Я очень благодарна своей интернет-подруге, потому что именно благодаря ей это все не закончилось суицидом. Она и до этого вытягивала меня из всех видов говна, а в этот раз стала первой, кто поверил в голоса в голове и отсутствие ощущения реальности. Она предложила мне сделать тульпу (тульпа — независимая мыслеформа, условно воображаемый друг, с которым можно вести беседу в мыслях или вслух. Прим. Ж. Т.) из того существа, либо поговорить с ним во сне.

Разговор тот удался — выяснилось, что страшный монстр в маске пришел защищать меня от моей озлобленной версии, которая притворяется, что нужна, чтобы защитить меня от жестокости этого мира. Звучит как детская фантазия, но тогда я была готова опуститься до любых бредней, лишь бы это прекратилось. Тем более что такие разговоры с голосами в голове практикуются и в психиатрии.

Я придумала имена и злой версии себя, и человеку в маске, придумала им характеры и четкую внешность. Это лишило меня ощущения, что они не мои фантазии, а что-то отдельное.

По советам подруги мы сочинили им целую историю присутствия в моей жизни — о том, что они пришли, чтобы показать мне, какая я на самом деле сильная и могу помочь себе сама.

В реальность мне помогали возвращаться игры и книги из детства, напоминающие о том, что я на этой планете уже давно и никуда не меня никакие монстры не утащили. Отвлекала учеба — я погружалась в нее с головой и сидела ночами. И, конечно, я прорабатывала травмы, связанные с отношениями, заполняла 150 тысяч дневников, часто обсуждала с мамой ситуацию и своих головных тараканов — она думала, что мой бывший партнер был моим другом и я переживаю только из-за буллинга, о расставании она не знала.

Думаю, я сделала из тех галлюцинаций тульп. Они не приходили ко мне с тех пор, как симптомы отступили.

Я хотела добавить их в произведение, которое пишу, но пока воспоминания об этом причиняют боль, так что не буду.

Я также использовала одну интересную штуку, которая когда-то помогла мне абстрагироваться от ссор с мамой. Я представляла, что отгораживаюсь от нее стеклянной стеной и она кричит не на меня, а на свое отражение в стекле.

Также я поступала, когда у меня случались приступы «выпадения» из реальности. Я представляла, что отгородилась от враждебного сна вокруг себя колбой из стекла и что внутри нее все реально, я это я и ничто мне не угрожает.

В основном, лечило время и близкие люди, которые встали на мою сторону. Мама и подруга. А еще поездка в лагерь, где я увидела себя с новой стороны и вновь почувствовала яркие эмоции, связанные не с прошлым, а с настоящим. Когда впервые ощутила себя полностью, на своем месте, долго плакала от счастья и обнимала себя. Была рада, что вернулась к себе.

Сейчас я учусь в другой школе и разорвала все связи с людьми, от которых ушла. Приступы «выпадения» бывают очень редко и только когда сталкиваюсь с триггерами о прошлом, но я сразу «ставлю барьер» и говорю себе, что я в безопасности.

История 23. Тори

Мой мир очень часто похож на двадцатичетырехчасовой фильм — не затрагиваем лишь время на сон. Сон, который тоже по сути относится к уходу от реальности.

Ты знаешь свое имя, слышишь свой голос, но создается ощущение, что ты просто герой какой-то мыльной оперы, или триллера, или комедии. А в конце дня заходишь в ванную, смотришь на отражение и удивляешься, будто наконец узнала, как выглядишь.

Как только ты отключаешься от беседы и начинаешь смотреть на людей и мир, то все кажется таким придуманным. Кто ты вообще? Зачем ты тут? Хочется выйти из двери этого «шоу Трумана», и нет, ты не главная героиня потрясающей драмы — просто одна из множества, но нет желания продолжать создавать мир персонажа, с которым ты не чувствуешь полный контакт.

Деперсонализация и дереализация бывают не всегда, но они настолько вплетены в жизнь, что могут незаметно появиться и исчезнуть — бац, и уже не понимаешь, где граница.

Самое грустное, что они появляются не только тогда, когда у тебя тяжелейшее переживание, но когда ты бесконечно счастлив, потому что не можешь поверить, что заслуживаешь счастья — и эти волшебные моменты обесцениваются.

История24.Юлия

Для многих людей дереализация и деперсонализация вообще не существуют, а некоторые даже не догадываются о том, что, возможно, в их жизни они тоже присутствуют.

О панических атаках, например, знают все и многое уже с пониманием начинают относиться к их проявлениям, но о деперсонализации и дереализации почему-то молчат.

Вот и я также очень долго не замечала все симптомы, списывая какие-то тревожные ощущения на усталость, нервы, стресс — все, что угодно… Не видела в упор и не понимала проблемы — да и в целом, не думала, что она вообще существует, ведь о ней не то что говорить, о ней думать не принято.

Ко мне деперсонализация и дереализация приходят приступами, их причины — сильный стресс, обострение тревожности, усталости. А иногда никакой причины нет — тут как тут просто так. Подобные ощущения у меня развились лет в 13–14: начался пубертат и, что многим, наверное, знакомо, стало сложно принимать свое тело, ведь оно меняется, оно будто не твое, не то, что было вчера. Я на это и списывала — будто все нормально, я просто не привыкла. Однако все оказалось несколько серьезнее: острое недовольство и отторжение своей внешности вылилось в РПП. Вероятно, это тоже повялило на развитие деперсонализации и дереализации. В какой-то момент я поняла, что не чувствую себя собой, что смотрю в зеркало и не понимаю, что вот это я. Двигаю рукой — и не чувствую этого, не ощущаю, что это я поднимаю или опускаю руку…

Дальше начали появляться другие странные вещи: казалось, что я смотрю на себя от третьего лица и вижу себя как будто сбоку. Затем, когда приступы стали чуть более серьезными, у меня сломалась координация движений: даже простые действия — сделать шаг, например, — начали казаться очень сложными, ведь это не мое тело. В такие моменты очень сильно снижалась работоспособность, предметы казались либо слишком большими, либо слишком маленькими, либо не такими, какие они были — скажем, есть мяч, но он совсем не кажется шарообразным. Иногда, правда, довольно