — Какого хруля я опять тебя жду? Мы опоздаем на завтрак!

— А чего ты так спешишь? К той брюнеточке? Или ты себе на завтрак кого-то другого присмотрел? — Аккуратно покрыла кожу под правым глазом тонким слоем прозрачной субстанции с запахом мяты и улыбнулась. Отлично. Как новенькая. — Ты с детства не завтракаешь, Дитрих.

Скрипнула дверь. Мой горе-жених замер, небрежно облокотившись плечом о косяк, и картинно поправил светлый завиток у лба. Я увидела это в зеркале. Да, вот уж и правда подлецу все к лицу! Дитрих в форме академии смотрелся не хуже, чем в расшитом золотом праздничном камзоле. Высокий, прекрасно сложен, принц обладал мягкостью черт матери в удивительном сочетании с резкостью черт отца. Внешность Дитриха всегда странно балансировала на грани смазливости и мужественности. Если во дворце он хотя бы пытался казаться серьезнее, то сейчас расслабился: верхние пуговицы форменной рубашки расстегнуты, на голове настоящий беспорядок, а на губах хитрая усмешка ловеласа, которую он совершенно точно позаимствовал у своего дяди Фридриха.

— Может, я о тебе забочусь? — чуть выгнул бровь Ди.

— С каких это пор?

Поднялась и подхватила сумку с учебниками. Судя по карте, наши апартаменты удалены от основного общежития и от учебного корпуса. Просто так за тетрадью, которую забыла, не сбегаешь. Пришлось взять всего по максимуму и прихватить романчик, почитать в перерыве вместо того, чтобы любоваться, как Дитрих будет обхаживать очередную красотку.

— Ты же моя невеста. Это мой долг, — заявил принц, а потом сделал неожиданное. Подошел, отобрал мою сумку и повесил себе на плечо. — Ты прихватила на память пару булыжников из замка моих предков?

— Нет, пару книг, чтобы почитать в перерыве, — ответила автоматически, не сразу сообразив, что вообще происходит.

— Ага, и средство самообороны. Тюк, и на погребальный костер без лишних слов.

Из комнаты вышли молча, только дойдя до двери из апартаментов я смогла задать вопрос, который стукнул меня по голове еще в спальне.

— Дитрих, а что происходит?

— Ты о чем? — принц обернулся.

— С каких пор ты носишь мои вещи? Прижимаешь меня к стене и запрещаешь пятнать честь и достоинство? Прежде, чем мы выйдем, объясни.

Не знаю выглядела ли я грозно, уперев руки в бока. Моя учительница этикета такое поведение бы не одобрила, уж очень оно не шло добродетельной невесте наследника престола, но этой вредной старой девы, к счастью, здесь нет.

— Может, я хорошо подумал и решил остепениться и попробовать начать все сначала с тобой? — Усмешка на лице Дитриха как-то совсем не вязалась со словами, либо у меня паранойя.

— Как в прошлый раз? Нет уж, уволь меня от своих попыток превратиться из козла полигамного в моногамного. Один раз я тебе поверила, больше не хочу. На сколько твоей верности тогда хватило? Неделю? Две?

Дитрих замер с таким выражением лица, как будто я только что залепила ему пощечину. Стоило вспомнить о том инциденте, как он начинал строить из себя оскорбленную невинность вместо того, чтобы признать вину.

Моя сумка с грохотом упала на пол.

— Я думал, ты поумнела, — холодно бросил принц и вышел, громко хлопнув дверью.

— Что это с ним?

Подумать об этом не было времени. Пришлось быстро схватить сумку и, чертыхаясь, рвануть следом, пока магия не решила перенести меня сама.

Да, кажется, с книгами я, и правда, переборщила.

* * *

Главный корпус встретил нас гулом голосов: все четыре курса академии спешили на завтрак. Я внимательно рассматривала студентов, которых оказалось не так много, как мне представлялось. Такой огромный замок, а в столовой за каждым из четырех столов — каждому курсу по столу —  не более десятка человек. Выпускников так вообще было шестеро. Студентов разных курсов легко было различить по золотым нашивкам в виде галочек на форме: у парней на правом кармане, у девушек на рукаве рядом с правым плечом. На моем тоже красовалась симпатичная единичка.

Преподаватели сидели за прямым длинным столом на возвышении. Скользнула по нему взглядом, зачем-то выискивая знакомые лица. Шанталь Эйр Фор на завтраке не было. Либо на диете, либо доедает очередного неудачливого поклонника. Зато моё внимание привлек незнакомый белокурый красавчик. Этот мужчина, казалось, сошел со страниц дамских романов: хищно изогнутые брови, небрежные соломенные пряди и точеная линия скул. Он, запрокинув голову, смеялся над тем, что говорил ему нескладный шатен в огромных очках с тяжелой коричневой оправой. Странно, он совсем молодой и уже преподаватель?

Тут по коже пробежал волнующий холодок, как будто я стою здесь в одном полотенце, а кто-то открыл окно настежь. Через мгновение мой взгляд столкнулся с зелеными глазами. Замерла, сама не знаю почему. Если бы не разучилась краснеть на людях, то давно бы покраснела. Но страшиться колких взглядов, значит, проиграть. Всегда держать лицо. Этому хорошо учит придворная жизнь и жених-бабник. Поэтому я распрямила плечи и демонстративно отвернулась. Ничего не было. Вы ничего не видели, ректор, вам приснилось. Да-да. Теперь я прихожу к вам во снах в одном полотенце!

Отвернулась я как раз вовремя, чтобы заметить, как мой горе-жених бодро топает к столу второкурсников и во все тридцать два зуба улыбается вчерашней знакомой. Как там её зовут? Тэссиль? Мэссиль? А, Тассилия!