на концах, и по ним пробегали трескучие черные молнии. Они охраняли Татьяну, как гвардейцы охраняют военачальника.

Джеймс сжимал в правой руке револьвер. Корделия заняла место слева от него; справа стоял Джесс. Остальные ждали в холле Института, с оружием наготове.

– Татьяна Блэкторн, – заговорил Джеймс. – Что тебе нужно?

Он удивлялся собственному спокойствию. Он уже противостоял Татьяне в доме Лайтвудов, но тогда она лгала и притворялась. Возможно, она намеревалась снова делать то же самое, но сейчас Джеймс был готов к этому. Во рту стоял металлический привкус. Гнев придавал энергии. Он до сих пор был зол на Грейс, но понимал, что именно Татьяна задумала и осуществила этот кошмар. Грейс была лишь ее послушным орудием.

Женщина прищурилась, глядя на Джеймса. Видимо, она рассчитывала, что ее появление шокирует его, и была раздосадована его спокойствием.

– Грейс, – прошипела она. – Моя дочь-предательница успела прийти раньше, верно? Разболтала, что я захватила Безмолвный город. Как же мне надоела эта девчонка! Мне следовало приказать своим Стражам убить ее, пока была возможность, но… увы, у меня слишком доброе сердце.

Джесс издал неопределенный звук. Да, мать окончательно лишилась рассудка, подумал он. Всю его жизнь, сколько он знал ее, она ненавидела окружающих и медленно сходила с ума; а потом она воззвала к Велиалу, и демон пришел, как паук в детском стишке, и предложил ей могущество. Возможность осуществить мщение, которое представлялось ей в безумных мечтах. Прошли годы, и она перестала быть прежней Татьяной Блэкторн, перестала быть человеком; от нее осталась только сморщенная, иссохшая оболочка. Ее душу выжгли ненависть и жажда мести.

– От каждого из вас мне нужно по одной вещи, – продолжала Татьяна, ее беспокойный взгляд метался от одного Сумеречного охотника к другому. – По одной вещи, иначе мои Стражи… – она махнула в сторону белых фигур, – Иначе я прикажу им атаковать вас. – Она ухмыльнулась, глядя на Корделию. – Ты отдашь мне Кортану. Меч, выкованный кузнецом Велундом.

– Ни в коем случае, – заявила Корделия. Она смотрела на Татьяну сверху вниз, как на жука, наколотого на булавку. – Кортана по праву принадлежит мне. Этот меч выбрал меня, и никто не может отнять его.

Татьяна улыбнулась, словно ожидала и даже хотела услышать подобный ответ. Она перевела взгляд на Джесса.

– От тебя, мой сын, – продолжала она, – мне нужно, чтобы ты сбросил свою личину. Больше не нужно притворяться нефилимом. Оставь этих подлых предателей. Присоединяйся ко мне. Мы с тобой будем править Новым Лондоном. Мы вернем твоего отца из царства мертвых, и наша семья воссоединится.

Новым Лондоном? Джеймс бросил тревожный взгляд на Джесса, но лицо юноши было каменным. Он поднял меч Блэкторнов, и клинок тускло блеснул.

– Лучше я умру, чем присоединюсь к тебе, матушка, – произнес он, – и поскольку я уже побывал в мире ином, можешь быть уверена: это не пустые слова.

– Тех, кто идет против Велиала, ждет кое-что похуже смерти, – коварно ухмыльнулась Татьяна. В ее глазах загорелись зловещие огоньки – как будто она представляла себе Ад и все то, что уготовано врагам его повелителей. – Подумай хорошенько, прежде чем отказываться, дитя.

Она смотрела в лицо Джеймсу.

– А ты, Джеймс Эрондейл, – ухмыльнулась она. – Ты, кто считает себя первым среди этих людей. Согласись стать союзником Велиала. Он велел передать тебе, что пощадит тех, кого ты любишь, и оставит им жизнь, но только в том случае, если ты придешь к нему без принуждения. Он согласен даже подарить тебе эту девчонку. Один раз она бросила тебя, но во второй раз уйти не сможет. У нее не будет выбора; она навсегда будет твоей.

Джеймс невольно оскалил зубы.

– Эта речь многое говорит о тебе. Ты думаешь, что можешь соблазнить меня подобными предложениями? – грубо произнес он. – Думаешь, любовь – это стремление поработить другого человека, заставить его быть рядом с тобой, даже если он ненавидит тебя, если ему противно твое присутствие? Ты предлагаешь мне повторение истории с Грейс – не жену, а пленницу? – Он покачал головой и заметил, что Татьяна разозлилась. Джеймс был доволен: в конце концов, его задачей было тянуть время. – Велиал не понимает, что такое любовь, и ты тоже, Татьяна. Я хочу, чтобы у Корделии был выбор, чтобы она могла покинуть меня, когда пожелает. Потому что в таком случае я знаю: если она остается со мной, то делает это добровольно.

– Какая разница, добровольно или нет? – пожала плечами Татьяна. – Ты говоришь о морали, которая принадлежит прошлому. Скоро явится Велиал, место вашего города займет Новый Лондон, и у его обитателей будет только два выхода: служить ему или умереть.

– Велиал отшвырнет тебя прочь или убьет, как только ты перестанешь быть полезной ему, – сказал Джеймс.

– Нет, – сверкнула глазами Татьяна. – Благодаря мне Велиал получил армию; без меня он никогда не смог бы достичь своей цели. – Она развела руками, и Джеймс вздрогнул, заметив, что Безмолвных Братьев стало больше – их было уже не шесть, а десять. Твари, которых Татьяна называла Стражами, сумели проскользнуть во двор Института незамеченными. Их глаза были зашиты, но в темноте Джеймс мог различить сквозь щели ядовито-зеленый свет. – Ваши Безмолвные Братья бросили вас и перешли на сторону Велиала…

– Ложь. – Джеймс старался не смотреть в сторону ворот; он был уверен, что Чарльз и Первый Патруль скоро вернутся, но не хотел, чтобы Татьяна догадалась о ловушке. – Хочешь, я расскажу тебе, что нам известно? Ты устроила так, чтобы тебя заключили в Адамантовую Цитадель. Получив возможность украсть ключ от Железных Могил, ты бежала и передала ключ Велиалу. Ты открыла кладбище, и он смог войти. Он отправил в этот мир армию демонов-химер, и они вселились в тела, которые когда-то принадлежали Безмолвным Братьям и Железным Сестрам. Проникнув в Безмолвный город, ты впустила одержимых, чтобы они смогли захватить его. Мы знаем, что Безмолвные Братья не пойдут против нефилимов. Как обычно, ты и твой хозяин воюете чужими руками. У тебя нет преданных соратников, Татьяна. Ты способна только принуждать, шантажировать, угрожать и контролировать других людей, но неспособна вызывать любовь и преданность.

На долю секунды на ее лице промелькнуло непонятное выражение – может быть, она разозлилась? Удивилась? Джеймс не мог бы точно сказать. Татьяна выдавила отвратительную улыбочку и прошипела:

– Умный мальчик. Ты разгадал наш план. К сожалению, слишком поздно. Нас не остановить. – Она подняла голову и взглянула на шпиль Института, устремленный к багровому небу; раздался глухой гул, и Джеймс испугался, что Татьяна сумела каким-то образом вызвать землетрясение. – Еще немного, и Лондон падет. Я перечислила то, что мне нужно. Вы