Для морских исследований нужны корабли – поэтому они немыслимы без организации, без направления. Мореплаватели пускаются в путь под воздействием своего воображения. Мифологические сны Гомера, желание Христофора Колумба следовать примеру двух великих людей, о которых он неотступно думал – Юлия Цезаря и Марко Поло[705]. Наверное, путешествие Магеллана было одним из самых показательных и самых совершенных; его слуга Энрике, родом с Суматры, стал первым человеком, осуществившим кругосветное путешествие. Это был ярчайший момент решительной схватки двух великих держав – Испании и Португалии, деливших между собой все неизвестное еще полушарие, всю скрытую половину земного шара. В первую очередь они стремились завладеть пряностями. В то время как испанцы и португальцы совершали свои исключительные открытия, моряки из французских атлантических портов (Биарриц, Нант, Сен-Мало, Дьепп, Онфлёр, Дюнкерк) грезили сообщениями греков и римлян, в первую очередь Павсания, писавшего, что на западе, очень далеко на западе, лежит мир, в котором живут люди с красной кожей, а еще дальше на западе – Китайская империя. В 1509 году дьеппский капитан Тома Обер «привез во Францию семь дикарей, с их оружием, с их лодками и с их одеждой»[706]. Китобойный промысел и ловля трески, приносившие огромные доходы, вдохновляли моряков на новые открытия. С тех самых пор, как возникли греческие легенды, людей привлекал и Крайний Север, но – увы! – льды сделали недоступным этот аполлоновский полюс, населенный гипербореями, которых чтили Фридрих Гёльдерлин и Фридрих Ницше.

Летом я живу в Дьеппе, и в моем кабинете, выходящем окнами на море, меня убаюкивает морской прибой. В этом чарующем портовом городе, который я очень люблю, я написал некоторые из моих недавних книг и статей; я закончил одну из них, посвященную анимизму у эскимосов; она родилась среди тех «созерцательных и медитирующих людей», что были моими учителями. Когда я вижу это море с меняющимися красками, к которым с таким упорством обращались Делакруа и Тёрнер, когда я вижу тонкие перепады сине-фиолетовых и сине-зеленых красок моря, отливающих всеми цветами радуги у подножия высоких матово-белых нормандских скал, я с мелом в руке погружаюсь в воспоминания. Созерцая пастельные тона заката в их контрасте с тьмой, которые, как может показаться, отражают вагнеровские сражения, я смог лучше понять все могущество внутренней медитации. Эскимосы научили меня улавливать всю драматичность созерцания, что позволило нам обрести общий язык и вести диалог на больших расстояниях. Созерцание изображения? Я был учеником моих спутников, когда составлял карту и изучал геокриологию осыпей, когда я искал тот порядок, которому учат шаманы своей левитацией, песнями под барабанный бой и танцами; то, что ученые называют экосистемой.

Летом 2012 года мне совершенно неожиданно нанес визит молодой учитель, преподающий математику во французском лицее в Москве. Незадолго до этого он выступил в Дьеппе перед очень узким кругом слушателей – их было всего лишь десять! Это была презентация книги, которую он сам, по собственной инициативе, издал на французском языке в Москве. Его исключительный труд знакомит нас с человеком, о котором знают и которого уважают в узком кругу московских и петербургских специалистов, дьеппским моряком Жаном Соважем, первым французским исследователем Русской Арктики. Это путешествие заключало в себе большое будущее. Первый рассказ француза о путешествии в Россию, первый обмен письмами между французским и русским монархами, первый торговый договор между Францией и Россией, первый франко-русский словарь и, что особенно важно, первое путешествие француза морским путем в Северную Россию, к воротам Сибири.

Великий мореплаватель Жан Соваж покинул Дьепп в мае 1586 года и с одним торговым судном пошел к мысу Нордкап. Корабль, оснащенный многочисленными парусами, наверное, напоминал изображение на одной из колонн церкви Святого Иакова, слева от главного алтаря. Дьеппцы узнавали немало интересного от заходивших в город моряков, в особенности от выходцев из могущественной Голландии или активной и беспощадной Англии, пытавших найти выгодный Северо-Восточный путь вокруг Сибири и изучавших коммерческие перспективы новой дороги к северо-восточным областям России. Руанские банкиры и купцы стали подталкивать дьеппцев к плаванию на Север. Дьепп был полон жизни – и решился на это, несмотря на тяжелейшие опасности, которым на этом пути подверглись англичане. В 1553 году три английских корабля покинули Лондон и отправились на Крайний Север. Лишь один из них, «Эдвард Бонавентура» под командованием Ричарда Ченслера, достиг пункта назначения. Два других потерпели неудачу, и весь их экипаж погиб в ходе зимовки в Русской Лапландии. Жан Соваж, первый француз, проникший в Белое море, фактически следовал тем же путем, которым прошел Ричард Ченслер в 1553 году. 26 июня 1586 года Жан Соваж прибыл в Архангельск, город, основанный за два года до этого рядом с монастырем; этот город, долгое время остававшийся единственным русским окном в Европу, сыграл огромную роль в русско-европейских отношениях. Жан Соваж был отнюдь не только моряком и купцом; его исследовательское путешествие позволило установить связь между Россией и Францией. Могущественный царь Иван Грозный выстроил в стране прочную самодержавную власть. Таким образом, у этого путешествия было историческое и политическое измерение. И в этом начале великой эпохи приняла участие вся Нормандия – не только нормандские купцы, но и нормандские библиотеки. Возможно, книга Бруно Виане позволит, наконец, воздать по заслугам этому великому человеку, чересчур долго пребывающему в забвении на своей родине.

В самом деле, книге Жана Соважа выпала отнюдь не заслуженная участь. Это точный отчет капитана судна, разделенный на 31 параграф, в котором Жан Соваж сообщает нам об одном из «путешествий, которое предпринял уроженец Дьеппа к монастырям Святого Николая и Михаила Архангела в Северной России». В своих навигационных инструкциях он рассказывает, каким путем идти морякам, и дает указания купцам, которые воспользуются этим путем. Его 31 параграф – мысленная карта, подобная тем, которыми пользуются занимающиеся ловлей трески рыбаки, желающие сохранить за собой эксклюзивный доступ к рыбным местам. Он делится впечатлениями своих спутников, открывших для себя Крайний Север с его бесконечными, несмотря ни на какой туман, горизонтами. Ньюфаундлендские и исландские моряки считают эти моря опасными: в зависимости от времени года здесь может встречаться требующий особой бдительности паковый лед, а обширные серые просторы соленых вод часто вздымаются внезапными бурями.

Должен ли я напомнить о прошлом Дьеппа? В 1066 году Вильгельм Завоеватель начал из устья Соммы свой путь через Ла-Манш, чтобы завоевать себе королевство и стать английским монархом. Но переправа не оставила у него приятных воспоминаний. Высадившись на берег в Певенси, он упал на землю; его суеверные соратники решили, что сражение (будущая битва при Гастингсе) проиграно, не успев начаться. «Нет же, – гордо отвечал им Вильгельм, – если я склонил колено, то лишь чтобы поцеловать эту землю, принадлежащую мне». Второй раз он пускался в путь из Дьеппа, маленькой бухты с каменным пляжем, в которой находилось несколько рыбачьих хижин; но в глубине этой бухты был большой лиман с глубокими водами: deep…