– Что еще вы можете сказать об этой девушке?

– Пожалуй, ничего. Кроме того, что она очень любила сладкое.

– Понятно! Велта Яновна… – Я подбиралась к самому главному вопросу, который с некоторых пор не давал мне покоя. – Я так поняла, что родных у нее не было?

– Они умерли.

– Она что-нибудь рассказывала о них?

– Ничего. Да ее никто об этом и не спрашивал. У нас не принято интересоваться личной жизнью других сотрудников. Поэтому о родителях Регины я ничего сказать не могу.

Понятно! Версия – пересекалась ли ее мать с моим отцом? – повисла в воздухе.

Велта скинула психологические тесты на мою флэшку. В доме ее дочери оказался принтер, и она еще и распечатала их. Я быстренько просмотрела результаты тестов. Регина характеризовалась как человек с «устойчивым эмоциональным состоянием», с «чувством ответственности» и «стремящийся к повышению уровня своей квалификации».

Распростившись с Велтой, я вышла на улицу, вдыхая свежий воздух. Было около пяти часов вечера.

Любила сладкое! Эта фраза объясняла многое. Регина Лиховцева, оказывается, так же, как и я, любила сладкое! Этому обычно бывают подвержены люди со скрытыми комплексами, страстно мечтающие о близких отношениях с кем-либо и не получавшие желаемого. Я прочитала об этом когда-то в одном женском журнале.

Я шла, снег падал на мое лицо, и я подумала, что надо бы еще купить пирожных в кондитерской. Я тоже не могла обходиться без сластей: шоколада и пирожных, воздушных вафель и молочно-сливочного зефира…

Я помнила, как одна сокурсница когда-то сказала мне с завистью: «Ева, ты можешь есть что угодно и не бояться растолстеть от лишнего пирожного. Сколько женщин хотели бы оказаться на твоем месте! Этот вечный женский страх – прибавить килограммы – заставляет нас отказываться от сладенького. А так хочется порою заесть стресс шоколадкой! Кроме того, шоколад и сладкое – это так сексуально… Когда шоколад тает во рту, ты представляешь, как мужчина нежно ласкает тебя…»

Я брела по зимнему Таллину, накрытому сумеречной пеленой, воздух был серым, снег падал на асфальт крупными разбухшими кляксами. Теперь мне нужно было вернуться в свой номер и поспать хотя бы часика два. Или три. А потом следует наведаться в дом, где жила Регина, и проникнуть в ее квартиру. Сделать это лучше всего поздно вечером, ближе к ночи.

Немного поплутав, я вышла к своему отелю. Взяв ключи на ресепшене, я наткнулась на несколько удивленный взгляд администраторши. «Не успела приехать – и уже романы крутишь», – читалось в нем. Я подавила торжествующую улыбку. Я обратила внимание, что женщины – практически все – очень ревностно относятся к чужим романам, при этом считая, что сами-то они несправедливо обойдены на этом «празднике жизни». Администраторше было лет сорок. Крупная женщина с короткой стрижкой. Я скользнула взглядом по ее руке – кольца нет. Разведена или никогда не была замужем. Отсюда и ревность к чужим интрижкам. Я взяла ключи и чуть ли не бегом направилась по лестнице на третий этаж.

Я планировала поспать часика два с половиной и поставила будильник на восемь тридцать вечера. Но все равно не проснулась. Сквозь сон я слышала, как он звенел, надрывался. Однако оторвать голову от подушки у меня сил не было, и поэтому, успокоив себя мыслью о том, что, собственно говоря, торопиться некуда, в дом к Регине можно наведаться и попозже, я натянула одеяло на голову и вновь провалилась в сон.

Проснулась я резко, как будто меня разбудили, но это было не так – просто в моей голове словно бы отчетливо прозвенел сигнал некоей странной тревоги. Я вскочила с кровати и вспомнила, что мне непременно нужно побывать в доме Регины. Начала собираться, посматривая на часы. Когда я вышла на улицу, небо было серо-коричневым и по-прежнему шел снег. Народу вокруг было не очень много. Я шла, часто останавливаясь и глядя на названия улиц.

Регина жила в центре города. Платили ей неплохо, но вот что интересно: это ее собственная квартира или она ее снимает? Дом Регины из-за валившего с неба снега был едва виден.

Я вошла в подъезд вместе с пожилой парой, наши шаги гулко отдавались эхом в пространстве. Я пропустила их вперед, замерла и затаила дыхание. Мне надо было подойти к двери квартиры Регины и при этом ни с кем не столкнуться. Если бы кто-то вошел или вышел из подъезда – это пошло бы мне в минус. Позже свидетели могли бы вспомнить обо мне…

Вроде бы никого, та пара уже вошла в свою квартиру.

Я пешком взлетела на второй этаж, я достала записную книжку и сверилась с адресом. Где же квартира… пятнадцатый номер… Где она? Я метнулась вправо и, пройдя два метра, остановилась перед дверью: номер «15», все в порядке. Я достала отмычку и через пару минут вошла в квартиру Регины. Замок был не слишком сложный, долго с ним мне заморачиваться не пришлось.

В квартире было темно. Я достала из сумки фонарик и, включив его, скользнула лучом по стенам. Увидев выключатель, я нажала на него, и коридор озарился ярким светом. Минуту-другую я постояла на месте, тщательно прислушиваясь, потом двинулась вперед. Квартира была однокомнатной, но просторной. Большая кухня. Приличный коридор. Просторная ванная. Сама комната была метров двадцать пять. Я машинально посмотрела на часы. Время пошло! И чем быстрее я управлюсь, тем лучше.

Квартира была обставлена современной мебелью. На кухне – полный набор встроенной электротехники.

Компьютера в квартире не было. Очевидно, Регина унесла его с собой. Но на полке с дисками был прикреплен небольшой листок с именем – Марк Ратинберг – и венским адресом. Я взяла бумажку – на всякий случай. Возможно, это ценная информация. Похоже, что второпях она забыла уничтожить этот адрес. Хм, неужели я на верном пути?

Осмотрев квартиру, напоследок я открыла ящик с бельем – и усмехнулась. Весь ящик был забит дорогим кружевным бельем. На некоторых вещах имелись этикетки с названиями магазинов. Я с трудом разобрала одно: «Лорелея».

На дне ящика я нашла корсет, такой же, какой я купила недавно. Такие корсеты обычно продаются в секс-шопах. Я посмотрела на этикетку: опять «Лорелея». Это, наверное, фирменный эстонский магазин. Наверняка Регина была постоянной клиенткой, неплохо бы заглянуть туда и расспросить о ней продавцов.

В квартире кто-то был. И, похоже, недавно. Я потянула носом воздух: пахло табаком. Едва-едва. Но у меня достаточно тонкий нюх, чтобы я могла уловить этот запах. Но, может быть, Регина курила? Нет, пахнет мужским табаком. «У нее могли бывать гости», – возразила я себе.

Пора уходить… И следует признать, что толку от моего визита сюда практически нет, и это – печальнее всего.

Не успела я выйти из дома Регины, как зазвонил сотовый. Вениамин!

– Как дела? – спросил он.

– Никак.

Резкий ветер заставлял меня поворачиваться то в одну сторону, то в другую.

– Никак? – протянул он. – Не может быть! Никаких зацепок, улик?