Революционный подход к технологическому развитию состоит в смене приоритетов, в стимулировании отраслей и направлений, не востребованных и не поддерживаемых рынком, в первую очередь — в сфере экологии.

Распространение принципиально новых технологий в условиях капитализма наталкивается на экономическое препятствие: до тех пор, пока они не внедряются массово, не опробованы в достаточной мере практике и не достигли определенной зрелости, они оказываются непомерно дорогими, сложными и в силу этого невыгодными. В свою очередь, низкая рентабельность препятствует их массовому внедрению. Возникает порочный круг. Причем с развитием техники повышается и финансовый риск для тех, кто берется за подобные дела. Требуются долгосрочные гарантии, уверенность, что работа, которая делается сегодня, будет востребована через 10–15 лет. Рынок таких гарантий дать не может.[579]

В 1960—70-е годы (когда, собственно, и были разработаны основные принципы, легшие в середине 1980-х в основу «информационной революции»), эта проблема решалась за счет государственных инвестиций и гонки вооружений. В начале XX века, в связи с прекращением «холодной войны», приватизацией и дерегулированием, ситуация изменилась. Сегодня задача социалистического проекта состоит в том, чтобы придать новый стимул прогрессу человечества, но движущим импульсом этого прогресса должны стать не имперские амбиции и военное соревнование, а интересы большинства, социальные, культурные и экологические потребности человечества. Наша задача не бесконечное наращивание потребления, а повышение качества жизни.

Несмотря на провозглашаемый повсеместно культ «инноваций», современная буржуазная экономика крайне враждебна радикальным технологическим переменам. Вместо них обществу предлагаются бесконечные усовершенствования и частичные нововведения, никак не меняющие общих технологических принципов, лежащих в основе производства и социальной организации.

Социалистическая стратегия развития должна не только обеспечить финансирование науки в значительно больших масштабах, чем ныне, но и изменить приоритеты. Речь идет об ориентации на новые экологические технологии, о решении проблем глобального потепления, о создании новых видов транспорта и т. д.

Одним из серьезнейших препятствий на пути человеческого прогресса сегодня является система «интеллектуальной собственности», сформировавшаяся в конце XX века. Хотя исторически принцип «интеллектуальной собственности» восходит к авторским правам, он основывается на совершенно иной логике. Идея «авторских прав» предполагает, что изобретатели и представители творческих профессий должны получать достойное вознаграждение за свою работу — в противном случае они просто не могли бы существовать. «Интеллектуальная собственность», напротив, защищает не права авторов, а права собственников, приобретающих эти права, управляющих ими и ограничивающих доступ населения ко всему новому.

В сфере медицины принципы «интеллектуальной собственности» уже привели к широкомасштабным катастрофам, когда миллионы людей не могли получить доступ к лечению опаснейших болезней — оплата лекарств и доступ к информации были им не по карману. Только после длительной борьбы глобальные фармацевтические компании допустили производство в Африке дешевых местных лекарств против СПИДа на основе запатентованной ими технологии.

Южноафриканский исследователь Патрик Бонд совершенно справедливо пишет о том, что свободный доступ к технологическим знаниям должен быть провозглашен в качестве одного из фундаментальных принципов левой программы, поскольку речь идет о правах человека, «праве на доступ к информации и праве на информирование».[580]

Законодательство должно быть радикальным образом пересмотрено, а конвенции, ограничивающие доступ людей к интеллектуальной продукции, денонсированы. В сфере лекарственных препаратов должен быть введен режим открытого доступа к технологической информации, основанный на принудительном выкупе прав. В перспективе необходимо обобществление компаний, занимающихся научными разработками в сфере здравоохранения и производством лекарств.

Постоянно ужесточающийся режим «интеллектуальной собственности» определяет не только ситуацию на рынке интеллектуальной продукции, но и на рынке вообще. Потребители обречены платить не только за продукцию как таковую, но и за «брэнды», за название фирм изготовителей, за их репутацию. На них перекладываются расходы по ведению дорогостоящих рекламных кампаний, с помощью которых эта репутация и создается. Иными словами, покупатель сам же платит за то, что ему морочат голову. Причем платит сразу.[581]

Дорогостоящая продукция нередко производится рабочими, подвергающимися нещадной эксплуатации за нищенские деньги. Превращение «брэнда» в товар призвано разорвать связь между себестоимостью продукции, ее качеством и ценой, за которую она продается на рынке. Вернее, «качество» делается символическим фактором. Оно становится неотделимо от «репутации», которую, в свою очередь, формируют не потребители, а рекламные агентства.

Положить конец подобному положению вещей можно достаточно быстро. Необходимо только законодательно закрепить принцип, согласно которому права потребителей стоят выше прав собственников. Любые претензии компаний, жалующихся на нарушение их «прав», на пиратское использование их брэнда или неавторизованное использование их технологий должны, безусловно, рассматриваться. Но лишь при условии проведения экспертизы, которая должна подтвердить, что претензии владельцев «брэнда» обоснованы, что по соотношению цены и качества их продукция лучше «пиратской». В противном случае держатели «брэндов» сами должны жестоко штрафоваться и подвергаться наказаниям.

Демократия участия

Любая система, основанная на обобществлении ресурсов, будет работать эффективно только в условиях широчайшей демократии, доступа общества в целом и отдельных его представителей к процессу принятия решений. Историческое значение социализма именно в том, что он выводит вопрос о демократии из сферы чистой политики, превращая его в вопрос, затрагивающий все стороны жизни. Именно поэтому Ленин был совершенно прав, когда говорил о том, что «победоносный социализм необходимо должен осуществить полную демократию».[582]

Радикальная демократизация политической системы должна быть дополнена реальными механизмами, обеспечивающими участие граждан в управлении. Западное рабочее движение накопило немалый опыт подобных преобразований. Например, субсидирование периодических изданий государством должно осуществляться на основе равноправия, пропорционально их тиражу, доступ гражданских ассоциаций к эфиру радио и телевидения должен быть закреплен законом, городские и региональные бюджеты должны обсуждаться и формироваться открыто при участии населения, которое может напрямую выдвигать своих делегатов на подобные собрания.