— Но Деливеренс? — настаивала Конни. — Я никогда такого не встречала раньше.

— Возможно, оно не такое обычное, как Мерси, однако и не редкое, — сказал он, сложив пальцы куполом и облокотившись на ручки кресла. — Так где вы это нашли?

— В бабушкином доме, в Марблхеде, — ответила Конни, пододвигая к себе листок.

— Загадка, — сказал Чилтон. Его глаза заинтересованно светились, как будто он увидел что-то, недоступное глазу Конни. — Вы можете узнать в местном историческом обществе. Или посмотреть в церковных книгах, есть ли там записи о рождении или венчании. Естественно, из чистого любопытства.

Конни кивнула.

— Думаю, я так и сделаю, — сказала она, бережно держа в ладони кусочек пергамента.

Конни так и не сказала Чилтону про ключ, в большей степени потому, что она не могла объяснить, как и почему он оказался там, где она его нашла. Зачем кому-то понадобилось прятать ключ в Библию? Этот вопрос мучил ее уже две недели с тех пор, как она нашла ключ с вложенным в него пергаментом. Ключ она носила в кармане и время от времени трогала, как будто искала ответ на его холодной поверхности.

— Кстати, Конни, — сказал Чилтон, внимательно глядя на нее, — как там у нас с диссертацией? Я ждал, что вы мне уже что-то покажете.

— Знаю, профессор, — ответила Конни, внутренне сжимаясь.

Она сначала колебалась, стоит ли идти к нему со своей находкой, опасаясь, что на нее обрушится гроза. Вот и сейчас она видела, как над его головой уже собираются тучи, готовые пролиться дождем.

— Простите, я так долго разбиралась с этим домом… — пролепетала она, но оправдание прозвучало неубедительно.

— Написание диссертации — ваша основная деятельность, — начал он, вставая с кресла. Внезапно зазвонил телефон и прервал его на полуслове. Чилтон раздраженно глянул на телефон, потом на Конни, потом опять на телефон.

— Проклятие, — сказал он. — Извините, это недолго, — и взял трубку.

Конни с благодарностью восприняла эту краткую передышку и повернулась к полкам, висевшим вдоль стен кабинета, рассеянно скользя взглядом по корешкам книг. Конни и Лиз часто шутили, что аспирантов лучше не приглашать в гости — они будут весь вечер торчать около книжного шкафа.

На ближайших к столу полках стояли традиционные монографии по истории колониальной Америки — о первых поселенцах, о войнах с индейцами, о падении пуританской теократии. Многие из них имелись у нее самой. Верхние полки были заняты книгами, о которых Конни даже и не слышала: «Алхимический символизм в психоанализе Юнга»; «Алхимия и формирование коллективного бессознательного»; «История средневековой химии».

— Я осведомлен об этом, — тихо говорил в трубку Чилтон. — Но я вас уверяю, что работа будет готова. Да.

Конни не двигалась. Вдруг она услышала, как Чилтон позади нее кашлянул. Обернувшись, она увидела, как он выжидающе смотрит на нее, прикрыв рукой трубку.

— Ах да! — воскликнула Конни, поняв, в чем дело. — Простите.

Она встала и выскользнула из комнаты.

Конни бесцельно бродила в холле перед кабинетом Чилтона, без всякого интереса рассматривая потолок. Уже несколько минут она слышала из-за двери приглушённый голос, изредка переходящий на крик.

— Мой бог, сколько я могу повторять! В сентябре на конференции Ассоциации! — кричал он.

Конни нахмурилась. Чтобы Чилтон когда-нибудь повысил голос? Она прошла немного дальше по коридору и уставилась на картину, висевшую на противоположной стене. Это был скучный пейзаж в зеленых тонах, на переднем плане лежало поваленное ураганом дерево. На небе чернели грозовые облака, сквозь которые слева просвечивала желтая луна, а справа кроваво-красное солнце. Жуть. И кому хочется это видеть каждый день?

— Даю вам слово, — продолжал Чилтон за дверью. — Да. Прежде чем вы примете решение, я попросил бы подождать, пока я не представлю вам то, что у меня есть.

Он опять понизил голос, и как Конни ни старалась отвлечься на картину, она навострила уши, чтобы услышать, что еще скажет Чилтон. С трудом она разобрала: «Скорее материя, а не камень». И больше она уже ничего не слышала. Несколько минут прошло в тишине. Конни упорно смотрела на картину, уже который раз пробегая взглядом извилистую реку до ее поворота в неизведанное. Пейзаж был подробным до такой степени, что Конни узнавала цветы и травы, нелепо собранные вместе, будто бы дневные и ночные растения могли цвести в одно время.

— Я не хочу, чтобы вы отвлекались по пустякам, — резко сказал Чилтон, заставив Конни подпрыгнуть на месте.

Картина настолько поглотила ее внимание, что она не слышала, как открылась дверь кабинета. Входя следом за Чилтоном в комнату, Конни старалась отогнать тревожное ощущение, оставшееся от пейзажа. Она села на стул, несколько смущенная услышанным.

— Итак? — сказал Чилтон, придвигаясь к столу.

Конни попыталась отбросить от себя неприятные мысли, навеянные картиной, и сосредоточилась на его вопросе. Что-то про трату времени на пустяки. О чем это он?

— Извините, профессор Чилтон. Сегодня очень жарко… Что вы только что сказали? — выговорила Конни, тут же возненавидев свои слова.

Она остро чувствовала свое еще не твердое положение на факультете и потому все силы направляла на то, чтобы при встрече с Чилтоном быть готовой поддержать любой разговор. У нее горели уши, а Чилтон кисло улыбнулся.

— Я сказал, что мы не хотели бы, чтобы вы отвлекались от своей работы, — отчеканил он.

— Нет-нет, конечно, нет… — заикаясь, произнесла она.

— Наверное, хорошо и приятно провести лето, разбирая вещи, или что вы там делаете, — продолжал он. — Но мы не можем относиться к лету, как безмозглые молоденькие студенты, не правда ли? — Чилтон прибегал к королевскому «мы» только в крайней степени раздражения. Его неудовольствие уже начинало надоедать. — Девочка моя, вы должны сосредоточиться. Если мы занимаемся научной работой, для нас лето — период времени, когда мы свободны и можем полностью посвятить себя работе. Будет прискорбно, если вы не воспользуетесь открывшимися перспективами.

Конни помедлила с ответом, не совсем уверенная, что правильно поняла его тон. Девочка моя, подумала она. Джанин Сильва взбесилась бы, узнай она, что Чилтон обратился к Конни в такой унизительной форме. Он, наверное, полагает, что это звучит ободряюще и даже нежно. Он ведь так не церемонится с аспирантами мужского пола, поэтому можно считать, что он выказывает ей особое расположение.

Чилтон улыбался широкой снисходительной улыбкой. Конни невольно потерла ключ в кармане, ища поддержки.

— Я не намерена даром терять время этим летом, профессор, — холодно ответила она.

— Конечно, моя милая. Я всего лишь не хочу, чтобы посторонние дела отняли у вас все силы. Нам нужен необычный, потрясающий первоисточник. Пока вы разгадываете свою маленькую загадку, не теряйте из виду настоящую цель. На самом деле… — Он замолчал и потянулся своими длинными пальцами к трубке, которая лежала в медной пепельнице на столе. Когда он чиркнул спичкой, Конни поняла, что встреча близка к завершению. Задув огонек, Чилтон закончил свою мысль: — …вполне вероятно, что ваша случайная находка принесет вам удачу. Первоисточник ждет! Нужно только хорошо поискать.