Младший вернулся на Бродвей, 26, и немедленно написал родителям, рассказывая о бесцеремонности Моргана и о своем ответе. «Для завершения дела предполагалось напоследок подмести комнату, а мы казались крошками в углу, которые, конечно же, следует вымести, они и должны быть выметены, и очень неприятно обнаружить, что они все еще на полу»104. Родители были счастливы, что Младший дал отпор Моргану. Его отец, зачитывая письмо вслух Сетти, останавливался через несколько предложений и восклицал: «Великий Цезарь, а Джон славный малый!» Сетти – настоящая спартанская мать – была поражена не меньше. «Несомненно, ты мастерски провел переговоры, – написала она в ответ, – ты такой тихий и неприметный и в словах, и в манерах. Владение собой выигрывает битву, так как это означает владение другими»105. Восторженный ответ родителей Младшего, возможно, скрывает облегчение от невысказанных сомнений, так как оба задавались вопросом, справится ли он с требованиями, возложенными семейным состоянием.

После встречи Морган торопил Фрика посетить Рокфеллера в его имении в Покантико. Желая избежать огласки, Фрик сел в экипаж после наступления темноты, и кучер ждал у парадных ворот, пока Фрик и Рокфеллер прятались за кустарником. «Вероятно, газеты сделали бы из этого изрядную историю – что мы жались в кустах в темноте?» – размышлял Рокфеллер позже106. Как всегда, он был осмотрительным и отстраненным, не раскрывал свои карты. «Как мой сын сказал господину Моргану, я не стремлюсь продать собственность. Но, как вы понимаете, не хотел бы стоять на пути достойного предприятия. Я все же откровенно не согласен с тем, что вероятный покупатель произвольно назначает «предельную цифру», я не могу заключить сделку на таком основании»107. Фрик наконец сказал ему, что оценка судьи Гэри предприятий Рокфеллера на пять миллионов долларов ниже их настоящей стоимости, Рокфеллер кратко ответил: «В таком случае я доверяю вам представлять меня»108. С характерным для него искусством минимализма Рокфеллер завершил эпохальную встречу примерно за пятнадцать минут. 28 февраля Гейтс и Младший начали переговоры с Фриком на Бродвей, 26, сохраняя принятую линию поведения, основанную на отсутствии у Рокфеллера жажды продавать. Всего через две недели бумаги Рокфеллера отразили невероятное событие, изменившее ход переговоров. Гейтс заказал новые карты потенциальных отложений руды вдоль Месаби, и выяснилось, что, возможно, существуют еще не открытые залежи. Младший истолковал катастрофичные новости отцу: «До настоящего дня мы полагали, что контролируем практически все запасы руды в гряде. Глядя на новую карту, информация о которой известна только нам, мы склонны пойти на сделку»109. После этого Рокфеллеры немного смягчили свои позиции на переговорах, и этому поспособствовали отношения между Младшим и Фриком, настолько крепкие, что Младший позже стал распорядителем имущества Фрика. «Я не встречал никого в деле, к кому бы испытывал большую приязнь и в ком был бы больше уверен, чем в господине Фрике», – сказал Младший отцу в середине марта110. Переговоры упростило и заявленное решение Рокфеллера не выжимать последний пенни, чтобы «произвести благоприятное и дружеское впечатление на господина Моргана», – как выразился Младший111.

При всем при том Рокфеллер собрал фантастический доход при создании «Юнайтед стейтс стил», первой корпорации, стоившей миллиард долларов и первого треста, превысившего «Стандард Ойл» по размерам. Акции «Консолидейтед», купленные в 1893 году по десять долларов за акцию, достигли денежного эквивалента в сто шестьдесят долларов в 1901 году. Гейтс и Младший заключили соглашение с Фриком, что Рокфеллер получит восемьдесят миллионов долларов за пакет «Консолидейтед» – половину в виде простых акций «Юнайтед стейтс стил» и половину в привилегированных – и еще восемь с половиной миллионов долларов за пятьдесят шесть озерных судов флота «Бессемер». Гейтс оценил, что пятьдесят пять миллионов долларов из восьмидесяти восьми – это чистый доход. Сделка по «Юнайтед стейтс стил» раздула стоимость активов Рокфеллера за двухсот миллионов долларов (три с половиной миллиарда долларов сегодня) и сделало его вторым богатейшим человеком Америки. С другой стороны, он чувствовал себя позади Эндрю Карнеги, который получил свою долю в триста миллионов долларов в облигациях за продажу «Карнеги стил». Но этот момент отметил зенит богатства Карнеги, тогда как Рокфеллер только разогревался.

