Белая, т. е. в Западном Приуралье, — на основной территории расселения ананьинских племен. Сведения об их охотничьем образе жизни, обычае приносить в жертву богам кости животных («Тиссагеты жертвуют богам кости, а мясо съедают сами». — Псевдо-Плутарх, Об александрийских пословицах, I, 10) хорошо сообразуются с многочисленными археологическими данными о быте ананьинцев. Ирки, также охотники и коневоды, были непосредственными соседями фиссагетов и жили восточнее или северо-восточнее их, т. е. где-то в пределах Среднего или Северного Урала и, может быть, лесостепного Зауралья. Фиссагетов и ирков, которым принадлежали «чудские» древности Урала, обычно связывают с древними финно-угорскими народами. В течение длительного времени племена савроматов и сарматов находились в тесном контакте с финно-угорскими племенами Урала и Западной Сибири. Об этом говорят многие языковые схождения — иранские слова в финно-угорских языках и финно-угорские — в иранских, в частности, в современном осетинском. Многие из этих схождений, по выводам современных лингвистов, отложились еще в глубокой древности, восходящей, по-видимому, к савроматскому времени или даже к эпохе бронзы[1242]. И действительно, еще в эпоху существования в степной и лесостепной зонах Евразии срубной и андроновской культур, связанных, по-видимому, с индоиранской группой древних народов, прослеживаются тесные взаимоотношения андроновцев с племенами лесной полосы Урала и Сибири. Древние финно-угры в Прикамье, на Урале и в Сибири на базе местного сырья достигли большого искусства в металлургии меди. В их среде развилась одна из ярких культур эпохи бронзы с развитой медной индустрией — сейминская культура, оказавшая влияние на формы бронзовых изделий срубных и андроновских племен (копья сейминского типа в Саратовском Поволжье и в Оренбургской обл.). Металл и готовые медно-бронзовые изделия из Прикамья, Среднего Урала и Сибири, как позволяют определить спектральные и химические анализы, распространились у степных племен эпохи бронзы и скифо-сарматского времени[1243]. Поэтому неслучайно название меди в осетинском языке, ведущем свое происхождение от древней североиранской языковой группы, было заимствовано, как считает В.И. Абаев, от финно-угорского населения Прикамья и Урала еще в древний период взаимоотношений североиранцев с финно-уграми. В свою очередь ираноязычные народы передали угро-финнам название золота и серебра[1244]. Период взаимоотношений между скифо-сарматским и финно-угорским миром на базе обмена металлами был весьма длительным и постоянным. Вскрытие этих взаимоотношений представляет купную проблему, требующую специального изучения со стороны археологов, историков и лингвистов.

Археологические данные, подтверждающие тесные взаимоотношения между савроматами и ананьинцами, довольно многочисленны. Они касаются не только материальной культуры, но и некоторых идеологических представлений.

А.В. Збруева в своей монографии, посвященной ананьинской культуре, особо подчеркнула большое влияние скифской культуры на ананьинский мир[1245]. Однако это влияние гораздо меньше зависело от самих скифов, чем от савроматов, придавших некоторые «скифские» черты материальной культуре ананьинцев. Например, хотя формы ананьинских акинаков и бронзовых наконечников стрел были заимствованы отчасти с юга, отчасти с востока, а сами они изготовлялись на месте, но рукояткам мечей, часто оформленных в зверином стиле, придан не столько скифский причерноморский, сколько савромато-сибирский облик. Вероятно, через савроматов были заимствованы мечи с навершиями в виде волют или лапы орла, мечи с перекрестьями в виде сломанного под тупым углом бруска и дуговидными, мечи прохоровского типа и со стержневидной ручкой без навершия. Все перечисленные формы, исключая две первые, не были характерны для Скифии, но составляли особенность савромато-сарматских мечей. То же можно сказать и о бронзовых наконечниках стрел. У ананьинцев часты трехгранные и трехлопастные массивные стрелы ранних типов с выступающей втулкой или с опущенными вниз шипами, наконечниками с длинной втулкой и очень короткой трехгранной головкой и т. д., т. е. стрелы, характерные для колчанов савроматских воинов Южного Урала. И у ананьинцев и у приуральских савроматов встречены бляшки с изображением короткого скифского лука (рис. 37, 1ж), железные и бронзовые колчанные крючки одних и тех же типов, свидетельствующие о сходстве луков и об одинаковом способе ношения колчанов со стрелами[1246].

В конском уборе ананьинцев также много савроматских элементов, которые сближают его преимущественно с южноуральским конским убором. Таковы железные стержневидные псалии со слабо согнутым концом, костяные псалии с двумя тесно расположенными друг к другу отверстиями, подвески из кабаньих клыков, бляшки — распределители ремней с головками грифонов, когтем орла или стоящей фигурой животного, некоторые пряжки и ворворки[1247].

Большим сходством отличались украшения женского костюма, амулеты и предметы туалета, распространенные у ананьинцев и савроматов в одно и то же время. Назовем хотя бы бронзовые колесики и ажурные круглые бляшки, связанные с солярным культом[1248], круглые височные спиральные кольца, перстни и проволочные восьмеркообразные серьги[1249], раковины Cyprea moneta, зеркала с валиком и центральной ручкой на обороте в виде петли или столбика[1250]. В памятниках ананьинской культуры иногда зеркала по сарматскому обряду подвергались деформации[1251].

Наконец, ни в одной из современных савроматам культур нет зооморфных предметов, настолько сходных с савроматскими вещами, выполненными в зверином стиле, как мы находим в ананьинском искусстве — в видах изображаемых животных, в композициях и приемах стилизации. Эту общность нельзя объяснить ничем, кроме очень близких религиозно-магических представлений ананьинцев и савроматов.

Несмотря на резкое различие савроматских и ананьинских погребальных обрядов, отражающее принадлежность тех и других к разным этническим образованиям, культ огня у некоторых савроматских групп, заселявших главным образом степные области Южного Урала, проявлялся в таких же формах, как и у ананьинцев. У обеих племенных групп существовал обычай засыпать покойников остатками еще не остывшего жертвенного костра, что иногда приводило к частичному обугливанию трупа покойника[1252]. И ананьинцы и сарматы на всех этапах их развития применяли уголь и золу как средство для очищения трупа; ими не только засыпали покойника, но и посыпали дно могилы, прежде чем похоронить умершего. У тех и других известны также случаи трупосожжения. Иногда ананьинцы хоронили своих умерших, как и савроматы, не в грунтовых ямах, а на древнем горизонте, насыпая над ними земляные курганы[1253].

Таким образом, отмеченные общие явления в материальной культуре и идеологии свидетельствуют о значительно большей близости ананьинской и савроматской культур, нежели ананьинской и скифской. Этому благоприятствовали постоянные и тесные общения савроматов и ананьинцев, ибо южные районы расселения ананьинцев, на Нижней Каме и особенно в бассейне р. Белая, лежали в непосредственной близости от савроматских степей.

Естественно, что в северных окраинных районах савроматов мы чаще всего встречаем вещи ананьинского типа или ананьинского происхождения. Так, например, из Куйбышевского Заволжья происходит бронзовый клевец[1254], аналогичный ананьинским и тагарским клевцам. Биметаллический клевец ананьинского типа найден на горе Сулак под Оренбургом (рис. 77, 16). Самим савроматам