В тот период морская пехота вела так называемые Бои за высоты, в ходе которых погибло более 150 человек — у некоторых из них действительно были обнаружены отказавшие винтовки. В июле 2-й батальон 3-й дивизии морской пехоты понес тяжелые потери на фоне продолжающихся проблем с М-16. Капитан Джерри Терли описал переход своего батальона на новое оружие как «катастрофу… Нам просто приказали: „Положите свои М-14 в эту кучу и возьмите М-16 из этой кучи“. Случаев отказа оружия стало на 75 % больше. Мы жаловались, а они только пожимали плечами: „Вы плохо их чистите“»[791]. Когда батальон потерял всех пятерых ротных командиров за 30 дней интенсивных сражений, некоторые офицеры открыто обвиняли в высоких потерях новую винтовку. Терли рассказывал: «Можете вообразить, как это отразилось на нашем батальоне? Моральное состояние было катастрофическим».

23-летний лейтенант Майкл Черневак в письме домой подробно описал одно из сражений, в ходе которого в их роте отказало 40 винтовок. Он также отправил копии письма своему конгрессмену Роберту Кеннеди и в газеты, включая The Washington Post, которая опубликовала его 29 октября. В ответ на это Корпус морской пехоты начал расследование, но не дефектов винтовки, а предполагаемого преступления автора письма — в результате Черневак получил официальный выговор. Между тем представитель компании Colt в Азии Канемицу Ито пришел к выводу, что претензии к «их продукту» были вполне обоснованными. Когда он решил встретиться с морскими пехотинцами, чтобы узнать их мнение, он словно попал в «логово злых, разъяренных львов». Большинство из них, сообщил Ито своему работодателю, ненавидели новую винтовку «и имели для этого причины». Однако ни заключение собственного сотрудника, ни лавина жалоб не заставили компанию Colt открыто признать проблему. В конце 1967 г. партия М-16 была доставлена на вертолетах находившемуся в полевом лагере батальону морпехов без какого-либо обучения и инструктажа. Как вспоминал Уолт Бумер, «это был кошмар. В следующем же бою половина винтовок заклинила. Я всегда восхищался Корпусом морской пехоты, но иногда командование делало глупые вещи»[792]. Как и Джадд Кинн, он считал, что «М-14 были гораздо лучше»[793].

Конечно, коммунистический АК-47 тоже не был идеальным оружием: один офицер ВСРВ, чьи люди протестировали автомат в боевых условиях, писал, что большинство в конечном итоге от него отказались: автомат ржавел, заменить магазин в ходе боя было не так-то просто, а его огневые качества быстро ухудшались при интенсивной стрельбе[794]. В конце концов американские солдаты и морпехи привыкли к М-16 и приучились к более бережному обращению с оружием. За следующие два года некоторые проблемы, выявленные в 1966 г., были устранены: с новым буфером отдачи, хромированным каналом ствола и рядом других конструктивных доработок новая модификация вызывала меньше нареканий. Тем не менее факт оставался фактом: более продвинутая и современная М-16 уступала в надежности примитивному АК-47. Еще один спорный момент касался того, насколько полезно было снабжать винтовку такой высокой скорострельностью, которая позволяла испуганным солдатам расстреливать целый магазин за три секунды в режиме «рок-н-ролл». По большому счету, история противостояния между M-16 и AK-47 хорошо иллюстрирует фундаментальную парадигму тех трудностей, которые обрекли на неудачу попытки США удержать Южный Вьетнам военной силой.

* * *

Как и многие не очень далекие люди, генерал Уильям Уэстморленд наслаждался лучами славы, пока те не испепелили его репутацию. Однажды Джону Грэму выпала честь несколько часов сопровождать главу КОВПВ и трех его заместителей, прибывших с визитом в 1-ю воздушную кавалерийскую дивизию. Улучив момент, Грэм спросил у одного из помощников: «Сэр, а что именно вы делаете для генерала?»[795] Ответ его поразил: «Я отвечаю за комплекты его униформы, чтобы они были чистыми и выглаженными — генерал не любит появляться перед войсками в неряшливом виде». В ноябре 1967 г. по требованию Линдона Джонсона генерал прибыл в Вашингтон — этот визит широко освещался в СМИ и был призван придать вес заверениям американской администрации в том, что во Вьетнаме дела идут хорошо.

За закрытыми дверями Уэстморленд думал иначе и требовал еще больше — намного больше — людей. Но на публике он превосходно справился с миссией, возложенной на него главнокомандующим. 7 ноября газета The Washington Star опубликовала статью, вынеся в заголовок слова генерала: «В военном смысле война почти выиграна». Боб Консидайн из Philadelphia Inquirer с энтузиазмом писал: «Хватит ныть. Мы выигрываем эту чертову войну. Еще раз повторяю: мы там не увязнем»[796]. 21 ноября Уэстморленд заявил в Национальном пресс-клубе: «Уже больше года Вьетконг не побеждал ни в одном более или менее крупном сражении… Они способны сражаться большими силами только вблизи своих убежищ… Численность партизанских сил стабильно сокращается. Проблемы с дисциплиной и боевым духом растут». Даже Джеймс Рестон, известный скептик, был впечатлен уверенностью Уэстморленда. После этого выступления в Национальном пресс-клубе лоялисты и патриоты по всей стране еще теснее сплотились вокруг своего главнокомандующего и его генерала — и стали еще резче в своих высказываниях против противников войны. На съезде Американской федерации труда и конгресса производственных профсоюзов 2 декабря госсекретарь Дин Раск сравнил протестующих со штурмовиками Гитлера.

Между тем капитан Джон Макнамара писал домой: «Между ВК/ВНА и мной существует искреннее и взаимное уважение… Но наша ситуация пугающим образом напоминает ту, в которой в свое время оказались французы: мы тверды в военном плане и безнадежно расколоты в политическом»[797]. Дон Грэм излагал все мысли и сомнения в письмах своей матери Кэй, владелице газеты The Washington Post. Позже он сказал: «Тогда я сомневался в том, что мы там делали. Сомневаюсь и сейчас. Когда [в июле 1968 г.] я отправился домой, я благодарил Бога, что наконец-то убираюсь оттуда. И я никому не советовал туда ехать. Для меня было очевидно, что мы можем проторчать там еще лет 20 — и абсолютно ничего не изменится. Главной проблемой было то, что мы попросту не могли найти врага»[798]. Грэм видел войну сквозь призму отчасти привилегированного участника, но он был прав.

Офицер ВНА Фам Фу Банг был потрясен натиском американцев в ходе операции «Джанкшен-сити» в августе 1967 г. в провинции Тэйнинь: «Они всё напирали и напирали». У его людей не хватало еды, медикаментов, оружия, боеприпасов. Когда его подразделение получило приказ прикрывать отступление остальной части дивизии, Банг был убежден, что это станет последним днем их жизни. Несколько часов они пролежали в засаде в разбомбленных джунглях в ожидании врага, готовые сразиться и умереть. Но американцы так и не прошли мимо них. Медленно, боясь поверить в свою удачу, Банг и его люди осознали, что проживут еще один день — и на самом деле еще много дней[799].