— А сейчас объявляются танцы, — громогласно произнес тоже порядком захмелевший Горелов. — Дамы, кавалеры… Как говорится, стройными рядами на танцпол…

И он, выбросив руку вперед, указал на то место, которому дал такое громкое название, — на небольшую круглую площадку в противоположной стороне зала. Приглашением не преминул воспользоваться Кирилл. Он галантно склонился ко мне:

— Пойдемте, Татьяна, разомнем косточки…

Я поднялась. «Телохранитель» Кирилл после того, как я перебросилась с ним несколькими фразами, перестал производить впечатление дуболома. Поэтому ничего зазорного в том, чтобы потанцевать с ним, я не усмотрела. По пути с нами буквально столкнулась Алена, которую повел танцевать «серый человек» из Москвы. Груничев остался за столом — он о чем-то довольно эмоционально разглагольствовал в компании Косарева и Петра Игнатьевича из Самары.

— Ой, извините, если вас задела, — громко извинилась Алена и тут же еще раз толкнула Кирилла.

— Да ничего страшного, — ответил Кирилл, удивленно подняв брови.

Алена и ее кавалер прошествовали мимо и вскоре задергались под современные ритмы. Причем жена Груничева несколько раз чуть не упала. «Тут, похоже, тоже налицо перебор в спиртных напитках», — подумала я и оглянулась в сторону Груничева.

Святослав, казалось, не замечал того, что выделывает его жена. Он был занят, видимо, очень увлекательным разговором со своим заместителем и иногородним партнером.

— Так вы из другой фирмы? — прокричал мне на ухо Кирилл, придвинувшись в танце ко мне ближе.

— Да, — односложно ответила я.

— Неплохо отрываются, — кивнул Кирилл в сторону Алены и Анатолия Сергеевича.

Собственно говоря, так сказать можно было только про Алену. Что касается «товарища из органов», то мне показалось, что он старательно изображает веселье, на самом же деле по привычке контролирует себя, ситуацию и окружающих.

Мы подрыгались минут пять, пока довольно утомительная, на мой взгляд, технокомпозиция не кончилась. Но остальные дамы и кавалеры были в восторге. Женщины огласили кафе громким «вау» и визгом. И тут же музыка зазвучала снова.

Теперь компанию танцующих активно поддержал Горелов, который, похоже, в фирме исполнял роль массовика-затейника. Он выбрал себе место в центре площадки и стал крутить своим пиджаком над головой. Потом он бросил, видимо, опостылевший ему пиджак на пол и под одобрительные визги и хлопанье в ладоши женской половины принялся… расстегивать пуговицы рубашки. Обнажилась волосатая грудь, потом живот. Горелов, может быть, стал бы продолжать раздевание и дальше, но количество принятого им спиртного было, видимо, для этого недостаточно. Ко всему прочему на танцпол явился Груничев, который, не очень одобрительно посматривая на Алену, что-то прокричал в ухо своему заместителю. Тот кивнул в знак того, что понял, и прекратил стриптиз.

Вскоре вечеринка продолжилась за столом. Разговоры носили уже менее деловой характер, речь стала более громкой, а восприятие слушавших особой остротой, увы, уже не отличалось. Оно и понятно — в бутылках, стоявших на столе, спиртного оставалось все меньше. К тому же музыкальный фон, на мой взгляд, сильно мешал беседе. Приходилось по нескольку раз, напрягая связки, повторять соседу то, что хотелось сказать.

Лично я пила мало. Можно сказать, совсем не пила, учитывая предостережение моих мистических помощников, и старалась по мере сил не терять контроль за участниками банкета.

Однако за всеми не уследишь. Тем более что скоро народ начал кучковаться и разбредаться кто куда. В основном я наблюдала за Груничевым, но он не доставлял мне особых хлопот — почти все время сидел за столом. Но вот он встал и вместе с Гореловым направился из зала. Я последовала за ними, держась на некотором расстоянии.

Выйдя в соседнее помещение, я вдруг услышала, как за углом прозвучал рассудительный голос:

— Ну что вы, Алена, не стоит так переживать. Мы обладаем достаточными средствами, чтобы всех вывести на чистую воду… Ей-богу, не стоит… Мы можем, если вы хотите, встретиться с вами лично, чтобы обсудить этот вопрос.

Голос принадлежал, как я сразу поняла, «человеку в штатском», и я приостановила свое движение, спрятавшись за деревянной колонной. Похоже, разговор шел о неприятностях, посетивших семью Груничева. Наверное, подвыпившая Алена решила рассказать о них гостю из столицы.

— Ну, может быть… только, наверное… — неуверенно отвечала Алена.

— Между прочим, я завтра улетаю… — сообщил ее собеседник. — Но вы должны успокоиться. Через месяц, возможно, я снова приеду. Уверен, что все проблемы за это время решатся…

Повисла небольшая пауза. Я чуть выглянула из своего укрытия.

— Должна сказать, что вы произвели на меня большое впечатление, — пьяно призналась Алена, крутя в руках пуговицу пиджака Анатолия Сергеевича.

Гость из Москвы немилосердно дымил, но стоял твердо, широко расставив ноги. Зато Алена рядом с ним постоянно покачивалась, отчего нарушала, что называется, межполовую дистанцию. «Как бы не было на этой почве скандала… — подумала я. — Вот, оказывается, о чем говорили мои „косточки“!»

Я решительно зашла за угол, и, заметив меня, Алена, как ни была пьяна, постаралась собраться и сделала движение в сторону зала. Анатолий Сергеевич остался абсолютно невозмутим и тут же предложил даме руку, чтобы проводить ее.

Спустя минут пять после этой небольшой сцены, когда все снова собрались за столом, Груничев поблагодарил всех за участие в презентации и предоставил слово Анатолию Сергеевичу. Тот поднялся и вдруг, в противоположность моим ожиданиям о том, что он тоже зарядит какую-нибудь невообразимую нудятину, произнес, наигранно-весело оглядев всех:

— Горько, господа!

Вдоль стола пробежал смешок недоумения.

— Если вы удивляетесь, я поясню, — продолжил Анатолий Сергеевич. — Создание филиалов на местах подобно соединению ячеек, а ячейка общества у нас что? Правильно, семья! А семья образуется где? Правильно, на свадьбе! Поэтому — горько!

И выпил налитую ему рюмку до дна. Все последовали его примеру. Разохотившийся Горелов хотел было еще раз объявить выход на танцпол, но Груничев опять склонился к нему и что-то проговорил на ухо, а потом показал на часы.

— Видимо, вечеринка заканчивается, — послышался возле моего уха голос Кирилла.

— Скорее всего, — ответила я с улыбкой.

— Господа, я тоже хочу поблагодарить всех, — неожиданно поднялась с места Алена, чуть было не расплескав бокал с шампанским. — Горько! — воскликнула она и пьяно засмеялась.

Скорее ради приличия и из уважения к жене Груничева тост был поддержан. Теперь Анатолий Сергеевич повернулся к хозяину банкета и выразительно показал на часы.

Святослав кивнул. Он, похоже, был рад поскорее закончить застолье и отправиться домой. К тому же он заметил, что Алена откровенно повисла на руке Анатолия Сергеевича и что тому несколько неловко. Москвич поднялся со стула и стал церемонно прощаться с Аленой. Они обменялись обычными в таких случаях фразами о приятных впечатлениях, и Анатолий Сергеевич поцеловал даме ручку. Потом, повернувшись к Святославу, улыбнулся: