Рикардо Пваг был северокорейцем, который много и с комфортом ездил по Европе, летал бизнес-классом компании Swiss Air, останавливался в роскошных отелях Берна, Женевы и Цюриха. Похоже, его работой было приобретение недвижимости для северокорейского правящего класса. А скрывался под этим именем, вероятно, дядя Ким Чен Ына Чан Сон Тхэк.

Под этой легендой Ким Чен Ын приехал в Либефельд, в архитектуре которого преобладают не альпийские шале, а бетонные коробки 1970-х гг. Этот район не очень отличается от бруталистической застройки Пхеньяна. Позади главной улицы, в Промышленном проезде, как гласит дорожный знак, рядом с большим белым зданием торговой компании, похожим на монастырь, по адресу Кирхштрассе, 10 стоит дом. Именно в нем провел свои швейцарские годы Ким Чен Ын. Это трехэтажный дом из светлого кирпича, обсаженный гортензиями.

В 1989 г., вскоре после постройки этого дома, северокорейский режим приобрел в нем за 4 млн швейцарских франков – по тогдашнему курсу чуть больше $4 млн – шесть квартир для семьи Пваг и некоторых представителей чучхейской знати, обосновавшихся в швейцарской столице. У семьи было три машины с дипломатическими номерами и затемненными стеклами, которые стояли в подземном гараже.

Ким Чен Ын поступил туда же, где учился его старший брат, – в Международную бернскую школу, частное учебное заведение с преподаванием на английском, в которую ходили дети дипломатов и других бернских иностранцев. Год обучения здесь стоил больше $20 000.

Школа находилась в пяти минутах езды от посольства КНДР, которое занимало и занимает до сих пор большой дом в обычном жилом квартале на Порталесштрассе, через реку от центра Берна. Это богатый район, в нем много посольских резиденций.

Никто и головы не поворачивал, когда Ким Чен Ын, нередко в школьной фуфайке со швейцарским флагом и медведем, символом города, прибывал в школу на машине с шофером. Точно так же доставляли на занятия многих дипломатических детей.

Информационный буклет школы, где обучаются дети примерно 40 национальностей, гласит, что она «удачно расположена в нейтральной стране». Действительно, Швейцария, знаменитая своей осмотрительностью во всем – от банковских счетов до образования для детей тиранов, была идеальным прибежищем для скрытных северокорейцев.

Когда появились первые сообщения, что преемником Ким Чен Ира станет Ким Чен Ын, возникло много неразберихи и о нем давались факты, на самом деле относившиеся к его брату. Одноклассники вспоминали, что парень из Северной Кореи был замкнутым, но относительно бегло говорил по-английски, однако оказалось, что вспоминали они не того парня, не Пак Ына.

Вместе с тем оба брата были увлечены звездой боевиков Жан-Клодом Ван Даммом и, похоже, равно любили его фильмы. По совпадению, которое сыграет свою роль впоследствии, Ван Дамм снялся в голливудском фильме «Колония» вместе с баскетболистом Деннисом Родманом. Фильм вышел на экраны в 1997 г., когда Ким Чен Ын жил в Швейцарии.

Ким Чен Чхоль даже нашел возможность включить бельгийскую кинозвезду в свой учебный проект. «В моем идеальном мире не осталось бы ни оружия, ни атомных бомб, – писал он, – а всех террористов я бы уничтожил с помощью Жан-Клода Ван Дамма. И все стали бы счастливы: нет войны, нет смерти, нет слез». Как верный северокорейский социалист, а может, просто как юноша-идеалист, поэт Чен Чхоль далее пишет, что у всех должно быть поровну денег. «Только в моем идеальном мире люди получат свободу и смогут жить полностью счастливо» – так он закончил свое сочинение[42].

Квартира на Кирхштрассе была скромнее, чем дворцы, к которым привык Ким Чен Ын, но и здесь он мог нормально жить и предаваться любимому занятию – игре в баскетбол. Интерес к этому спорту заронила в нем мать. Есть поверье, которым корейские матери, как на севере, так и на юге, потчуют своих детей: кто занимается баскетболом, тот лучше растет.

Ким Чен Ын в детстве был коротышкой, да и отца его не назовешь рослым (в нем было 156 см, и он, как хорошо известно, носил туфли на толстой подошве, чтобы казаться выше), и Ко Ён Хи побуждала сына заниматься баскетболом в надежде, что народный рецепт не врет. Чен Ын дорос до 170, так что, может быть, средство как-то подействовало.

Ко Ён Хи с трепетом наблюдала за новым увлечением сына: она верила, что спорт поможет ему очистить сознание и покончить с детской привязанностью к самолетам и моторам. Однако мать и тетя Ким Чен Ына скоро увидели, что баскетбол тоже стал зависимостью (парень даже спал с мячом), пагубно сказывающейся на школьных успехах. Мать то и дело наведывалась к сыну в Берн – распечь за то, что все время играет в баскетбол и совсем не учится.

Путешествовала она с паспортом на имя Чон Иль Сен, в 1987 г. приписанном к миссии КНДР в ООН, но швейцарские власти знали, кто она на самом деле. В конце концов, она прилетала на советском Ил-62 с эмблемой Air Koryo, государственной авиакомпании КНДР. Этот самолет с бортовым номером P-882 предназначался только для самых важных государственных персон. В его пассажирском отделении была даже устроена настоящая спальня.

Под пристальным наблюдением швейцарской полиции в багаж загружали и выгружали горы сумок и всевозможных товаров. Швейцарцы постоянно следили за Ко Ён Хи, фиксировали все – от походов за покупками на цюрихскую Банхофштрассе, одну из самых дорогих торговых улиц в мире, до счетов из престижных частных клиник на Женевском озере.

Знали власти и о том, что это за дети. Ким Чен Чхоля агенты прозвали «высокий худой», а Ким Чен Ына – «толстяк коротышка». Но следить за детьми новый генеральный прокурор страны Карла Дель Понте (которая позже станет главным обвинителем на международных трибуналах по Руанде и Югославии) запретила. В Швейцарии, известной своим уважением к частной жизни, им позволили быть просто детьми – без оглядки на то, что это отпрыски одного из самых одиозных в мире тиранов.

Приезжая в Берн, мать Ким Чен Ына привозила блокноты, заполненные рукописными китайскими иероглифами, составляющими основу большинства корейских слов: она сама их писала и размножала на ксероксе, чтобы дети не забывали язык. Она наказывала сыновьям заучивать по пять-шесть страниц в день – домашняя работа, от которой стонут корейские дети по всему миру. Она была строгой матерью, вкладывала много сил в образование детей и, как бы поздно ни возвращалась домой, обязательно проверяла у них уроки и дневники.

Но у Ким Чен Ына были свои приоритеты. Восьми лет от роду узнав, что унаследует отцовский пост, он привык ставить себя выше других, хотя и понимал, что должен повиноваться родителям. Матери он не прекословил, но иногда в ярости выскакивал из комнаты и нередко отказывался от ужина, показывая свое недовольство. Уже тогда он был вспыльчивым и нетерпимым. «Он упрямец, – рассказывала мне тетя Ким Чен Ына, – и хочет делать только то, что хочет».

Естественно, что Ким Чен Ын радовался, когда наступало лето, занятия в школе заканчивались и можно было ехать домой, где нет никакой учебы, а только баскетбол и пляж.