Домой их выписали через три дня, без осложнений. Маленькая квартирка целиком превратилась в детскую. Кроватка занимала половину стены, пеленальный столик. Куча мебели. Компьютерный стол с креслом, двуспальная кровать, Ульянкина мебель, шкаф с одеждой. Пространства для жизни почти не осталось. Журнальный столик пришлось на балкон вынести, никуда не помещался уже. Через неделю и компьютерный разобрали, туда же выставили. Лежавший на полу ковёр тоже перекочевал на балкон. Нечего рассадник пыли всяческих микроорганизмов под ногами расстилать. Петя пытался было спорить: ковёр этот он почему-то очень любил. Да и ему казалось, что пол без него очень холодный, так и простыть можно. Но Ира мужа переспорила. Балкон теперь напоминал склад ненужных вещей, выходить туда совсем не хотелось. Мало ли, ножка от столика по коленке долбанёт, или не ровен час, рулон с ковром по голове огреет.

Петя старался, помогал Ирине вливаться в материнство. У него всё-таки родительский опыт уже был. По его словам, Ульяна оказалась более подарочным вариантом, чем его первенец: больше спала, меньше капризничала. Постепенно и новоиспеченная мать вспомнила обо всех заветах, что сама до родов оставляла в соцсетях и комментариях на форумах. Нет, эйфория всё ещё не наступала, но привязанность к своему ребёнку она почувствовала. Оказывается, к маленькому человечку тоже нужно привыкать. Иногда Ирина ловила себя на том, что ожидает от двухнедельной крохи понимания, как от взрослого человека. Ловила у себя что-то похожее на укол обиды, если девочка будила её среди ночи, или не хотела засыпать в своей кроватке, боялась купаться, выплёвывала грудь.

Ей всегда казалось, что за одним грудным ребенком ухаживать не так уж и трудно. Чего там, новорожденные же спят всё время! Первые три недели так и было. Ульяна много и с удовольствием спала. А потом «демо-версия» закончилась и случилось то, что опытные родители называют «животик» и советуют лечить «укропной водой». Всем. Даже если задолбавшаяся мать приходит на интернет-форум после двухнедельного марафона по устранению проблем ЖКТ у дитяти, первое, что ей посоветуют: «укропная вода». Дальше несчастная будет три страницы перечислять, какими средствами она уже успела попользоваться (и эта самая «вода» там, конечно, на первом месте, с неё все и начинают), ей зададут уточняющие вопросы, начнётся новая страница ветки… И первым же сообщением на ней станет: «Не буду перечитывать всю тему, долго. Укропную воду пробовали?»

Это всё, что нужно понимать о современных интернет-сообществах. И почему до родов они казались Ирине источником знаний? Сейчас «ответы знатоков» её просто бесили. Как и орущая от колик дочка. Да, она заваривала укропные семена, как положено. И ходила в поликлинику. И врача вызывала! У дочки взяли анализы на стафилококк и прочие ужасные инфекции. Всё оказалось чисто. Ира выкладывала Улю на живот, покупала газоотводные трубки и совершала прочие положенные манипуляции, которые ненадолго помогали. Даже пересмотрела полностью своё питание. Но и это не помогало. Как-то она просто не выдержала и заорала в полный голос, зажав руками уши. А в кровати в это время кричала Ульяна, суча ногами и руками.

Петя жаловался на то, что не высыпается, а потом ему трудно работать, начал выглядеть уставшим и даже его прекрасная холёная борода потускнела и приобрела чуть лохматый вид.

– Второй раз подряд проходить этот ад, – как-то буркнул он за ужином, состоявшим из магазинных пельменей.

А телесный и моральный отдых для Пети были очень важны. Потому что работа у него физическая. Муж Иры трудился в фирме по установке окон и жалюзи, и сам выезжал на замеры и проведение прочих работ. Компания была небольшая, поэтому он и в офисе присутствовал лично, документацию по заказам заполнял, отчитывался о сделанном. Тут любая ошибка – это прямые убытки.

