Увидятся ли люди на том свете, преодолев тоннель? Есть ли надежда встретить снова маму? Ждет ли она свою девочку там, где совсем нет времени, где нет больше смерти?

А что если не дождется?

Во что превратится ее посмертие?

Ждут ли потерявшегося ребенка родители – живым, в нашем мире?

Алена не помнила, как ее закинуло сюда, но сейчас, сидя на пляже и обнимаясь с валуном, отчетливо понимала, что понятие «предназначение» – не досужая выдумка. Если сюда попала она, а не родная мать заблудившегося дитя, может быть, для этого она и создана?

А если она струсит и вернется, тогда и обратится в ничто, в ноль ее ничтожная, бессмысленная жизнь.

Алена встала и, торопясь, зашагала подальше от соблазняющего Вещего Камня.

И хорошо бы еще было найти хоть какое-нибудь укрытие, а то сейчас дождь как хлынет!

Когда Алене надоело скакать по камням, ей вдруг пришло в голову, что открытая вода притягивает молнии. Действуют ли законы физики в этом промежуточном мире? Скорее всего, нет. Но глубинное чутье, то, что сродни звериному, гнало ее прочь от моря. Она знала, что теперь, когда невидимая развилка осталась далеко позади и затерялась среди одинаковых серых валунов, отклонения влево или вправо уже ничего не значили. Поэтому она повернулась спиной к шепоту волн и устремилась прочь от береговой линии.

Алена углубилась в рощицу из темных сосен и белеющих стволами веселых берез, выбирая стежку среди мхов и лишайников, тянущихся кверху папоротников, притаившихся хвощей, ландышей и подорожников. Над головой загрохотало уже всерьез, упали первые капли, похожие на маленькие камешки. «Успела!» – поздравила себя она. И тут увидела прямо перед собой большую собаку… Нет, волка.

Серый, но с белой грудью и желтоватым брюхом, он смотрел на нее пронзительно, не отводя глаз. И не шевелился.

Замерла и она.

Настоящий волк. Сомнений в этом не было.

Может быть, она ошиблась шагом раньше? И разворот влево ей засчитали за выбор самого левого пути, где «совсем пропадешь»?

Тем более что коня у нее нет и не было. Никаких гамбитов, потому что, кроме нее, пожирать здесь некого.

«Животным нельзя долго смотреть в глаза, они воспринимают это как агрессию», – всплыло из глубин подсознания. Но она не могла даже моргнуть.

Его глаза были похожи на солнечный янтарь.

Вспомнилось: ей рассказывали, как погибла недавно школьница на автобусной остановке. До этого Алена почти убедила себя, что нападение волков на людей осталось только в старых сказках типа «Красной Шапочки»… Ну или, возможно, еще где-то в тайге, но не в условиях современной цивилизации.

Правда, на девочку волки напали зимой. Сейчас же, скорее всего, было лето – или ранняя осень, как в Аленином мире. (О, еще один крошечный кусочек пазла нашел свое место.)

Но если здесь есть Вещий Камень, может быть, и волки тут тоже особенные?

– Я шла прямо, – выдавила она, обращаясь к зверю. – Прямо я шла, а не налево. Я долго шла, минут двадцать.

– Хорошо, – отвечал волк.

Голос у него был такой, какого следовало ожидать: утробный, низкий, глубокий. Пожалуй, красивый.

Алена воспрянула духом.

– Вы не собираетесь меня съедать, я надеюсь? – спросила она учтиво.

– Нет. Откуда вообще такие мысли?

– Эээ… У вас такие большие зубы, – проговорила Алена, чувствуя себя той самой Красной Шапочкой.

– Вы в своем уме?

Волк покачал головой.

Наверное, он не читал Шарля Перро. Неканонический какой-то волк. Впрочем, тот волк, что помогал Ивану-царевичу, тоже вряд ли был знаком с девчонкой в странном головном уборе. Все-таки это переводная история.

– Послушайте, Алена, – строго сказал зверь. – Вы точно уверены, что вам не нужна помощь?

– Нужна, конечно, – обрадовалась она. – Я тут одна и одна фиг знает сколько времени. Вообще не знаю, куда идти и как браться за дело.

– За какое дело?

– Я кого-то ищу. Не помню кого. Но мне велели сразу всех, кого найду, выводить. Причем кого куда. Понятно?

– Нет, – отрезал волк.

– Неудивительно! Мне и самой ничего не ясно. Но что теперь делать? От помощи отказываться не буду.

Волк вздохнул, прямо как собака.

– Вы что тут делаете? – начал он с начала.

– Я кого-то ищу, – повторила Алена. – Кого, я забыла. А вы, раз не собираетесь меня есть, наверное, должны помочь. Зачем-то же вы мне встретились?

– Я вас искал, – неожиданно ответил волк. И добавил: – Алена.

Она попятилась и села на кстати обнаружившееся под пятой точкой поваленное дерево.

– А откуда вы знаете, как меня зовут? Летучая Мышь и то не знала.

– Летучая… Слушайте, Алена. У вас совершенно точно плохо с головой, – обеспокоился волк. – Позвольте мне вам помочь.

– Ну конечно, я об этом и говорю!

– Вы меня не помните, это нормально. Не помните, кого ищете. Но несете чепуху про зубы и летучих мышей.

– А еще шляюсь по зачарованному лесу и разговариваю с незнакомыми волками.

– С волками?

Зверь оглянулся, как бы в поисках собратьев.

Это было уже даже не смешно. В памяти всплыли какие-то стихи, и недолго думая Алена их огласила:

– Чем кумушек считать трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться2!

– Оборо…

Волк посмотрел на свои лапы. Покрутился, чтобы разглядеть хвост, как игривый щенок.

– Вот только этого еще не хватало, – с чувством сказал он и сел.

Алена тоскливо осмотрелась.

– Дождь сейчас будет, – напомнила она. – Нам бы куда-нибудь спрятаться. А?

Но хищник, казалось, был слишком ошеломлен, чтобы обращать внимание на какую-то воду. Брал бы пример с нее: общается с животными и в ус не дует, как будто нет ничего естественнее.

– Ну, – нетерпеливо сказала она. – Для вас собственная природа оказалась таким сюрпризом, что ли, я не врубаюсь?

– Человек не каждый день узнает, что он оборотень, – с достоинством отозвался волк.

– Это да, – вынуждена была признать Алена.

– Хорошо еще, из полиции уволился. А то был бы классический оборотень в погонах.

Она хихикнула. Потом ей стало совестно, и она попыталась подбодрить серого:

– Послушайте, волком быть не так и плохо. Я вот читала, что они верные, своей волчице не изменяют, волчат сами воспитывают. Опять же падаль не едят.