Ночью, прячась от зимних сквозняков под плотными одеялами, Никодимус и Франческа нежно занялись любовью. Пусть теперь это происходило не так часто, как прежде, но любовь была одной из немногих вещей в их жизни, которая никогда не несла разочарований.

Никодимус проснулся от ночного кошмара. Комнату освещали сразу три луны. Ему снилась дочь. Он снова был в кратерном озере и плыл к берегу с её безжизненным телом на руках. Однако на сей раз Никодимус так и не смог выбраться на камни: в воде его разбил паралич, и они с Леандрой пошли ко дну.

Постель вдруг показалась ему невозможно жаркой. Взяв одно из одеял, Никодимус набросил его на плечи и вышел на деревянный балкончик. Поместье находилось на вершине холма к северу от центра города. Ясно были видны редкие огни масляных ламп на улицах и широкая река, сверкающая при свете лун. На холмы и чернеющие на том берегу леса медленно наползал туман. Холодный воздух пах кипарисами и морем.

Никодимус поплотнее закутался в одеяло, задумавшись о Звёздной академии. Теперь её тёмные башни были укрыты снегом. Вспомнил себя ещё маленьким мальчиком, магистра Шэннона. Никодимус глубоко вздохнул, потом выдохнул, и пар его дыхания полетел перистым облачком в холодном сиянии лун. Магистр Шэннон стал для Нико настоящим отцом, единственным, которого он знал. Стало любопытно, по-прежнему ли нуминусный призрак Шэннона обитает в некрополе под цитаделью Звездопада.

Пожалуй, решил Никодимус, пришло время и ему тоже подумать о духописи. Не то чтобы он собирался заняться написанием призрака прямо сейчас, однако вопрос стоило обмозговать.

Порыв ветра растрепал его длинные волосы, и Никодимус собрал их в хвост. Это напомнило Авил, окружённый продуваемой всеми ветрами саванной. В голове возник образ Леандры, плывущей на катамаране по ярко-синему морю.

Дочь, более чем кто-либо другой, кого он знал, обладала безграничными духовными возможностями, пугающими и вместе с тем – благородными. Никодимус подумал о тех, кого Леандра убила, и тех, кого спасла. Дочь ушла далеко и с каждым годом уходила всё дальше. Его посетила пустая, если не глупая, фантазия, что, очень постаравшись, он мог бы услышать особенную тишину, оставленную после себя дочерью. Ему представлялось, что в момент её смерти мир охватила звенящая тишина, которая будет длиться и длиться до тех пор, пока Леандра не вернётся. Если, конечно, она вообще вернётся.

С этой застарелой сердечной раной Никодимус боролся уже двенадцать лет, но так и не смог привыкнуть к зияющей дыре в груди. Разве что, глядя, как теперь, на белые шапки горных вершин, удавалось немного отвлечься.

Эти горные пики помогли Никодимусу стряхнуть мрачные мысли. Он вступал в благополучную, но заключительную стадию своей жизни. Седовласый профессор, наблюдающий, как судьба семьи переплетается с судьбой молодого города. Хотя его место было в академии, он вполне ещё мог отправиться исследовать раскинувшийся перед ним континент, изобилующий реликвиями прежней цивилизации. Неизведанные земли, где ждали любовь, кровь, желание и отвращения. Всего вдоволь. Так было прежде, и так будет впредь. Вот только всё это откроется другим, а не ему.

Новые приключения ждут новых героев. Того же Таркэма, когда тот подрастёт.

– Нико! – послышался за спиной сонный голос Франчески.

Обернувшись, он увидел жену, выходившую на балкон. Её обнажённая кожа бледно сияла в лунном свете. Он укрыл Франческу своим одеялом, и она благодарно прильнула к нему. Никодимус в который раз залюбовался её светлой кожей на фоне своей смуглой и поплотнее запахнул одеяло.

– Ноги мёрзнут, – пожаловалась она, уткнувшись ему в подмышку.

– Зато, смотри, на небе все три луны.

– Они никуда не денутся, даже если мы вернёмся в постель, – она потёрлась подбородком о его грудь. – Опять приснился кошмар, да? О Леандре?

– Всё быстро закончилось.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Теперь да.

– Ну, что? Идём в кровать?

– Идём, – Никодимус бросил прощальный взгляд на далёкие горы.

После лунного балкона спальня казалась совсем тёмной. Они забрались под одеяла, и Никодимус принялся слушать дыхание Франчески.

На самом пороге между явью и сном он вновь изумился безграничным возможностям добра и зла, которые смогут проявиться в человечестве теперь, когда появилось так много выдающихся авторов.

Каждая книга содержит две истории. Одна – между первым и последним словами романа, на вторую же можно найти лишь намёки на странице с благодарностями. В этой второй, тайной истории рассказывается о невоспетых героях, которые помогли автору написать и усовершенствовать своё детище. «Чаролом» не исключение.

Я задумал эту книгу ещё будучи студентом-медиком, а написал в спокойные месяцы между выпускными экзаменами и интернатурой. Мой отец Рендольф Чарльтон стал её первым читателем и главным моим помощником. Папа делал всё от редактирования черновиков до предоставления мне убежища, когда я оказался на мели. Хотя его влияние на мои произведения началось задолго до этого. Десять лет назад, когда я переехал к нему, чтобы помочь справиться с химиотерапией, он обучил меня многим вещам, связанным с раком, болью и лечением, красной нитью проходящих через всю трилогию. Я счастлив посвятить эту книгу своему отцу. Кроме того, хочу поблагодарить за поддержку мою мать Луизу и сестру Женевьеву.

У этой книги было много ангелов-хранителей. Первым среди таких по праву является Мириам Вайнберг из издательства «Tor», которая помогла мне отшлифовать мои писания, уплотнить сюжет и углубить характеры персонажей. Когда трилогия оказалась, что называется, в «подвешенном состоянии», Нина Лурье из «Macmillian» помогла мне добрыми советами и поддержкой. В час жестокой нужды Патрик Нильсен Хайден из издательства «Tor» «усыновил сироту». Наташа Бардон из «Harper Voyager UK» значительно улучшила мои ранние наброски и обогатила характеры персонажей. Хочу также поблагодарить моего литературного агента Мэтта Биалера за мудрые советы и поддержку на крутых виражах.

Бета-ридеры – это самое замечательное, что может приключиться с писателем, и мне ужасно повезло, что они у меня были. Меган Мессингер, которой достался самый ранний, сырой текст, показала, как заштопать дыры в сюжете. Росс Итон спас меня от позора, найдя множество ошибок и ляпов, а кроме того, оказал неоценимую помощь, подсказав, как улучшить отдельные сцены. Нина Нуанчамнун предоставила экспертное заключение о сценах, связанных с акушерством, и советы, как корректно выстроить мир Иксоса, на который меня вдохновила Юго-Восточная Азия. Санджай Редди, врач-клиницист и, к моему удивлению – страстный поклонник фэнтези, стал моим ординатором в отделении общей терапии, а также редактором и советчиком относительно южно-азиатских мотивов Иксоса. Кевин Моффит, критическим взглядом оценив книгу, воспользовался своим опытом профессора гидрогеологии и помог воплотить на бумаге образы гидромантов и сам город Шандралу. Джон Квятковски из отличного книжного магазина «Murder by the Book» обнаружил несколько ключевых неувязок и высказал своё экспертное мнение.