За быстрым ростом железных дорог на острове в сороковых годах последовала замена парусов паровыми машинами и дерева железом в британском торговом флоте. Еще в 1847 году паши пароходы были немногочисленны и малы, с общим тоннажем 116 тысяч из 3 миллионов тонн всего торгового флота. Но в пятидесятых и шестидесятых годах все большее количество крупных океанских кораблей приводилось в движение паром и были построены первые корабли из железа, а затем и из стали. Эта перемена совпала с колоссальным развитием производства английского железа и стали и с возросшим использованием пара и металла во всех отраслях промышленности. В 1848 году Британия уже производила около половины всех чугунных болванок, выплавляемых в мире; в следующие тридцать лет ее производительность утроилась. Западная Шотландия, до этого отсталая, вскоре производила четверть всего британского чугуна. Стаффордшир, Уэльс и Северо-Восточная Англия (Тайн-сайд и Мидлебро) также были районами деятельности известных железоделательных промышленников, которые, используя научные открытия, сохранили свою ведущую роль и в век стали.

Богатство, накопленное в середине Викторианской эпохи благодаря всем этим процессам, значительно ослабило гнет социальных проблем, повысив реальный заработок большей части трудящегося класса, в то время как деятельность тред-юнионов и кооперативное движение помогали распределять огромный национальный доход несколько более равномерно.

Национальный доход действительно был огромен. Открытие калифорнийского и австралийского золота положило началоважному периоду распространения торговли, из которого Англия благодаря своему ведущему положению и в торговле и в промышленности могла извлечь в середине столетия главную выгоду. В 1870 году объем внешней торговли Соединенного королевства превысил торговлю Франции, Германии и Италии, вместе взятых, и был в три-четыре раза выше объема торговли Соединенных Штатов Америки.

В то время как промышленное и торговое развитие шло вперед революционным ходом, британское земледелие также продолжало свое неторопливое движение по пути прогресса, чему способствовало изобилие капиталов и увеличение применения машин в земледельческих работах. Отмена хлебных законов в 1846 году упрочила цены, но не помешала сельскохозяйственному процветанию следующего поколения, потому что Америка еще не была готова снабжать Англию сельскохозяйственными продуктами. В 1851 году подсчитали, что только одна четверть хлеба привозилась для англичан из-за моря.

Отмена хлебного закона была политическим триумфом; она, конечно, способствовала развитию промышленности, но не произвела непосредственной экономической или социальной революции. Сельские местности еще находились в руках лендлордов и их представителей и союзников фермеров-арендаторов, чьи дела шли в шестидесятых годах значительно лучше, чем в предшествующий период. Жизнь сельского дома с его охотой, политическими и литературными «домашними собраниями» была более процветающей, легкой и приятной, чем когда-либо, хотя его нравственные нормы были более «респектабельны», чем во времена аристократической распущенности XVIII века. В сельских областях еще не было выборного местного управления.

Административная и судебная власть все еще оставалась у мировых судей, выбираемых из среды лендлордов. Все еще преобладала установившаяся с незапамятных времен административная власть сквайра, хотя благодаря газетам и духу века она теперь подчинялась более здоровой действенной критике, чем в начале Ганноверского периода.

С развитием транспорта, постоянно сокращающим расстояние между городом и деревней, с распространением науки и машин даже на земледельческие процессы теперь на маленьком острове с плотным городским населением, которое уже потеряло все традиции сельской жизни, проникновение городского образа мысли и действий в деревню и поглощение им старого деревенского мира, исчезновение отличительных черт и местных различий последнего было только вопросом времени. Но тогда время для такого поглощения еще не наступило. В шестидесятых годах еще не хватало двух обстоятельств для того, чтобы завершить эту перемену, – экономического разрушения британского земледелия и городской системы всеобщего образования.

К моменту вступления Виктории на трон система «крупных поместий» уже прочно утвердилась. Со времени последних Стюартов все больше и больше земли переходило от мелких сквайров и земледельцев в собственность крупных лендлордов, в круг которых постоянно вторгались при помощи брачных союзов, путем покупки обширных имений и постройки новых «сельских особняков» люди, только что сколотившие себе богатство в городе. Мелкие сквайры исчезали, их особняки превращались в фермы; обычным явлением стали крупные и средние поместья.

Из того, что поместья были крупными, вовсе не следует, что пропорционально увеличился и размер ферм. Правда, в среднем они были больше, чем прежде. Но еще весьма обычной была ферма такого размера, которую могла обрабатывать одна семья без наемного труда. И действительно, такие фермы являются весьма многочисленными даже сегодня, особенно в пастушеских районах севера, тем более что машины сокращали количество требуемых рабочих рук.

Страна была еще далека от упадка земледелия в течение двух десятилетий, последовавших за отменой хлебных законов в 1846 году, и общая площадь огораживаемой и возделываемой земли неуклонно возрастала. Население острова, которое еще вынуждено было питаться главным образом местными продуктами, постоянно увеличивалось. Открытие новых месторождений золота в пятидесятых годах привело к резкому повышению цен. В шестидесятых годах, в то время как в Европе и Америке свирепствовала война, в Англии был мир. Еще продолжался прогресс скотоводства. Улучшение системы осушки и удобрения почвы; постепенное введение в одном графстве за другим, в одной деревне за другой машин для пахоты, жатвы, молотьбы; деятельность Королевского земледельческого общества; вложение капиталов в землю и энтузиазм крупных лендлордов, гордившихся улучшениями, сделанными ими в своих поместьях, – все эти обстоятельства привели к увеличению площади пахотных земель в Англии времен лорда Пальмерстона.

К началу царствования Виктории огораживание «открытых полей» и в связи с этим конец «лоскутной» системы земледелия были уже свершившимся фактом, за исключением немногих разбросанных полос – последних остатков прежней системы. Но огораживание общинных земель еще не было завершено и продолжало быстро развиваться, ускоряемое законом 1845 года об общем огораживании.

Движение за огораживание общинной земли, в течение многих прошедших столетий являвшееся источником споров и жалоб, так же как и средством значительного увеличения продуктивности острова, приостановилось наконец в десятилетие между 1865 и 1875 годами. Характерной чертой изменившегося равновесия общества было то, что огораживание общинных земель окончательно прекратилось из-за протестов не крестьянства, а городского населения, которое выступало против изъятия его праздничных площадок для игр и сельских мест отдыха. Общество сохранения общинных земель эффективно противилось уничтожению оставшихся общинных земель – номинально и юридически в интересах исчезающих «общинников» деревни, а в действительности в интересах широкой публики, искавшей «воздуха и упражнений». Огораживания сделали в Англии свое дело, и больше им нечего было делать.