Это был граф Марч, чья заинтересованность в престоле по линии Филиппы, кузины Ричарда, периодически продолжала беспокоить меня, несмотря на громогласное заявление Эдуарда. Потому что Эдуарда уже не было в живых, а граф Мортимер был перед нами.

– Я бы никогда не торопилась с этим, милорд. Всем нам известна ценность дипломатии. Но… – Я повернулась к Ланкастеру, своему верному союзнику. – Стоит ли нам обсуждать этот брак, принесет ли это пользу? – Я решила немного подтолкнуть их. – Будет ли союз с императором способствовать успешности нашей собственной политики, политики Англии?

Ответил он сразу же:

– Нет, мадам. Думаю, этого не произойдет. Никакой перспективы дипломатической выгоды в этом для нас нет. С моей точки зрения, он состоит в слишком тесном сговоре с французами. Мы можем сделать более удачный выбор.

– Я тоже так считаю. Все с этим согласны? Мы поблагодарим императора, но поищем невесту в другом месте.

Все склонили головы в знак согласия, а я снова сложила свой документ и передала его ожидающему секретарю. Отказ этот должен быть соответствующим образом оформлен и с нашими сожалениями передан императору.

– Благодарю вас, милорды. – Я встала, так что и им тоже пришлось подняться. – Надеюсь, вы поймете меня, когда я сделаю предложение не принимать решения относительно супруги для моего сына без моего согласия.

Ни единого возражения не последовало, и я удалилась.

На лице Ланкастера читалось ироничное одобрение, когда он, зайдя ко мне чуть позже в тот же день, в ленивой позе расположился в моих покоях, – как это сделал бы и Нед, – в то время как я с задумчивым видом беспокойно расхаживала по комнате.

– Молодец, Джоанна, хорошая работа.

– Что, правда?

Я сделала это. Я достигла всего того, что и намечала в эти первые дни правления Ричарда, обозначив свое место в королевском совете и показав этим гордым магнатам, что буду представлять важную силу в жизни короля, с которой нельзя не считаться. Что это я буду определять курс, который мы выберем при женитьбе Ричарда, а не милорды Арундел и Марч или епископ Лондонский. И даже не Ланкастер. Я буду продолжать посещать заседания королевского совета, когда сочту это нужным. И советники при мягком обхождении с ними должны привыкнуть к моему присутствию там. Я знала, как действовать в бархатных перчатках, когда это необходимо.

А необходимо это было всегда.

Многие назвали бы мои действия вмешательством. Я видела суровое осуждение на лице графа Марчского. Что касается жены для Ричарда, мне ли не знать, насколько это важно для могущественного человека? Я позабочусь о том, чтобы будущая королева соответствовала моему выбору – была красива, с хорошей родословной, способна к деторождению. Моему сыну нужна внушительная невеста, какой я в свое время была для Неда. Ричард будет самым востребованным женихом-принцем во всей Европе.

Я проанализировала то, что докладывали наши послы в европейских странах. Заслуживала внимания принцесса из династии Валуа, но ее кандидатуру сразу следовало отбросить, поскольку в Англии такая связь с извечным врагом поддержки не найдет. Предложение из Шотландии? Какая польза нам от альянса с шотландцами, еще одной нацией, к которой англичане не испытывают особой любви?

– По дипломатическим каналам до меня докатились непроверенные слухи, что герцоги Висконти из Милана вынюхивают возможность предложить Ричарду свою невесту, – с обманчивой беззаботностью сообщил мне Джон, когда я рассказала ему о своих мыслях. – Вторая жена Лайонела была Висконти, так что, я думаю, они хотят возобновить эту связь между нами.

Я бросила на него взгляд, не соглашаясь с таким вариантом, но и не отметая его, а потом просто обошла кресло, в котором сидел Джон, и положила руку ему на плечо в знак благодарности за внимание и доброту.

– Что ж, такое возможно. К тому же я, наверное, все-таки поторопилась, категорически отвергнув юную Анну. Если император Священной Римской империи вдруг отступит от своих французских симпатий и теперь, когда его жена-француженка умерла, начнет искать свои новые интересы в Европе, такой альянс может стать весьма привлекательным. Эта идея мне нравится.

Таким образом, я могла менять свое мнение. У меня была эта привилегия – поступать в интересах Англии. К тому же по части передумывать и менять свои решения у меня был богатый опыт, когда я выстраивала ход событий так, чтобы они в итоге сложились в мою пользу.

Я немного сжала руку на плече Джона, чтобы он почувствовал, что я хочу подчеркнуть.

– У нас есть и более срочные заботы. Мадам Перрерс, возможно, и лишилась своего влияния, однако ей до сих пор принадлежит нажитое неправедным путем, – заметила я. – Было бы намного лучше, чтобы эти средства наполнили сундуки моего сына, вместо того чтобы идти на обустройство ее многочисленных семейных гнездышек.

– Так ты ищешь во мне соратника по заговору против нее?

– А кого еще?

Впрочем, не будет никакого тайного заговора. Девизом моей души теперь стала полная легальность. Используя наш ресурс служителей закона, можно было бы выдвинуть против нее перед парламентом обвинение в хищении. А когда ее имущество будет изъято, наверное, можно рассмотреть вопрос и о ее высылке из страны. Я пока что не победила ни в одной личной битве с Алисой, однако с помощью Джона мне наверняка удастся выиграть всю войну в целом.

– Ты мог бы подобрать какое-нибудь назначение для ее мужа Уильяма да Виндзора где-то в Европе, – предложила я. – Например, Шербуру требуется новый губернатор, не так ли? Виндзор, возможно, и лишен моральных принципов, но делать дело он в состоянии. – Я невесело улыбнулась. – А Алиса могла бы наконец убраться из Англии, сопровождая его.

Встав и лениво потянувшись, Ланкастер поклонился и коснулся губами моих пальцев, после чего отправился запускать задуманное в действие, тогда как я, вполне довольная результатом, вернулась к выбору самого правильного и самого выгодного брачного альянса для нашего Ричарда.

Нед одобрил бы мои действия.

Моя искренняя благодарность моему агенту Джейн Джадд (Jane Judd), которую сложности жизни средневековой женщины захватывают так же, как и меня. При написании романа она постоянно находилась рядом, полная понимания и спокойного здравого смысла, готовая дать совет относительно порой неистового мира этого повествования.

Трудно переоценить мою благодарность моему редактору Салли Уильямсон (Sally Williamson) из издательства HarperCollins, которая с готовностью потакала моему желанию обсудить с кем-то исторические персонажи, жившие шесть сотен лет тому назад, как будто они живут и дышат по сей день. Ее внимание и советы были бесценны, когда меня засасывало в трясину подробностей.

И конечно же, я благодарна всей редакционной команде издательства HarperCollins. Это они превратили мои идеи и рукопись в эту книгу. Без них Джоанна Кентская никогда не стала бы «Королевой в тени».