Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И я вспомнила, с какой легкостью Зверь убивал сильнейших драконов в полицейском управлении – он знал, как их убивать. Именно знал. И это сложно объяснить лишь только четырьмя годами охоты на девушек и женщин, за всеми его действиями крылось нечто большее. И в целом – огромный опыт. Даже магия лорда Бастуа, а он, как и лорд Давернетти, являлся старшим следователем, так вот даже его силы не хватило, чтобы не то чтобы остановить, а хотя бы задержать Зверя. Потому что Зверь знал, на что способны драконы и как им противостоять он знал тоже. Мог ли обрести столь колоссальный опыт старый архивариус? Едва ли. А вот целые поколения Rufusdraco могли.
Эмбер Энсан сказала, что Зверь пожелает утопить в крови и оборотней. У Карио на тот момент не было ни подобной цели, ни каких-либо обид на оборотней, но леди Энсан была уверена в своих словах.
ОрКоллин сказал: «Мы оборотни, мы ждать умеем. А время лечит, Анабель, и те, кто ощущал себя преданными и проданными, со временем приняли сложившийся порядок вещей и тех, кто стал мужем. И в жилищах зазвучал детский смех».
Сейчас в жилище мужа Эмбер Энсан звучит детский смех, у нее дети, но ее отец сочтет это… предательством. Мне сложно понять, как отец может желать создать семью с собственной дочерью, но что если для Rufusdraco вопрос чистоты крови стал вопросом жизни и смерти?
«Дочери драконов плодовиты, детей было много. Очень много, Анабель, и счастливы были их отцы… до первой тринадцатой полной луны» – тоже слова ОрКоллина. Да и великие вожди–виверны, рождались лишь столетия назад, а ныне тринадцатая луна стала вовсе не шансом на перерождение, а приговором. Выходит, что с течением времени кровь оборотней начала одерживать верх над кровью ржавых драконов. И тогда выбор Эмбер Энсан можно счесть предательством… наверное.
– Господь милосердный, как же тяжело понять тех, кто так далек от моральных ценностей человечества! – воскликнула, не сдержавшись.
– Анабель, милая… – начала было мама.
А я ведь уже догадалась!
– Пятая заповедь – «Береги своих детей», – произнесла, глядя в пространство перед собой.
И все сошлось!
Пазл сложился неимоверным образом!
– Заповеди, – прошептала я. – С самого начала, истина была в заповедях! Первая – «Окружай жилье свое железом, оно укажет опасность», а самая большая опасность для драконов именно Rufusdraco. Вторая – «Берегись серебра, оно туманит взгляд». И оно действительно туманит, а так же усиливает ржавых драконов. Третья – «Никогда не связывайся с императорской семьей». Воистину отличная заповедь, ведь члены императорской семьи рядом с драконами становятся сильнее. Четвертая – «Уничтожай ржавое семя», ведь иначе никак – те, в ком уже есть знания передающиеся кровью, обладают невероятной мощью. И пятая, та которую Ржавые драконы так отчаянно пытались стереть «Береги своих детей». Потому что дети, выросшие без матерей – оказываются оторванными от знаний всего драконьего народа!
Матушка схватила меня за руку, но меня уже было не остановить.
– Драконов погубило благородство, – совершенно уверенно произнесла я. – Они нарушили четвертую заповедь, перестав преследовать и убивать детей, женщин и стариков с кровью Rufusdraco. И в какой-то момент в ком-то из них пробудилась память всех предков. Детей начали вывозить из Вестернадана примерно семнадцать-восемнадцать лет назад. Дочерям герцога Карио примерно столько же лет. Арнелу и Давернетти уже лет двадцать как следовало бы жениться. Примерно двадцать лет назад император Эдуард решил вступить в брак снова, от чего прежняя императрица лишилась титулов, а ее сын был сослан в степи к оборотням. Туда же был сослан и бастард… О, боже, все сходится!
Я вскочила, оставив плед и платок в кресле, и начав ходить по комнате, продолжила:
– Началось с малого. Около двадцати лет назад, среди драконов появились слухи о том, что лишив девушку девственности…
– Бель! – воскликнула мама.
О…
И тут кто-то произнес знакомым, но в то же время и абсолютно незнакомым мне голосом:
– Пусть продолжает.
И Бетси, протиравшая пол у двери, очень медленно поднялась, выпрямляясь и становясь… словно бы выше.
– Бетсалин? – матушка ничего не понимала, но материнский инстинкт был сильнее разума, и мама оказалась как-то сразу передо мной, словно закрывая своим телом от горничной.
Горничной, которая, и я вдруг только сейчас это поняла, за все шесть лет, что я прожила у профессора Стентона, не изменилась ни капли!
И вот сейчас я смотрела на эту девушку, и пыталась понять – сколько же ей лет? Мне двадцать четыре. Бетсалин было около двадцати шести-двадцати восьми, когда я впервые с ней познакомилась. Она была старше меня как минимум на десять лет, но выглядела моей ровесницей…
– Слухи, – произнесла горничная, жутко меняясь на глазах, – были верны, мисс Ваерти. Драконы действительно достаточно быстро эволюционируют, и того, к чему мы пришли двести лет назад, они практически достигли почти тридцать лет назад. Знаете что такое большая Дикая Охота? Это когда хищник, преследующий добычу, сам становится жертвой. Именно это мы и сделали.
И темные глаза Бетси зажглись жутким алым сиянием.
Я пошатнулась, не в силах поверить в то, что вижу. Не в силах понять, как подобное могло произойти. Не в силах в целом принять эту чудовищную данность как факт.
– Бетси… – мой голос дрогнул.– Бетси, пожалуйста…
Я не хотела верить. Я не хотела понимать. Я не хотела даже думать о таком, но то, чем стала Бетсалин… ею не являлось. И потрясенно глядя на горничную, я с отчаянием думала о том, что я знала истории жизни миссис Макстон, мистера Уоллана, мистера Онера и мистера Илнера, но Бетси… О ней я не знала ничего!
Ничего, кроме двух неоспоримых фактов – Бетси пыталась убить профессора Стентона, и Бетси… пыталась убить меня. Бетси… нет…
– Мне так жаль, – тихо сказала горничная. – Мне очень жаль.
Ее глаза становились все ярче, а тело – больше.
– Бель, беги! – прошептала мама.
И матушка, несмотря на то, что являлась лишь обычной женщиной из высшего общества, слабой и беспомощной, решительно выпрямилась, собираясь пожертвовать своей жизнью ради меня.
А в коридоре раздался щелчок передернутого затвора, и мистер Уоллан произнес:
– Бетсалин, вам лучше не дергаться.
Девушка усмехнулась и тихо ответила:
– Мистер Уоллан, будем откровенны – мне лучше было вообще не рождаться.
Еще щелчок затвора, и мистер Оннер сообщил:
– Взял на прицел.
Мистер Илнер не отставал:
– Готов.
И даже профессор Наруа, крикнул с первого этажа:
– Бетсалин, я маг старой школы, любое использованное вами заклинание, я обращу против вас!