Он уже давно тайно следил за Мефистофелем, своим соперником, пытаясь разгадать его игру в Тысячелетней Войне меж силами Добра и Зла. Теперь эта тайна была раскрыта. Так вот что задумал Мефистофель! Мошенничество! Обман!.. Аззи задумался, какие выгоды он сможет отсюда извлечь. После минутного размышления у него возник еще не совсем ясный, но вполне подходящий план.

Он щелкнул пальцами прямо перед носом у изумленного трактирщика, даже не взяв на себя труд оплатить поданный счет, и растаял в воздухе, как будто его и не было. Пусть этот суеверный болван предъявляет претензии Фаусту, выдуманному Марло, или чертям из преисподней, – у Аззи найдутся дела поважнее! Он отправился в Горние Страны, в те края, где начинались владения небесных духов. Демоны редко посещают эти места, но у Аззи было о чем поговорить с одной своей старой знакомой, бывшей ведьмой, с некоторых пор ставшей ревностной служительницей Добра.

– Нам не следовало здесь встречаться, – сказала Илит, оглядываясь кругом. Однако тревога ее была напрасной – коктейль-бар «И-нашим-и-вашим» был идеальным местом для рандеву. Здесь, за стенами древнего Вавилона, возле храма Ваала,[60]собирались создания Света и Тьмы – обменяться информацией, обсудить последние новости или просто поболтать. Особенно важной, конечно, считалась работа по перевербовке агентов; нужно сказать, что в своей извечной борьбе обе великие силы не брезговали никакими приемами. Духи, принадлежащие к враждующим лагерям, вели друг с другом долгие беседы за стаканом коктейля, жарко спорили, расставляли хитроумные ловушки, плели сети интриг, выгодно продавали информацию и распускали заведомо ложные слухи в надежде одурачить противника, подкупали и шантажировали друг друга – всех дел и не перечислишь.

Вавилон, столица могучего государства, утопал в роскоши. В то время он переживал пору расцвета; хетты пока не тревожили его жителей, а об Александре Македонском[61]не ведали даже самые дальновидные из прорицателей. Это был прелестнейший из уголков земли, чудо из чудес; люди съезжались со всех концов света, чтобы полюбоваться его сказочными диковинами. На улицах и торговых площадях слышалась арабская речь вперемешку с древнесемитскими и древнеиндийскими наречиями. Финикийцы, евреи, арабы, персы, индусы, египтяне и бедуины дружески болтали, сидя в кофейнях и потягивая знаменитый кофе по-вавилонски (ибо в Вавилоне был известен особый секрет приготовления этого напитка: перегретый пар пропускался через ароматный напиток с помощью огромных воздуходувных мехов, которые качали чернокожие нубийцы или эфиопы – им принадлежала монополия на торговлю кофе). Город этот был одним из крупнейших в мире центров просвещения – но и развлечения тоже. Здесь устраивались великолепные музыкальные ревю; в зверинце, где львы мирно бродили рядом с ягнятами, словно в раю, содержались редкие животные, привезенные путешественниками из дальних стран. Но главным украшением Вавилона были висячие сады Семирамиды. Подобно застывшему водопаду, вьющиеся стебли спускались с верхних этажей каменных зданий. Что бы ни говорили впоследствии о Вавилоне завистливые афиняне, молва об этом городе облетела весь свет, и многие восхищались его богатством и пышным великолепием его празднеств. Вавилон был истинным царем пиров; только здесь вы могли отведать шиш-кебаб, а вкус вавилонских булочек с изюмом помнили далеко за пределами Ашмара.

– Не волнуйся, ничего страшного в этом нет, – успокоил Аззи свою бывшую подружку. – Мы теперь находимся во враждебных лагерях – значит, никакой интрижки меж нами быть не может; никому даже в голову не придет распускать о нас гадкие сплетни.

Илит подарила Аззи нежный взгляд, однако тревога не покинула ее. Аззи был весьма привлекательным существом – для демона, разумеется: огненно-рыжие волосы аккуратно подстрижены, тонкий длинный нос кажется чудом красоты по сравнению со свиными рылами других чертей, чувственные губы красиво изгибаются в улыбке. В прежние времена эти губы слишком часто целовали ее, чтобы она могла смотреть на них совершенно бесстрастно. Возможно, она еще не совсем разлюбила его… Но она пришла на это свидание отнюдь не затем, чтобы позволить ему пробудить в себе давно умолкнувшие чувства. Сопротивляясь этому демону, она спасала свою душу и закаляла свой характер; к тому же, встреча с Аззи давала ей в полной мере почувствовать терзания любви – той пылкой любви, которую она не так давно перенесла на ангела Гавриила. О нет, она отнюдь не раскаивалась в сделанном ею выборе, и Гавриила было не в чем упрекнуть. Гавриил был добр и служил добру, и это было хорошо. Но бывали у нее, и все чаще, ночные одинокие часы невыносимого томления. Острая тоска стальным обручем сжимала ей грудь; вряд ли она сама смогла бы объяснить ее причину и разобраться в своих чувствах. Будучи бессмертной, она особенно остро ощущала терпкий вкус печали; не в силах прогнать печаль, Илит надеялась, что когда-нибудь ее тоска пройдет сама собою.

«Оставь эти глупые мысли, девочка», – мысленно обратилась она к самой себе, а вслух для Аззи прибавила:

– Что новенького?

– Да так, существую помаленьку, – ответил Аззи, пожав плечами (этот жест он продумал особенно тщательно). – Занимаюсь все теми же старыми штучками – надувательством и двурушничеством. Ты сама знаешь, какова жизнь демона.

– И многих ли тебе удалось перехитрить? – спросила Илит.

– Мне? Никого, – улыбнулся Аззи. – С тех пор как Силы Предопределения с присущей им мудростью решили не обременять меня новым заданием в нынешней Тысячелетней Войне, я предоставлен самому себе. А обжуливать самого себя очень скучно – еще скучнее, чем играть с самим собой в карты на щелчки…

– Я слышала, что Мефистофель весьма опытный и искушенный в интригах демон, – заметила Илит. – Вне всякого сомнения, он сослужит вашему племени хорошую службу.

– Возможно. Особенно если учесть, как ловко он пользуется каждым удобным случаем, чтобы в полной мере проявить свою хитрость и коварство.

– Ничего другого от него нельзя ожидать. Он же демон, в конце концов.

– Я знаю. И не имею ничего против хитрости, коварства, мошенничества, вероломства и тому подобных вещей. Но я сам игрок и не люблю тех, кто играет нечестно. Открытое нарушение правил ведения войны – это уж слишком.

– Нечестная игра? Открытое нарушение правил? – словно эхо повторила Илит. – Ну, нет. О нем говорят, что он порядочный демон.

– Возможно, я ошибаюсь, – с наигранной кротостью ответил Аззи, – и никакого нарушения на самом деле не было.