— Разберемся, — таков был банально-официальный ответ милиционера. — Теперь подробно опишите мне, кто, как, когда, в каком порядке выходил из кафе.

Гости из Самары, присутствовавшие на презентации работники фирмы, а также Анатолий Сергеевич со своими парнями начали сбивчиво вспоминать, что было сразу после презентации.

— Да вроде ничего такого не было, чтобы можно было… вот так вот… — разводил руками обескураженный Кирилл.

Ему вторил озабоченный Петр Игнатьевич. Гостя из Москвы, впрочем, если происшествие и шокировало, то внешне это никак не проявлялось. Его поведение соответствовало имиджу той организации, куда я его мысленно записала, — он был невозмутим и спокоен, как Штирлиц в тылу врага.

— Заказ? — хмуро осведомился человек, приехавший вскоре на милицейской машине и подошедший к оперативникам.

Я узнала в человеке Андрея Мельникова, и он, увидев меня, похоже, взбодрился.

— Достали, значит, все-таки… — констатировал он, взглянув на тело Алены.

Затем Мельников отвел меня в сторону.

— Как получилось-то, Тань? — спросил он. — Почему ее?

— Ошибка, — сглотнув комок, ответила я. — Случайно получилось…

После этого я принялась подробно рассказывать Андрею, как все произошло, упомянув, что мы с Груничевым успели рухнуть на землю, а вот Алену повело куда-то в сторону, потому ей и досталось.

Наверное, вид у меня был настолько убитый, что Мельников принялся меня утешать:

— Да ладно тебе, Тань. Ты-то как могла это предотвратить?

— Понимаешь, Андрей, — доставая сигареты, вздохнула я, — получается, что я ничего не сделала. Совсем ничего.

— Но ведь тебя нанимали не для охраны, а чтобы ты разобралась в истории с нападениями, — возразил мне Мельников.

— Да ладно, не утешай, — махнула я рукой. — Все равно мне тошно. Девчонка ни за что ни про что погибла.

— Ты расследование-то продолжать будешь? — помолчав, спросил Мельников.

— Не знаю, — пожала я плечами. — Это будет зависеть от того, что Груничев скажет.

— Ну, пойду-ка я послушаю, что он мне скажет, — Мельников похлопал меня по плечу и решительным шагом направился к стоявшему возле ограды Святославу. Тот беспрерывно курил и находился в каком-то заторможенном состоянии, словно оцепенел.

Охранники и двое парней, которые бросились обыскивать парк, вернулись и сейчас рассказывали милиционерам, что никого не нашли. Оружие, из которого стреляли, также найдено не было.

Груничев механически отвечал на вопросы Мельникова, а взгляд его при этом не выражал абсолютно ничего. Я не слышала, о чем они говорили, стараясь, насколько возможно, спокойно дождаться окончания процедуры осмотра и опроса.

Закончилась она не скоро, но после того, как всех отпустили, нас со Святославом попросили проехать в отделение, чтобы подробно записать наши показания как наиболее важные. Я кивнула и села в милицейскую машину, Груничев послушно последовал за мной. Он словно потерял способность мыслить самостоятельно и просто выполнял отдаваемые ему команды.

Врачи «Скорой помощи» тем временем констатировали смерть от огнестрельного ранения, накрыли тело Алены простыней и, погрузив на носилки, внесли в машину. Груничев, провожая взглядом тело своей жены, чуть покачнулся, влезая в милицейскую машину, и мне пришлось его поддержать. Он автоматически поблагодарил меня и, опустившись рядом со мной на сиденье, тупо уставился перед собой. Всю дорогу Святослав молчал, и в отделении мне даже пришлось кое-что говорить за него, а он просто кивал, соглашаясь, настолько был шокирован.

Потом, когда нас отпустили, я решила, что оставлять его одного в таком состоянии нельзя, поймала машину и вместе с Груничевым поехала к нему домой, проводила его до квартиры.

Конечно, Ирина Александровна вышла нам навстречу. Конечно, она тут же задала вопрос, почему мы отсутствовали так долго и где сейчас Алена. Святослав беспомощно посмотрел на нее, шагнул вперед, но так и не смог ничего сказать, только с трудом удержался от бурного выплеска эмоций и отвернулся в сторону, махнув рукой.

— Господи, Слава, да что с тобой? — испуганно спрашивала Ирина Александровна, подозрительно глядя при этом на меня. — Татьяна, может быть, вы мне объясните, что случилось?

Я вздохнула и скрепя сердце проговорила:

— После презентации было совершено еще одно покушение. Алена погибла…

— Боже мой! — воскликнула Ирина Александровна, хватаясь за сердце. Серые глаза ее расширились, она медленно повернулась к своему сыну. Потом шагнула к нему и взяла за руку. — Боже мой! — повторила она, не в силах, видимо, подобрать слов. — Слава, ты… Господи, какой ужас!

Груничев угрюмо молчал, прислонившись к дверному косяку.

— Давайте хотя бы пройдем в комнату, вы успокоитесь немного. Боже мой, как же так? — проговорила через силу Ирина Александровна.

Она обняла сына за плечи и повела его в комнату. Тот дал усадить себя на диван и позволил приложить ко лбу мокрый платок.

— Как же это произошло? — продолжала Ирина Александровна. — Это что, уже точно? Может быть, ее можно еще спасти?

— К сожалению, нет, — тихо ответила я. — Она умерла мгновенно. Пуля попала в голову. Ее уже увезли в морг.

Груничев при моих словах застонал, и Ирина Александровна поспешила его утешить, как могла:

— Слава, только успокойся. Теперь главное тебе самому живым остаться, раз дошло до стрельбы. Ведь и тебя могут убить в любую минуту, нужно быть предельно осторожным. Я правильно говорю? — повернулась она ко мне, видя, что Святослав не реагирует на ее слова.

— Да, наверное, вы правы, — согласилась я. — Кстати, все это неплохо бы обсудить прямо сейчас, если, конечно, вы не против, — я посмотрела на Святослава.

— Ой, да какие сейчас обсуждения! — вступила Ирина Александровна. — Он же, видите, в каком состоянии. Ему нужно хотя бы успокоиться, в себя прийти… А я его просто не выпущу на улицу все эти дни, вот и самая лучшая безопасность! К тому же он и фирму соответствующую возглавляет, найдем средства квартиру обезопасить. И одного я его ни за что не оставлю! — категорически заявила она.

— Так что, мне оставить вас? — я снова обратилась к Груничеву.

— Нет, нет, — слабо махнул он рукой, не глядя на меня, но совершенно четко выразив свое желание.

— В таком случае, может быть, вы выпьете что-нибудь ободряющее и мы поговорим? — предложила я.

— Ну какие сейчас разговоры?! — грудным голосом, с укоряющими интонациями снова вступила Ирина Александровна. — Такое случилось!

— Мама, человек на работе… Достань бутылку водки из холодильника. И закуску…

Женщина всплеснула руками:

— Слава, зачем сейчас пить? Ведь ей уже ничем не поможешь!