– Возможно, они выбрали подходящего человека для этой цели: ты выглядишь как могучий воин, готовый к совершению любого ратного подвига.

– Убийство женщины не является ратным подвигом, – ответил Тарзан. – Я не убиваю женщин. Я пришел сюда не для того, чтобы убить тебя.

– Тогда объясни, ради чего ты появился в Онтаре?

– Я уже объяснял это дважды вот этому старику с красным лицом, – ответил Тарзан и кивнул в сторону Томоса. – Спроси его; мне уже надоело объяснять это людям, решившим меня убить.

Томос затрепетал от ярости и обнажил наполовину свой кинжалоподобный узкий меч.

– Моя королева, позволь мне убить его, – закричал он. – Позволь мне отомстить за оскорбление, которое он нанес моей любимой правительнице!

Глаза Немоны загорелись недобрым огнем, когда Тарзан произнес свои слова, но внешне она оставалась бесстрастной.

– Спрячь свой меч, Томос! – холодно приказала она. – Немона способна сама определить, когда ей нанесено оскорбление и какие меры нужно предпринять. Этот малый действительно неисправимый, но мне кажется, что он оскорбил не меня, а Томоса. Тем не менее, его дерзость не должна остаться безнаказанной. А кто другой?

– Он из охраны храма, зовут его Фобек, – объяснил Эрот. – Он оскорбил Тооса.

– Зрелище, когда эти двое сразятся один на один на Поле Львов, доставит нам огромное удовольствие, – решила Немона. – Пусть только они сражаются тем оружием, которое дал им Тоос. Победителю – свобода, – она задумалась на мгновение, – но свобода ограниченная. Уведите их!

Тарзана и Фобека снова отвели в ту каменную дыру, где они сидели раньше. И вновь человеку-обезьяне не удалось бежать: воины, сопровождавшие их, удвоили бдительность. Их сурово предупредил Эрот, поэтому два копья постоянно были нацелены на Тарзана.

Фобек хранил угрюмое молчание. Поведение Тарзана во время допроса в зале, его равнодушие к величию и могуществу Немоны коренным образом изменили былые оценки храбрости человека-обезьяны. Теперь Фобек понимал, что этот парень был или очень смелый человек, или последний дурак. И вот с этим дикарем ему придется сразиться на следующее утро на Поле Львов.

Фобек, конечно, был глуп, но его прошлый опыт научил его кое-как разбираться в психологии смертельного боя. Он твердо знал, что, когда мужчина вступает в бой и боится своего противника, можно считать, что он уже частично связан и отчасти признает свое поражение. Теперь Фобек не боялся Тарзана – он был слишком глуп и невежествен, чтобы испытывать страх. Стоя на пороге поражения и смерти, он мог бы испугаться или даже струсить, но Фобек был слишком самонадеян, чтобы представить в своем воображении подобный исход, хотя такая мысль смутно закрадывалась ему в голову.

Тарзан представлял собой полную противоположность Фобеку. Он никогда не испытывал страха, но совершенно по другим причинам. Обладая глубоким умом и богатым воображением, он мог зримо представить результаты будущего боя, но он никогда ничего не боялся, потому что мысли о смерти не держали его в своих объятиях и он научился переносить физическую боль без душевных мук, которые обычно причиняют дополнительные страдания. Вот почему, ожидая наступающего сражения, он оставался спокойным, бесстрашным и уравновешенным. Если бы он знал, что думал о нем Фобек, он бы немало позабавился.

– Несомненно, это произойдет завтра, – зловеще произнес Фобек.

– Что произойдет завтра? – спросил Тарзан.

– Бой, в котором я убью тебя.

– О, так ты собираешься убить меня? Фобек, я удивлен. Я думал, что ты стал мне другом.

Тарзан сказал это таким серьезным тоном, что даже и более умный человек, чем Фобек, едва ли смог бы уловить в этих словах иронию. Но Фобека нельзя было назвать умным. Поэтому он понял эти слова совершенно однозначно: Тарзан начинает просить его сжалиться над ним.

– Это отнимет у меня совсем мало времени, – заверил его Фобек. – Обещаю, что я не позволю тебе долго мучиться!

– Я думаю, что ты оторвешь мне голову вот так, – сказал Тарзан и сделал уже известный нам жест.

– М-м-да, возможно, – ответил Фобек, – но сначала я слегка тебя побью, так как это доставит удовольствие Немоне. Мы должны развлечь королеву, и тебе это известно.

– Конечно, причем любыми средствами, – согласился Тарзан. – Но я думаю, что тебе не удастся свалить меня. А что, если я брошу тебя? Понравится ли это Немоне? Или, может быть, это понравится тебе?

Фобек рассмеялся.

– Мне очень приятно даже думать об этом, – сказал он, – и я надеюсь, что это приятно и тебе, поскольку тебе никогда не удастся побороть Фобека. Разве я тебе не говорил, что я – самый сильный человек в Катне?

– О конечно, конечно, – согласился Тарзан, – но именно сейчас я забыл об этом.

– Ты никогда не должен об этом забывать, – посоветовал Фобек, – иначе наш бой будет совсем не интересен.

– А Немона не получит развлечения! Это плохо. Мы должны сделать этот бой интересным и волнующим, насколько возможно. Ты не должен заканчивать его очень быстро, – заметил Тарзан.

– Ты прав, – согласился Фобек, – чем интереснее будет он, тем большую щедрость может проявить ко мне Немона, когда бой закончится. Возможно, она кое-что присовокупит к моей свободе, если вволю повеселим ее. Клянусь брюхом Тооса! – воскликнул он, хлопая руками себя по ляжкам. – Мы будем драться красиво и долго. А теперь слушай! Как нам лучше все это устроить? Поначалу мы сделаем вид, что ты побеждаешь меня, я позволю тебе свалить меня. Ты понял? Затем я брошу тебя, потом наоборот. Мы должны поочередно оказываться наверху, но до определенного момента, а затем, когда я подам знак, ты должен притвориться страшно испуганным и броситься прочь от меня что было мочи, и это развеселит их. Когда же я наконец поймаю тебя – а ты должен предоставить мне возможность поймать тебя как раз напротив Немоны, – я сверну тебе шею, но я постараюсь сделать это безболезненно.

– Ты очень добрый, Фобек, – заметил Тарзан.

– Ну что, тебе понравился план? – спросил толстяк. – Он прекрасен, не правда ли?

– Конечно, они здорово посмеются, – согласился Тарзан, – если только все пойдет по плану.

– А почему же план не должен осуществиться? Мы выполним его, если ты хорошо сыграешь свою роль.

– А что будет, если я убью тебя? – спросил хозяин джунглей.

– Снова ты взялся за свое! – воскликнул Фобек. – Должен сказать, что ты в общем неплохой малый, потому что умеешь шутить. А надо заметить, что в этих местах никто не может так высоко оценить твои шутки, как Фобек.

– Я надеюсь, что у тебя будет такое же настроение и завтра, – заметил Тарзан.

На рассвете следующего дня к узникам пришли раб и воины и принесли обильный завтрак. Такого хорошего мяса Фобек и Тарзан не ели давно.