Мой дорогой, мой любимый Нед! Я сделаю из него такого короля, какого Англия еще не знала.

Итак, это началось. Новая эра моей жизни. В этот день я должна заявить о себе – с определенной осмотрительностью, с хорошо рассчитанным благоразумием и осторожностью, а возможно, и с помощью улыбки судьбы. Едва корона, которая накануне ознаменовала собой факт законного наследования Ричардом трона короля Англии, была упакована в специальный дорожный сундук, как мой камергер распахнул передо мной двери зала королевского совета и объявил о моем появлении. Новые члены совета Ричарда – некоторые из них были не рады видеть меня – поспешно поднялись со своих мест.

Это было впечатляющее собрание. Графы Марч и Арундел, епископы Лондонский и Солсберийский, а помимо них еще и другие лица, знакомые мне по встречам при дворе или в компании Неда при его жизни. Это была группа влиятельных людей, способных дать моему сыну дельный совет, что радовало меня, хотя сама я никак не могла повлиять на ее состав. Крупнейшие магнаты королевства сами посчитали нужным явиться сюда наутро после коронации.

Мне необходимо было довести до них – в приличествующей манере, – что им не следует игнорировать пожелания матери короля. И что меня не удастся отодвинуть куда-то на задний план.

Меня заинтересовал тот факт, что Джон Ланкастер, который официально не входил в совет, благодаря своим полномочиям надзора за всеми аспектами управления страной, мог при желании посещать его заседания. Так что он тоже присутствовал здесь – по моему прямому требованию.

Что ж, посмотрим, что мы тут увидим. Я должна, насколько это возможно, подогнать этот совет под себя, но у меня не было уверенности, что мое поведение не покажется кому-то унизительным, будто я пришла их упрашивать. Все должно находиться в разумном равновесии, и мне это было прекрасно известно. И даже сейчас я могла проиграть.

– Милорды. Джентльмены. – Они еще продолжали кланяться, когда я двинулась к ним с учтивым выражением на лице, на ходу склонив голову в сторону Ланкастера и двух графов, потом – в сторону епископов. Манеры мои были благопристойны, так что присутствующие не должны были заподозрить в этом женского коварства.

Для меня быстро выдвинули стул, а когда я на миг задержала взгляд на его жестком сиденье, появилась и подушка. Все это было установлено во главе стола после смещения оттуда графа Арундела. Я села, жестом показав, что они тоже могут сесть, и положила перед собой документ, накрыв эту внушительную сложенную бумагу своими ладонями; очень дорогие кольца на моих пальцах были красноречивым посланием для всех собравшихся как знак моего могущества. Это было мое дело, и только мое.

– Мы не ждали вас, мадам. – Епископ Лондонский явно не считал мое присутствие здесь ни уместным, ни необходимым.

– Да, милорд. Я и не собираюсь посещать все ваши собрания, хотя они чрезвычайно интересуют меня. Я также знаю, что мне это не положено, но не сомневаюсь, сэр, что сегодня моему присутствию тут будут рады. Вы должны знать, как я ценю ваши советы во благо моего сына, короля Англии. – В ходе наступившей долгой паузы я поочередно посмотрела на каждого из сидящих за столом. – Ваши знания в области государственных дел будут бесценны, поскольку ни я, ни мой сын, король, не имеем опыта непосредственного управления страной. – Я снова сделала паузу. – Хотя я, конечно, и была принцессой Аквитании.

Они же не думают, что я ничего не почерпнула для себя, когда мы правили в Аквитании? Я победно улыбнулась тем, кто находился здесь, чтобы диктовать направление развития королевства при новом монархе. Лесть могла завести меня очень далеко. Скрытая враждебность из-за того, что я, фигурально говоря, протопталась у них по ногам, испарялась прямо на глазах, но склонятся ли они под моим диктатом? Я сжала документ еще крепче, чтобы дрожь отблесков света в моих драгоценных камнях не выдала моего волнения и неуверенности.

– Добро пожаловать, мадам. – Выражение лица Ланкастера оставалось таким же скучным, как пресная запеканка с травами.

– Мне хотелось бы обсудить с вами один вопрос. – Я выразительно похлопала ладонью по своему объемистому документу.

– Мадам, возможно, рассмотрение вашего вопроса не требует особой срочности? У нас есть масса дел, которыми необходимо заняться. – Это был граф Арундел, человек довольно гордый и чрезвычайно нетерпеливый. Станет ли он открыто распаляться против меня, ссылаясь на установившиеся традиции? Королевы редко участвовали в заседаниях королевского совета, а матери королей – еще реже. – Положение с финансами просто критическое, – продолжал он. – Мы как раз говорили об организации поездки нашего юного короля по стране, чтобы он познакомился со своими подданными…

Я перевела взгляд на него, и улыбка моя демонстративно угасла.

Он тут же умолк.

– Но если вы так пожелали, то конечно, мадам, – поспешно добавил он.

– Я уверена, что это будет хороший политический жест, – согласилась я, медленно и старательно разворачивая документ, чтобы все имели возможность оценить тяжелую печать на нем, а также тот факт, что находится этот документ в моих руках, а не в их. – Мы обсудим ассигнования на новую королевскую баржу, которая порадует короля. А ознакомительная поездка может и подождать. И это главный вопрос, который мы должны рассмотреть.

Они напряженно вытянули шеи.

Я сделала глубокий вдох и улыбнулась им со всей своей безмятежностью, буквально чувствуя, что у меня за спиной появляются тени из прошлого. Эдуард, излучающий властное величие, грациозная Филиппа и блистательный Нед, навеки увенчанный славой, – все они стояли у моего плеча. Но роль их сейчас была завершена – бремя забот и задача достижения успеха в будущем теперь лежали на мне.

– Моему сыну-королю необходима жена. Вот наше первое предложение, которое можно было бы ожидать, – объявила я. – Оно от могущественного Карла IV, императора Священной Римской империи. Он предлагает руку своей одиннадцатилетней дочери Анны. Император, похоже, не тот человек, который станет ждать у моря погоды, – да и нам не даст…

Пока, как я и предполагала, разворачивалась оживленная дискуссия, я ждала.

– Но соответствует ли этот союз нашим интересам и лучшим ожиданиям?

– Видимо, нет. Хотя для юного короля это был бы великолепный альянс.

– Император ведет политику, дружественную Франции. Устроит ли это нас?

Я сидела и слушала. Во многом я себе это так и представляла. Разногласия и нерешительность. Ланкастер не принимал в этом участия, и это снова заинтриговало меня. Его линия поведения была мне понятна. Пока я разыгрывала из себя женщину, нуждающуюся в совете, он придерживал свои соображения при себе, чтобы никто не мог обвинить его в том, что он заносчиво использует свое влияние. А таких, кто был бы счастлив позлословить в его адрес, было немало.

– Так мы рассмотрим это предложение или откажем ему, милорды? – наконец сказала я, вклиниваясь в их обсуждение.

– Мы не откажем ему. По крайней мере, не откажем сразу, мадам.