– Охотно верю, – кивнула я. – Но факты – вещь упрямая.

– Какие еще факты? – Мне показалось, что он как-то нервно дернулся. Или померещилось: после этой сумасшедшей ночи все возможно… Я подавила вздох.

– Разные, – назидательно сказала я. – Обнародовать их я не имею права. До поры до времени. – Я блефовала, но что еще мне оставалось делать?

Борис Степанович внимательно смотрел на меня, наклонив голову.

– Да-да. Конечно. Но я готов помочь со своей стороны…

– Что от вас и требуется.

Высокая девушка-официантка, прямо-таки гренадерского роста, принесла заказ, и Соболев с жадностью набросился на еду, словно пытаясь скрыть свою нервозность, возникшую во время нашего разговора. Я же ела, наоборот, задумчиво. Не торопясь.

– И чем я могу вам помочь? – спросил он наконец.

Я откинулась на спинку стула и задумалась.

Борис Степанович явно нервничает. Это факт. Его волнение может быть вызвано вполне банальной причиной: к нему приехали из службы безопасности головного банка, и он не знает, как себя вести. Кроме того, он не может не понимать, что доля вины лежит и на нем: не уследил. Я напустила на себя ледяной вид и процедила:

– У вас-то есть какие-нибудь версии?

Он вздрогнул.

– Версии? – растерянно переспросил он, заметно побледнев. Словно я спросила его о чем-то страшном и непонятном.

– Ну да. Версии, – повторила я. – Пропала ваша сотрудница. Ваша секретарша! Как я поняла, у вас был тесный, сплоченный коллектив, и ни с того ни с сего покидать этот коллектив у вашей сотрудницы нужды не было. Или я ошибаюсь?

– Нет. – Щеки его постепенно порозовели и приняли нормальный вид. – Не ошибаетесь. Регина была толковой и исполнительной сотрудницей. И что с ней такое вдруг случилось – я просто ума не приложу. Не знаю, что и сказать.

– Печально, – вздохнула я. – Очень печально. Но все-таки я на вас очень рассчитываю.

– В чем? – вздрогнул Борис Степанович.

– Как в чем? – я широко улыбнулась. – В поисках Регины.

– Ах да! Всегда готов. И что вы хотите узнать? – Его тон стал елейно-сладким.

– Хотелось бы узнать многое. Но начну по порядку. – Я достала из сумки блокнот и демонстративно положила его на стол. Следом за блокнотом последовала ручка. Я раскрыла блокнот и сделала вид, что приготовилась записывать ценную информацию. – Во-первых, как давно Регина Лиховцева работает у вас? С какого времени?

– Регина? Наверное, лучше об этом спросить в отделе кадров. Но, если я не ошибаюсь, полгода тому назад она пришла к нам. Или чуть больше. Точной даты сказать не могу.

– А точная дата от вас и не требуется. Пока что. Какое она на вас произвела впечатление?

Мне показалось, что Борис Степанович смутился.

– Хорошее, – выдавил он. – Аккуратная девушка. Исполнительная. Хорошая сотрудница. Других мы не держим. Наш банк предъявляет высокие требования к персоналу.

– Я это уже поняла, – усмехнулась я. – Где жила Лиховцева? Каков ее семейный статус? – Я знала из документов, что она не замужем. Но она могла жить с кем-то гражданским браком или иметь постоянного бойфренда. Адрес ее в справке тоже имелся. Но мне хотелось узнать, насколько хорошо Борис Степанович осведомлен об обстоятельствах жизни своей сотрудницы?

– На улице Виру. Точный адрес можно взять в отделе кадров. Не замужем. Насчет всего остального – не знаю, – опередил мой вопрос Борис Степанович. – Сплетнями не занимаюсь. Да и по поводу своей личной жизни она со мной не советовалась, – криво улыбнулся он.

– С кем она дружила?

– Не знаю. Кажется, у нее со всеми были хорошие отношения. Склочники у нас не приживаются. Как-то так.

– Это радует. – Я демонстративно улыбнулась. – Склочники не приживаются, а чистая порядочная девушка исчезает с большой суммой денег и свеженьким контрактом на руках! Просто умопомрачительный кульбит! Вы, случайно, к нему руку не приложили? А?

Мне показалось, что Борис Степанович сейчас элементарно хлопнется в обморок. Он побледнел и подался вперед. Рот его приоткрылся, на лбу выступили капли пота. Он достал платок из нагрудного кармана и промокнул лоб.

– Вы шутите?! – выдохнул он, судорожно икнув.

– Ничуть. – Я посерьезнела и уставилась на него, не мигая. – Почему это я должна шутить? По-моему, это как раз вы пошутили – с нами! И очень неудачно.

– К-каким образом?!

– Очень простым. Ваша дочка в этом году оканчивает школу, и вы решили помочь ей поступить в Англии в вуз. Или еще где-нибудь за рубежом. И поэтому пошли ва-банк. Сделать вы это могли только одним способом: либо прихватив деньги фирмы, либо продав ее секреты. Вы сделали и то, и другое. Браво! – Я достала из бокала вишенку и отправила ее в рот. – Я вам просто аплодирую. Чем не вариант?

– Вариант?! – Его глаза выкатились, уголки рта поползли вниз. – Это очень неудачная шутка! Вот и все! И я не имею к этому никакого отношения! Скорее… – Он запнулся.

– Говорите! Сказав «А», надо произнести и «Б», – велела я ему тоном, не терпящим возражений.

– Это Регина все придумала! Она всегда была авантюристкой…

– У вас есть факты, доказательства, улики?

– Мое внутреннее ощущение…

– Внутреннее ощущение… – раздельно произнесла я. – Вот что, Борис Степанович! С вашими внутренними ощущениями мы разберемся чуть позже. И – отдельно! Сейчас главное – найти Регину и разобраться с ней. Дайте мне, пожалуйста, адрес заведующей отделом кадров. Надеюсь, она-то никуда не уехала?

– Велта Яновна никуда не уехала. Ее младшая дочь родила сына. И она осталась дома. Я это точно знаю, – торопливо сказал Борис Степанович, доставая из кейса блокнот. – Адрес я сейчас назову. Одну минуту…

Напоследок я решила «выстрелить» еще разок. Веня всегда учил меня: контрольный выстрел приберегай напоследок.

– Вы с ней спали?

Борис Степанович вновь подался вперед, опять открыл рот, и на его лбу вновь выступили капельки пота.

– В-вы… ч-что… – от испуга и волнения он начал заикаться.

– Неужели нет? – с нажимом произнесла я. – Молодая симпатичная девушка… Разве вы могли обойти ее вниманием?

Он откинулся назад и посмотрел на меня затравленным взглядом.

– Я жду от вас правды, и ничего, кроме правды. В противном случае я все равно узнаю об этом, но у моего шефа – и у меня – возникнет чувство, что вы не хотите нам помочь в поисках Регины.

– Пару раз, – выдавил он. – Ну, может, больше… Это было в первое время. Потом… – И он замолчал.

– Что потом?

– Она сказала, что наши отношения закончились.

– И вы так легко согласились ее отпустить?