Но из-за этой вот правоты, я не могу назвать его Учеником. Ведь не может же быть Ученик правее Учителя! Стремно это и не по правилам, вот!

* * *

На ночь, устроились в том же доме. Сегодня была очередь Суо дежурить.

Я же, лёг в кровать, накрылся одеялом, закрыл глаза. Всё это, чтобы не волновать лишний раз жену. Хотя, самому мне было бы, для моих целей, гораздо удобнее усесться в позу для медитации.

Но, уж теперь, как есть.

Сознательно выйти из своего тела в этот дзенов Эфирный План. Это было дзеновски сложно.

Раньше ведь я всегда попадал на него неосознанно. Либо во сне, либо под действием крайне сильных внешних воздействий, таких, как «машина» Апокалипсиса или разнесённое в куски тело.

Ну, или цветочный горшок по темечку.

А как это сделать намеренно? Вот как?

Я безуспешно бился над этим до полуночи… пока не уснул, сморенный этими попытками.

Минут через двадцать, всхрапнув, проснулся. Ни хрена у меня не получилось.

* * *

Глава 93

* * *

Встал и сходил на кухню попить водички. Заодно полюбовался, как в освещённой лишь светом луны, проникающим через забранное занавеской окно, комнате, Суо вяжет трёхмерные картины в воздухе из разноцветных контуров запитанных, но неактивных плетений.

Красиво. Очень. И то, что у неё получается, и то, как она сама при этом двигается.

А ведь это у неё примерно то же, что у меня — рисование карандашом на бумаге: просто занятие, что бы скоротать часок другой, не засыпая. Какого либо практического смысла её трехмерный рисунок не несёт. Только и исключительно эстетический.

Ну, ещё это отличная тренировка в работе с контурами и магическими энергиями разных Планов. Ведь даже я, только на вскидку, насчитал более двадцати проколов, питающих разные части этого плетения.

Но, если не вдаваться в детали, то это был портрет. Объёмное изображение головы. Сперва, показалось, что моей, но потом понял, что Юи. Ну что ж, так-то да — парень он фактурный. Есть, что запечатлеть и над чем поработать.

Тяжелый вздох вырвался сам собой при взгляде на эту работу. Всё же, это уровень супер-виртуоза. Рядом с ЭТИМ, мои собственные потуги построения и составления конструктов кажутся такими… жалкими. И ими даже не умилишься, как рисунками малыша, впервые взявшего в руки карандаш и изобразившего солнышко с улыбкой и лучиками…

Хотя… Я прошёл мимо Суо в спальню, чуть прикрыл дверь (запираться слишком опасно — бодрствующий дежурный должен контролировать происходящее во всём доме. Для него не должно быть изолированных от внимания уголков и помещений) и замер, подняв руки на уровень живота. Замер, сосредоточился и начал медленное движение. Повинуясь этому движению, а в большей степени воле и воображению, в воздухе проявилась первая золотая ниточка контура. Затем ниточка разделилась, становясь кружочком, точнее окружностью. А дальше стали появляться ещё палочки, ещё кружочки…

Десять минут сосредоточенного пыхтения, и вот, я стою, держа между своими руками в воздухе, прикусив кончик высунутого от усердия языка, то самое Солнышко с лучиками, глазками и улыбкой. Оно такое яркое, сыплющее красивыми золотыми искорками, симпатичное, хоть и по-детски примитивное. Но плевать на это. Я его для себя рисовал, а не для кого-то. И вижу его только я.

— Виктор, — раздался сзади нежный голос моей жены. Даже, я бы сказал, умилённый голос. Я обернулся, не успев убрать со своего лица, по-детски счастливую улыбку.

Суо стояла в соседней комнате, прислонившись плечом к косяку дверного проёма и смотрела на меня, тоже улыбаясь. Ласково, нежно и… умильно.

И тут моё Солнышко, от которого я отвлёкся, бахнуло.

Взрыв получился не слишком мощный, так как я очень старался сделать самый-самый милипушечный прокольчик для запитки рисунка, не предназначенного для выполнения каких-либо конкретных функций.

Не слишком. Всего лишь оторвало мне обе кисти, переломало ребра, проткнув их осколками сердце и легкие, а еще сломало шею и снесло пол-черепа. На лицо жены брызнуло моей кровью. Улыбка Суо погасла. Она тяжело вздохнула и достала платок. Моё тело упало на пол.

А я осознал себя стоящим над этим телом. Эфирная, мать её, проекция!

Ну, не мытьём, так катаньем! На проекционное моё лицо сам собой выполз хищный оскал. А в следующее мгновение я телепортировался из комнаты этой самой проекцией. Следовало спешить.

* * *

Само собой, я знал, где остановились Экстерналы. Ведь разведка — это основа любой удачно проведённой операции. И места расположения своих врагов на ночлег я выяснил ещё днём. Более того — несколько раз прошёл с ними рядом, запоминая местность и различные детали, замаскировав это обычной прогулкой и осмотром достопримечательностей. В конце концов, прелесть Битвы Драконов состоит не только в драках и анархии, но и в возможности посмотреть всё новые и новые места, открывая для себя планету с до сих пор неизведанной стороны.

Так что, где искать своего врага, я знал. Сложность была в том, что все трое остановились в одном доме. Видимо, решили, что так им будет безопаснее. Даже оставили, ради этого, на время, свои разногласия.

И в чем-то они были правы: это усложняло задачу — следовало действовать быстро, ведь, пока умирает один, двое других переполошатся. А Экстерналы — это очень опасная и непредсказуемая дичь. Я даже близко не представляю всех их возможностей. Мало ли, вдруг у них и против Эфирщиков что-то есть?

Поэтому, начать я решил с Гидеона, как с наиболее опасного, хотя руки чесались у меня в первую очередь на Крула.

Проникнуть в дом было легко: никакие ловушки и охранные системы (а их было предостаточно! В основном, всякие датчики и сложные кибернетические системы, но было и несколько чисто магических неприятностей) не мешали моему прыжку прямо к кровати цели. Тем более, в форме эфирной проекции. Одно мысленно-волевое усилие, и я уже внутри дома. Смотрю на две кровати со спящими бугаями и одного читающего книжку возле стола с лампой блондинчика. Сразу видно — серьёзно переполошила их смерть Сяня: дежурство организовали, не надеются на одни лишь ловушки.

Я подошёл к кровати Гидеона: высоченного дяди со звероватым лицом и почти лысым черепом, из растительности, на котором, был только зелёный чуб на макушке, навроде, как у казаков был в своё время в моде. Или у монголов? Не знаю, в культурологии и этнографии плохо разбираюсь.

Вдохнул-выдохнул и нанёс сразу самый мощный свой удар ребром ладони по горлу лежащего на спине, Гидеона.