– Пусть Дора разморозит его и повысит температуру тела до уровня кремационного пламени, а потом на скорости чуть меньше орбитальной направит в атмосферу по пологой траектории так, чтобы тело сгорело целиком, прежде чем достигнет поверхности. Траектория должна заканчиваться в горах – на тот случай, если гроб не сгорит до конца, – потому что мы не хотим никому повредить.

– А что за горы и как отыскать их? Лор?

– Вот эти. Основной ориентир – большая река, текущая по центральной долине. С запада в нее впадает другая большая река – это наш северный ориентир. Залив, в который она впадает, – южный; на западе ориентира нет. Арканзас находится в середине этой скобки. Здесь нет других гор, кроме Озарка, и целиться следует в южный склон горы, в этот уступ, потому что северный склон – уже не Арканзас. Братец, а почему это важно?

– Сантименты, Лорелея. Когда мы с Энди путешествовали, он всегда скучал по родным краям, хотя на Земле бывал нечасто. Он знал одну-единственную песню, припев в ней был: «Арканзаска, арканзаска, я обожаю тебя» – меня от него уже тошнило. И я обещал Энди, что похороню его в Арканзасе. Эта мысль как будто утешила его перед смертью, а обещание все-таки надо выполнять. К тому же, быть может, мой милый дружок все-таки узнает об этом? Во всяком случае, он достоин того, чтобы последнее его желание исполнилось. Ориентиры первого рандеву?

– Большой каньон, – ответила Ляпис Лазулия. – Следуем по нему на восток, потом спускаемся на юг, к этой круглой черной точке. Кратер метеоритного происхождения. Этот каньон – самый большой на Земле, он единственный надежный ориентир, видимый с орбиты в любом столетии. Мы знаем пространственное расположение каньона и кратера и сможем заметить его под любым углом, если освещение будет подходящим.

– Я уверена, что увижу его даже ночью, – добавила Дора.

– Дора, сладкая моя, это упражнение основывается на пессимистическом предположении, что нашим ангелочкам придется искать его без твоей помощи. Я хочу, чтобы они знали географию Земли хотя бы настолько, чтобы не было необходимости приземляться и искать дорожный указатель. К Земле вам не следует приближаться вообще. Вы только высадите меня, а потом заберете. Не хочу очередной истории о летающих блюдцах. Незачем вообще привлекать к себе внимание, а то какой-нибудь дурень еще пристрелит меня с перепугу. К несчастью, наш корабль имеет форму, идеально соответствующую термину «летающая тарелка».

– Что еще за придирки к моей внешности? – возмутилась Дора. – По-моему, я очень хорошенькая!

– Дорогуша, ты сложена, как кирпичный сортир… для звездолета. Ты прекрасна. Просто неопознанные летающие объекты – энлыо – всегда назывались на Земле «летающими тарелками». Я не верю в парадоксы… но не хочу привлекать к себе внимания.

– Братец, а что если мы и есть одно из этих самых «энлыо», о которых ты нам рассказываешь?

– Хм. А что, возможно. Если так, не надо лезть под выстрел. Я хочу путешествовать спокойно. Если все пройдет хорошо, можно будет поговорить о том, чтобы одна из вас спустилась со мной на Землю во время следующего путешествия… Хотя… будь я проклят, если рыжая фигуристая девица не привлечет внимания больше, чем какой-то неопознанный летающий объект. Ладно, вернемся к кратеру. Я собираюсь находиться возле него перед закатом и после восхода солнца в течение десяти дней до десятой годовщины высадки и десять дней после нее. Если меня там не окажется, что вы будете делать?

– Ровно через половину земного года мы поищем тебя на вершине самой высокой пирамиды в Гизе, – сказала Ляпис Лазулия, – вот здесь, в полночь. Плюс-минус тридцать дней, потому что ты не уверен, что сумеешь попасть туда точно в срок. Скорее всего, подняться на пирамиду удастся лишь однажды, да и то после того, как дашь взятку и все такое прочее. Брат, а затем мы должны удаляться на полгода и повторно выходить на ту же временну́ю ось? Может, лучше нам остаться на орбите и ждать?

– Все зависит от обстоятельств. Мне не понадобится тащиться в Египет, если какая-нибудь глупость не помешает мне встретиться с вами в Аризоне. Ну а если меня не окажется ни здесь, ни там – как вы поступите? Лори?

– Станем искать тебя снова в тех же местах – соответственно через год и через полтора года.

– А потом?

Лорелея взглянула на сестру.

– Братец, с этой частью инструкции мы не согласны…

– …и Дора тоже.

– Разумеется!

– Потому что мы не поверим в твою смерть…

– …сколько бы раз ты ни пропустил свидание…

– …мы будем проверять оба места каждый день…

– …каждую ночь…

– …более чем девятичасовая разница, возможно, позволит нам построить орбиту так, чтобы каждый день на рассвете и закате быть над Аризоной и при этом оказаться в полночь над Египтом…

– …Дора способна на это…

– Можешь не сомневаться!

– …и мы будем искать тебя день за днем…

– …год за годом…

– …до тех пор пока вы наконец не объявитесь, сэр.

– Капитан Лорелея, если я четыре раза пропущу рандеву, значит я мертв. Ты должна будешь смириться с этим. Мне придется записать это условие.

– Командор Лонг, в случае смерти ты не сможешь отдавать нам приказы. Элементарная логика.

– Но вы-то будете считать, что я жив. А коли так, приказы придется выполнять и отказаться от розысков. Та же самая логика!

– Сэр, если вы находитесь вне корабля, вне пределов личного контакта, то не имеете возможности отдавать какие-либо приказы. Но если вы хотите, чтобы вас подобрали, мы будем проверять оба места все одиннадцать с половиной земных лет со времени высадки…

– …и дольше, потому что мы обещали Семейству привезти тебя назад…

– …даже если нас время от времени придется отправлять домой на омоложение…

– …или чтобы завести ребенка, но эти события не будут занимать времени в данной системе отсчета… как ты сам заметил по другому случаю.

– Это мятеж!

Близнецы переглянулись.

– Я управлюсь, Лаз; это моя обязанность – сегодня нечетный день. Лазарус, ты же сам учил нас, что командор на корабле – просто пассажир, потому что за все отвечает капитан. Поэтому «мятеж» – слово неуместное в данном случае.

Лазарус вздохнул.

– Я воспитал пару нахальных космических адвокатов.

– Братец, но ты же и научил нас этому. Ты же сам.

– Конечно. Вы победили. Но глупо ждать меня каждый день, год за годом, до бесконечности. Мне не приходилось видеть такой тюрьмы, из которой за год нельзя было бы сбежать. А ведь я посетил достаточное количество исправительных заведений. Может, отложить все… Ладно, не буду спорить! Теперь о маркерах времени. Если возникнет необходимость в перекалибровке, сделать это несложно: надо спуститься на Землю и выяснить точную дату по григорианскому календарю. Но я не хочу, чтобы вы делали это, потому что никто из вас не имеет опыта столкновений с чуждыми культурами. Вы попадете в беду, а меня не будет рядом, чтобы выручить вас.