Гейтс, сопровождавший операцию Месаби, не постеснялся потребовать свою долю. Когда он предоставил устный отчет о прибыли в пятьдесят пять миллионов долларов, Рокфеллер поблагодарил его за достижение и тихо пробормотал: «Спасибо, господин Гейтс – спасибо!» Гейтс смерил Рокфеллера ровным вопросительным взглядом. Долгое время он показывал почти сыновье почтение по отношению к боссу, но теперь хорошо понимал, чего он сам стоит. Воспользовавшись моментом, он храбро сказал: «Спасибо недостаточно, господин Рокфеллер». Рокфеллер был вынужден пересмотреть решение и, судя по всему, выдал достаточно большой бонус, хотя Гейтс никогда не раскрывал его точную сумму112. Несмотря на преклонение перед своим наставником, Гейтс годами досадовал на свою компенсацию и иногда опускался до скверных шуток о жадности Рокфеллера.

Некоторое время казалось, что стальной трест поможет наладить отношения между Рокфеллером и Дж. П. Морганом. Будучи одним из крупнейших акционеров «Юнайтед стейтс стил», Рокфеллер потребовал и получил места в правлении для себя и сына. И все же финансовые различия быстро испортили их отношения с Морганом. Рокфеллера расстраивали расточительные дивиденды «Юнайтед стейтс стил», хотя сам он был их крупным получателем. В 1904 году в знак протеста он ушел из правления, ни разу не посетив собрания, и оставил Младшего представлять себя. К 1911 году Рокфеллеры ликвидировали последние из их вложений в «Юнайтед стейтс стил». Следующие два года Морган использовал приемы негласной мести, продолжая приписывать Рокфеллеру позиции похуже в более слабых синдикатах, исключая его из более выгодных дел. Гейтса всегда удивлял успех Моргана. «Он кажется человеком, не способным на спокойное разумное размышление; жертвой череды необдуманных порывов»113.

* * *

Прежде чем оставить подвиги Рокфеллера в сфере железной руды, следует отметить заметные потери этого предприятия: его и без того сложные отношения с братом Фрэнком. В 1890-х годах Фрэнк оставался вице-президентом «Стандард Ойл, Огайо» и приносил домой щедрую зарплату, несмотря на его продолжительные отсутствия в Кливленде и пренебрежительное безразличие к бизнесу. Вспыльчивый как никогда, он писал коллегам из «Стандард Ойл» сварливые письма, вынуждая Джона и Уильяма выступать посредниками. Фрэнка разъедала обида, и он часто впадал в неуправляемые приступы ярости, которые усиливал его алкоголизм.

Фрэнк никак не мог обуздать азарт. Желая посостязаться с большой добычей братьев, он вновь и вновь брался за безрассудные рискованные предприятия. Из лучших побуждений Джон подпитывал пристрастие Фрэнка к игре, хотя Фрэнк часто не осознавал источник займов. Джон и Уильям продолжали выплачивать сто восемьдесят тысяч долларов по закладной на его ранчо в Канзасе и выручили его, когда в 1893 году Фрэнк остался без урожая. Щедрость братьев только подчеркнула зависимость Фрэнка и еще больше озлобила его. Выделяя ссуды, Джон следовал своим обычным бухгалтерским правилам, которые всегда применял в обязательной негибкой манере. Тем не менее зачастую Фрэнку было удобно обижаться на отказ брата идти на компромисс в своих деловых принципах.