На улице стоял отчаянно тёплый май, деревья давно уже щеголяли летним нарядом. Ульяне исполнилось три месяца, и большую часть этого времени она, а вместе с ней и её семья, страдала «животиком». Вердикт участкового педиатра был: «Подождите, у неё это пройдёт». В качестве вероятного временного промежутка, когда всё «пройдёт», как раз и ставили три месяца. Когда благословенная дата подоспела, Ирину ожидал новый «материнский фейл». На почве постоянного стресса и самобичевания у неё пропало молоко. Все её идеальные представления о том, какой она будет женой и мамой, отскакивали, как пуговицы у тесной одежды при ходьбе.

Недовольный муж, кричащий младенец, к которому есть привязанность и чувство долга, но нет всепоглощающей любви. И она – поправившаяся на пятнадцать килограммов, с загнанным взглядом, мечущаяся по тесной комнатушке, утыканной мебелью. Перфекционизм не просто дал трещину, он развалился, погребая Ирину под своими руинами.

Иногда звонила мама, давала советы. Ира не рассказывала ей всего, стыдилась. Даже радовалась, что родители далеко и не видят, как она терпит крушение. Из детских времён вспоминалась ей улыбчивая, спокойная мама, которая всё успевает и всегда готова приободрить, помочь и подсказать. В квартире пахло ванильными булочками и выглаженными вещами, и даже солнце заглядывало в окна как-то иначе, подсвечивая только нужные участки стола, а не слепя глаза. Почему её жизнь настолько далека сейчас от родительской? Ведь пример перед ней всегда был исключительно замечательный.

Как дались те времена Петру? Сложно и смутно. Не так давно он расстался хоть и очень симпатичной, и умной, но полноватой, погрузившейся в ребенка девушкой, потому что встретил первую любовь, «ту самую» девочку, которая выросла в прекрасную женщину. Он не романтик, но увидев её тогда с картонным стаканчиком кофе у лифта просто онемел. Узнал сразу. Тонкая, звонкая, как говорит его мама. Элегантная и грациозная, она уверенно и доброжелательно с кем-то общалась по телефону, улыбалась и кивала собеседнику, словно видела его перед собой в это время. Фигура у Иришки стала просто отпадная, прическа стильная. Одежда выбрана со вкусом. В тот день он не решился к ней подойти. А потом всё-таки не удержался, и вот, такой ком событий следом свалился.

Что сейчас? Золушкина отекшая ножка в хрустальную туфельку уже не залезет. Красивые светлые волосы потускнели и начали выпадать. Ирина пытается их убирать, но они повсюду. Характер тоже испортился, видно же. И ребенок, кажется, её раздражает. Нет, Ульяна всегда накормленная, чистенькая, в красивых костюмчиках. В квартире тоже вполне сносно. Но это потому, что она крохотная и убраться в ней легко, пыли и оседать толком негде. Да и он помогает на выходных. Хотя очень хочется сбежать на субботу-воскресенье. Петя радуется, когда в эти дни звонят и просят приехать к клиенту, который в другие дни не может. Раньше он старался отказываться, если была возможность, побыть со своей ненаглядной. А сейчас… Вот странная штука, почти неощутимой оказалась для него разница, с кем жить, когда в доме младенец. С любимой Ириной или нелюбимой Дарьей. Проблемы те же: ребенок плачет, женщина тускнеет и меняется. Может, это он такой неправильный, или женская природа неумолима? Только вот сын его уже подрос и колики, режущиеся зубки, памперсы и ночные пробуждения остались в прошлом. А с дочерью только всё начинается. Он будто своими руками себя загнал в ловушку. Ведь он хотел любви, секса с обалденной красоткой и лёгкости, когда не надо подстраиваться под малышовое расписание, по телевизору можно смотреть не только детские каналы по умолчанию, холодильник не забит на три четверти творожками и йогуртами. Такая себе нормальная, взрослая жизнь, где всё про взрослых, а не сопливых, хотя и своих, младенцев.