Волшебница что-то крикнула Джеруну. В ответ он поднял руку, подзывая их поближе. Баврагор стоял рядом с ним. Его руки плетями свисали вдоль тела, а глаза равнодушно глядели на Серые горы.

— Баврагор? — осторожно сказал Тунгдил, глядя на бледное лицо гнома.

Его черты казались восковыми, старыми.

— Я ничего… не чувствую, — медленно произнес он, будто ему было трудно открывать рот и разговаривать. — Я не чувствую своего тела, а голова у меня пустая. — Он медленно поднял голову и взглянул на Тунгдила. — Я чувствую лишь… Зло. Я ненавижу то, что раньше любил, а то, что я ненавидел… — Он посмотрел на Боиндила. — Я хочу разорвать на части и сожрать. Вам лучше связать мне руки, потому что я не знаю, сколько смогу сопротивляться этому порыву, — выдавил он. — Зло поселилось во мне.

— Как хочешь, так и сделаем. — Тунгдил снял со щита Гоимгара кожаный ремень и связал у Баврагора руки за спиной.

— Крепче, — прорычал мертвый гном. — Ты не можешь пережать мне руки, ведь мое сердце уже не бьется, а кровь не течет по венам. — Лишь когда Тунгдил выполнил его желание, Баврагор успокоился. — Пойдемте. Когда я выполню свою работу, отруби мне голову. Не хочу сделаться слугой Мертвых Земель и вечно бродить по заброшенным штольням Пятых или убивать людей лишь потому, что мне это приказывает Зло, пришедшее с севера.

— Ни один гном не должен служить мрачной силе. Я выполню твою просьбу, — пообещал ему Тунгдил.

— А ты, — крикнул каменотес Боиндилу, — не подходи ко мне. Я хочу впиться зубами тебе к глотку и разодрать ее в клочья!

Он наклонил голову, и Тунгдил увидел жестокость на его лице. Гном поспешно отвернулся и стал смотреть на снег, а затем медленно пошел вперед.

— Пойдемте. Не хочу оставаться телом без души дольше, чем нужно.

По указанию Андокай Джерун стал сторожить мертвого гнома, шагая за ним по пятам, словно железный заслон, который не по зубам Баврагору.

День заднем брели они по бесконечным просторам Табаина. Эти территории являлись житницей, но сейчас было так холодно, что любой, кто перестал бы двигаться, немедленно бы замерз. Тунгдил вспомнил о том, что читал, будто отблески лучей солнца на снегу вредны для глаз, и потому распорядился всем носить на глазах повязки с небольшими разрезами для того, чтобы не ослепнуть.

Идти было трудно. Единственными, кому переход не досаждал, были Джерун и Баврагор, которые спокойно продвигались сквозь снежные заносы. Провиант смерзся, и вечером его долго приходилось оттаивать на костре, прежде чем приступать к еде. Без теплой одежды, взятой у Ксамтис, все давно бы уже превратились в сосульки.

Боиндил становился все беспокойнее, Баврагор же, напротив, утратил все, что было для него раньше важным. Он не пил, не пел и не смеялся, а лишь неотрывно смотрел вперед. Свой голод он утолял, пожирая заживо зайцев, которых сам и ловил. От зверьков оставалась лишь шерсть и обглоданные кости. Жадное чавканье и хруст пугали Гоимгара, и тот не выпускал из рук свой короткий меч.

Серые горы приближались. Вскоре всем стало казаться, будто они вот-вот достигнут цели своего путешествия, но прошло еще много времени, прежде чем они пересекли равнины Табаина и перебрались в Гаурагар. Путь по Гаурагару занял у них еще несколько дней, и наконец они остановились у подножия горного массива цвета свинца.

В дороге им не встречались ни орки, ни другие чудовища, лишь время от времени путники замечали их следы. Казалось, на юг двигалось огромное войско, но гномам удавалось разминуться с армией Зла.

В конце концов они добрались до первого круга обороны Пятых. Издалека было видно, что в этом месте никто не защищал Потаенную Страну. Создания с севера не оставили тут камня на камне, разрушив стены и уничтожив бастионы; ничто не напоминало здесь о бывших хозяевах крепости. Тунгдил и остальные не могли даже представить, как здесь все выглядело во времена Гизельбарта Железноокого, отца-основателя племени Пятых. Чудовища стерли все следы Пятых в Серых горах. Величественные оборонительные сооружения превратились в руины. Их вид повергал гномов в тоску. Сохранились лишь разрозненные фрагменты, которые все же свидетельствовали о высоком уровне мастерства Пятых.

И все же путники не доверяли обманчивому спокойствию здешних мест, И потому они вели себя крайне осторожно, поднимаясь по крутому склону. Наконец компания приблизились ко входу в крепость.

— Тихо, — предупредил Боиндил. — Мы с Нарморой посмотрим, нет ли патрулей.

Они двинулись вперед, прячась за серыми скалами и остатками стен, выдававшихся из-под снега, и подобрались к высоким воротам, ведущим внутрь горы.

Остальные стали ждать в укрытии. Тунгдил внимательно осмотрелся. Ледяной ветер пел свою песню в покрытых трещинами стенах. С уступов скалы свисали сосульки, будто стеклянные сталактиты. В пятидесяти шагах левее гномы увидели водопад, который замерз, превратившись в странную скульптуру.

Здесь не было никого. Ни орков, ни огров, ни альвов…

— Он нам сказал, чтобы мы вели себя потише, — горько рассмеялся Гоимгар. — На себя бы посмотрел.

— Да, воплощением грации его не назовешь. Хотя, возможно, он таким смотрится рядом с обворожительной Нарморой, — подтвердил слова Гоимгара Родарио.

Тунгдил взглянул на разведчиков. Гном использовал преимущества своего роста, чтобы быть незаметным, в то время как полуальвийка элегантно, словно балерина, перепрыгивала с камня на камень. Поступь девушки была абсолютно бесшумной. Казалось, будто она плывет в воздухе, легкая словно перышко. Зато кольчуга Боиндила громко звенела, хотя он и надел под нее меховую накидку.

Полуальвийка достигла входа первой. Прижавшись к стене, она прислушалась к звукам темной штольни, а затем скользнула внутрь. Ее силуэт слился с темнотой, и она исчезла.

Фургас беспокойно пощипывал себя за перчатки.

— Всегда она была слишком смелой, — прошептал он.

— Ах, глупости. Она прекрасно знает о своих возможностях и привыкла полагаться на них, друг мой, — успокоил его Родарио. — Ты же помнишь, сколько всего ей удалось сделать за время работы в нашем театре. С теми трудностями, с которыми ей придется столкнуться здесь, она точно справится.

— Даже знать не хочу, что там она у вас делала, — поспешно сказал Гоимгар. — Она меня и без того пугает.

Боиндил наконец тоже подкрался ко входу в королевство тех, кто потерпел поражение в борьбе с силами Мертвых Земель более тысячи лет назад. Немного растерявшись, он осматривался по сторонам, не видя опасностей.

Внезапно из темноты вынырнула Нармора. Мрак огромного тоннеля тянулся за ней, будто паутина, не желая расставаться с ее телом. Девушка помахала рукой. Судя по ее поведению, опасаться было нечего.

— Вы видели это? Она будто окунулась в чернила, — опасливо прошептал Гоимгар. — Это…

— Некое подобие магии. Врожденная способность, — объяснила волшебница. — Альвы ведь дети тьмы.