Определяющим для успеха фактором станет критерий отбора. Рынок тем и отличается от выбора Большого человека, что часто дает дополнительное время и ресурсы нескольким конкурентам, как бы предлагая второй этап соревнований, где бизнес-модели участников дорабатываются с учетом дополнительных критериев.

Вычислительные ресурсы, по сути, являются топливом, которое выводит бизнес-процессы компаний на новый уровень за счет автоматизации тех процессов, за которые раньше отвечал исключительно человек. Это очень напоминает то, что происходило во время промышленной революции. Общество перестало быть аграрным и стало промышленным не в последнюю очередь потому, что появилась возможность заместить энергию человека, устающего от монотонного труда, на энергию пара.

Накопленные горы данных и возросшие вычислительные мощности вместе с библиотеками алгоритмов породили такой современный феномен, как Big Data, или «большие данные». Например, транснациональная компания Shell несколько последних лет помимо стандартного оборудования на своих скважинах прокладывает оптоволоконные кабели и устанавливает датчики, которые в непрерывном режиме собирают множество разнообразных данных. Эти большие данные позволяют прогнозировать, сколько еще нефти или газа можно добыть, казалось бы, из иссякшей скважины. Как именно технологи Shell это делают, неизвестно, зато известна их конечная цель – построить детальную модель структуры Земли на глубинах от 1 до 12 км, этакую подземную Google Map.

Появление технологий по обработке больших данных, позволяющих с легкостью оперировать терабайтами, уже сыграло свою роль в снижении времени и стоимости расшифровки и анализа ДНК. В IBM считают, что следующий рывок будет совершен при помощи так называемых когнитивных систем (под этим термином подразумеваются аналоги суперкомпьютера Watson), которые серьезно помогут при лечении рака[589], сердечных заболеваний и инсульта. Собственные медицинские данные для людей точно дороже золота, поскольку в мире ином золото нам уже не понадобится.

Еще одну перспективную область для использования цифровых мощностей продемонстрировал стартап Дэвида Фрейдберга и Сиража Калика. Он назывался Climate Corporation и принес им $1,1 млрд. К моменту продажи в 2013 г. в компании работали две сотни ученых, обрабатывая ежедневно около 50 терабайт данных. Серверы Climate Corporation сводят воедино снимки местности, погодные данные и показания датчиков, расположенных в полях. Эта ценнейшая информация необходима любому фермеру для принятия важных решений – когда сеять, а когда собирать урожай. Вот так ИТ-решения активно влияют на ход биологической эволюции на нашей планете.

С 2013 г. этот стартап входит в состав биотехнологического гиганта Monsanto. Эта компания, владеющая патентами на генно-модифицированные культуры, взяла на вооружение практику, по которой семена агрокультур не продаются фермерам, а сдаются на сезон[590]… в прокат. Ноу-хау компании – специально разработанный ген-«терминатор», который при определенных условиях может сделать семена культур стерильными. Большие данные открыли перед Monsanto заманчивые перспективы. Под видом рекомендаций для повышения урожайности фермерам компания может навязывать им определенные сорта семян, фирменные удобрения и оборудование. Сельскохозяйственная техника, опутанная датчиками, помимо своей основной работы еще собирает данные о площади обработки, затраченном горючем, о потраченном времени. Все эти данные Monsanto успешно продает через дополнительные сервисы со своих серверов вместе с информацией о характеристиках почвы и распределении разных типов зерновых культур.

Информацию о реальной плотности засева компания добывает с помощью еще одной современной инновации – беспилотников. Коммерциализация данных прошла успешно – рекомендованные сервисом компании советы принесли подписчикам (крупнейшим агрофирмам США) дополнительную прибыль в размере от $85 до $127 с гектара в 2013 г. Да и сама компания за последние девять лет стала продавать в два с половиной раза больше семян кукурузы, вытеснив и поглотив мелких конкурентов. Сегодня эта схема применяется уже в глобальном масштабе.

Десять компаний аграрного сектора контролируют рынок коммерческой продажи семян, объем которого составляет $23 млрд в год, а пять из них[591] контролируют практически все, что связано с генно-модифицированными культурами. Вскоре контроль над всей сельскохозяйственной инфраструктурой будет находиться в руках нескольких компаний в каждой стране мира. Проникая на рынки суверенных стран, они скупают дешевые акции локальных конкурентов и продают те же активы, но уже в привлекательной оболочке и по совершенно другой цене.

Я уже упоминал о том, что американская финансовая система строится на ожиданиях рынка и людей, их вере в то, что конкретная компания принесет прибыль. У многих американских глобальных компаний, таких как Tesla, Google, Facebook, нет прибыли, а их огромная капитализация сформировалась на основе ожиданий, что эти компании будут прибыльными в будущем, так как они постоянно растут и однажды обыграют всех конкурентов. Им удается легко привлекать финансы, поскольку инвестор имеет возможность, продав их акции сегодня, как бы взять деньги из будущего с помощью торговли ожиданиями.

Так что же все-таки ценится дороже золота? Думаю, что это синтез новых знаний, применение которых создает новые технологические платформы и тем самым обеспечивает дальнейший рост нашего благосостояния.

В 2000 г. Джереми Рифкин выдвинул идею новой промышленной революции. Концепция была поддержана Европейским парламентом. В последующие годы ряд научно-исследовательских центров развили эту идею. Предполагается, что новая единая инфраструктура возникнет в результате объединения пяти компонентов: 1) возобновляемые источники энергии; 2) здания, генерирующие электроэнергию; 3) водородные и другие технологии по хранению энергии; 4) умные сети (так называемый смарт-грид), или «энергетический интернет»; 5) электрические, гибридные и другие транспортные средства.

В 2010 г. стратегическая инициатива правительства Германии «Индустрия 4.0» была принята в составе плана действий по Стратегии развития высоких технологий до 2020 г. Ее внедрение приведет к возникновению новых киберфизических систем, объединяя Интернет людей, вещей и услуг, связывая людей, предметы и системы. Предполагается, что количественный эффект от применения элементов Индустрии 4.0 уже в ближайшие 5–10 лет может стать весьма существенным: повышение производительности труда на 20–30 %, а также рост выручки и занятости.