отношения между государствами пошли на спад. Резко уменьшилось число засылаемых шпионов. Астралийские шпионы перестали пользоваться доверием в Розалии, и, наоборот, розалийские шпионы потеряли всякий авторитет в Астралии. Их даже перестали вылавливать — вот до чего дошло дело! А это очень обижало Риорита, и он приказал не обращать никакого внимания на астралийских резидентов. Пакт о культурно-шпионских связях, естественно, был расторгнут, дипломатические отношения между странами держались на волоске. Прав был Трилопес, когда говорил, что враги берутся из бывших друзей. Не было теперь у Астралии более коварного врага, чем Розалия, и никто не относился к генералу Риориту более враждебно, чем Трилопес. Они осыпали друг друга упреками, оговорами и неслыханными обвинениями.

И вся эта вражда находила болезненное отражение в конторе «Вечвторсырье». Как ни старались бухгалтер Сельдеев и счетовод Замашкин делать вид, что происходящее между Астралией и Розалией никак не сказывается на их служебных отношениях — международное положение властно вторгалось в обшарпанные стены конторы. И когда между некогда дружественными странами началась война, обстановка в комнате накалилась. Пока Розалия наступала. Сельдеев довольно потирал руки и демонстративно громко издевался над главой Астралии Трилопесом. А бедный Замашкин вынужден был это терпеть и выносить грубые шутки Сельдеева. Ведь тот, помимо всего прочего, являлся его непосредственным начальством.

Когда же наконец в Астралин закончился сезон дождей и астралийцы перешли в наступление, тут уж настал черед Замашкина. Он прикрепил над своим столом карту военных действий и ежедневно отмечал на ней флажками победоносное продвижение астралийцев, вслух комментируя бездарные действия Риориты. Бухгалтеру это надоело, и он велел карту снять, ибо она, дескать, мешает нормальной работе бухгалтерии. Замашкин не послушался. Тогда бухгалтер, придравшись к ошибке, велел очумевшему от военных побед счетоводу переделывать квартальный отчет.

Туг уж Замашкину пришлось подчиниться, но в отместку он придумал ехидную песенку о том, как один генерал войну проиграл, и стал распевать ее, аккомпанируя себе на счетах. В песенке, между прочим, слово «иностранец» бесхитростно рифмовалось с более обидным словом, и это абсолютно вывело бухгалтера из себя. Он побежал к начальнику конторы и заявил, что не может работать с Замашкиным!

Однако бухгалтер не учел одного деликатного, но решающего обстоятельства. Дело в том, что сын директора носил имя предводителя небольшой страны Тыкималии. А Тыкималия подписала договор о дружбе с Астралией, так что, хоть и косвенно, директор конторы принадлежал к другому лагерю, нежели бухгалтер Сельдеев, и последний вряд ли мог рассчитывать на его сочувствие.

— С кадрами, товарищ Сельдеев, надо уметь ладить! — жестко проговорил директор. — Вы, если я не ошибаюсь, связаны с Розалией? — Бухгалтер мрачно кивнул.

— Так вот я бы вам не советовал ставить международные дела выше служебных. В нашей конторе этого не будет!

Однако директор ошибался. Чем больше государств вмешивалось в свару между Астралией и Розалией, тем запутанней и взрывоопасней становилась обстановка в «Вечвторсырье». Контора походила на пороховой погреб Вечногорска. И даже секретарь партбюро не в силах был ничего поделать, ибо по тем же самым причинам, что и все остальные, был связан с одной из воюющих сторон.

Непроверенные сметы пылились на столах, недопечатанные страницы свешивались из кареток пишущих машинок, смолкли арифмометры, и постепенно контора прекратила работу. В «Вечвторсырье» шла хоть и бескровная, но самая настоящая война. Впервые в истории конторы баталии происходили не из-за премий и путевок, не из-за графика отпусков и служебных подсиживаний, — нет, споры носили международный характер, и вскоре в этой сваре участвовал уже весь породнившийся с королями и президентами, негусами и шейхами атолами и эмирами Вечногорск. Сюда впору было вызывать миротворческие силы ООН. Но в ООН, видимо, не знали о затянувшемся в «Вечвторсырье» конфликте.

И даже, когда война Астралии с Розалией закончилась и обе страны, окончательно разгромив друг друга, подписали мирное соглашение, — война в «Вечвторсырье» не затихала.

И тут случилось самое неприятное. Начали сказываться обратные родственные связи. Благодаря конфликтной ситуации в конторе снова стали накаляться отношения между Розалией, Астралией и их союзниками. Ни та, ни другая сторона не давали в обиду своих крестников. Дело грозило новой мировой войной.

И тогда по решению Совета Безопасности контору «Вечвторсырье» как источник повышенной опасности закрыли, а темпераментным жителям Вечногорска строго-настрого запретили заниматься какой бы то ни было международной самодеятельностью.

И постепенно страсти в Вечногорске утихли… Недавно я побывал там. Городок почти не изменился. Только на месте конторы устроили дискотеку. Там тоже иногда вспыхивают скандалы, но в международные никогда не перерастают.

Серебристо-пепельное чудо Футикова стоит на приколе, потому что пришедший в результате заговора боцманов преемник адмирала Кастракки боцман Кукараччо выплачивать государственные долги бывшего президента отказался и запчасти для машины Футикову не присылает. Однако старший плановик не унывает. В машине он держит кроликов и вскоре собирается открыть кооператив, где будет продавать кроличьи шапки и шашлыки. Это позволит ему купить новую машину. Он уже записался в очередь и надеется, что в течение следующего тысячелетия новый «Запорожец» обязательно получит…

Переделкино — Москва. 1978

СТИХИ РАЗНЫХ ЛЕТ

И мы с тобой, мой друг Поэзия,

встречаясь.

Так часто говорим о пустяках…

Мудрецы и хитрецы

Сто самых мудрых мудрецов.

Все обсудив со всех сторон.

Придумали в конце концов

Один незыблемый закон.

Но сто хитрейших хитрецов.

Забыв покой, еду и сон.

Придумали в конце концов.

Как им перехитрить закон.

Но сто мудрейших мудрецов.

Все обсудив со всех сторон.

Придумали в конце концов

Еще незыблемей закон.

А сто хитрейших хитрецов.

Забыв покой, еду и сон.

Придумали в конце концов.

Как вновь перехитрить закон.