Коридоры начали понижаться и ветвиться. Некромант всякий раз выбирал путь, ведущий вглубь. Пока ничего примечательного они так и не увидели – обычные сырые подземелья, ни тебе тайных камер, ни склепов – просто пробитые в камне ходы, ведущие в никуда. Зачем их проложили неведомые строители – Фесс понять не мог. Это не хранилища и даже не отнорки последней надежды – коридоры загибались в подобие громадной спирали, ввинчиваясь в неподатливое земное лоно.

Они шли, за спиной осталась, пожалуй, уже целая лига – и, казалось, так можно идти вечно, когда дорогу им преградила ещё одна дверь, по виду – точная копия первой.

Фесс опустил факел. Здесь явно никто не бывал последние лет сто, если не больше.

– Только без фокусов, Рыся! – строго предупредил он драконицу.

Фейруз отступил чуть назад, почти скрывшись в тени.

Некромант протянул руку, коснулся пальцами границы стали и камня – и дверь внезапно распахнулась ему навстречу.

На него обрушился леденящий неосязаемый поток силы, вымывавший его собственную магию. Во тьме перед ними вспыхнул свет.

– Я ждал тебя, некромант.

Он почти повторил слова Сущности, сказанные Той на пороге Чёрной башни, отец-экзекутор неведомого теперь ранга, преподобный Этлау, стоявший один посреди пустой каморы и в упор глядевший на Фесса.

– Я ждал тебя. Кажется, пришло время поговорить ещё раз. Ты пришёл сюда искать своих друзей? Орка, гнома и ту бешеную полуэльфку?

Фесс почувствовал, как сердце его перестаёт биться.

И вновь – высокий замок на красной скале, плывущий в пространстве. Замок, куда нет хода никому, кроме лишь двоих, зовущихся Новыми Богами. Забытые фигурки валяются на тавлейном столе кучей смешных игрушек. За высокими стрельчатыми окнами гаснет закат, со всех сторон подступает холодная ночь, и Хедин подбрасывает в камин самое обычное полено, кормя затухающий огонь.

– В Кирддине всё обернулось так, что хуже не придумаешь, – проговорил Ракот, отрывась от созерцания высыпавших на небе странных созвездий, не поймёшь, то ли обычного мира, то ли причудливо отражённых огней Межреальности, видимых лишь божественному взору.

– Куда уж хуже, – проворчал Хедин, ворочая угли почерневшей кочергой. – Сперва-то мы почти не встретили сопротивления. Гелерра и крылатые сбросили противника с прибрежья одним ударом. Потерь нет.

…А потом гномы вместе с эльфами прикрыли прорыв морматов, открывших дорогу к замку «властелина», однако он оказался пуст. Колдун, претендовавший на весь Кирддин, бежал, не оставив следа, и лучшие из лучших следопытов Хедина не смогли его отыскать.

А сам мир умирал, словно из него уходила жизненная сила. Людей косили неведомые болезни, и лекари только разводили руками, чтобы несколько дней спустя скончаться самим. Высыхали леса, и рыба в реках всплывала кверху брюхом, дикие звери сами шли на людские поселения, не боясь ни огня, ни железа.

Роженицы разрешались от бремени, но приносили только мёртвых младенцев. Матери, оставив беззаботно игравших на лужайке перед домом малышей, возвращались и находили одни высохшие трупики, словно несчастных убило палящее пустынное солнце. Сильные мужчины едва волочили ноги, у многих через поры кожи выступала кровь, и несколько часов спустя они расставались с жизнью в жутких мучениях.

Подмастерья Новых Богов ничего не могли сделать. Они столкнулись с какой-то совершенно новой магией, сродни вампирьей; сейчас к Кирддину спешили Эйвилль и её сородичи, однако Новые Боги уже понимали, что в этот мир им придётся отправляться самим.

– Как всегда, более чем не вовремя. Наш друг Игнациус наконец-то заполучил Мечи.

– Ну, пока что они ещё не у него, а у Клары Хюммель… – возразил Ракот.

– Ненадолго, брат, ненадолго, уверяю тебя.

– А я, Хедин, до сих пор не понимаю, почему ты допустил это. Более того, заставил Хагена ему помочь. Ведь Хаген мог бы спокойно…

– И мы никогда бы не узнали, кто стоит за спиной Игнациуса. С кем он сумел сторговаться? С компанией на «Я» или нашёл нанимателей посерьёзнее?

– Дальние? Спаситель? Слуги Неназываемого?

Хедин промолчал.

– Мы знаем с тобой все силы Упорядоченного наперечёт, – заволновался Ракот. – Кто ещё? Приверженцы Хаоса? Но они разбиты, им нечего предложить взамен, они…

Хедин резко вскинул подбородок, взглянул в глаза названому брату.

– Вспомни, кто нанял нас. И чем это кончилось для Молодых Богов, несмотря на всю их силу.

Ракот осёкся.

– Но не Четырёх…

– Ну, конечно, не он сам, – с досадой проговорил Ракот. – Помнишь его слова о том, что «нас выбрало само Упорядоченное»? Что, если оно решило, что наше время кончилось? Что, если оно вручает власть иному?

– Игнациусу-то? Этому… этому… – Ракот задохнулся от негодования.

– Чем мы были лучше, брат? Чем лучше был ты, подняв два восстания, и чем лучше был я, созидая Ночную Империю?

– Мы шли своим путём, – резко ответил Ракот. – И он привёл к успеху.

Хедин помолчал.

– Брат, ты бросил вызов непобедимой доселе силе и взял верх! – Ракот склонился над ним. – Ты ниспроверг Молодых Богов! Ты дал крови Упорядоченного вольно бежать по жилам! И не говори, что её пролилось слишком много!

– Пусть погибнет мир, но восторжествует справедливость, – вздохнул Хедин. – Раньше я не колебался, Ракот. Мы вцеплялись врагу в глотку и думали только о том, чтобы победить. А сейчас…

– Ты рассуждаешь о цене.

– Я рассуждаю о цене. Потому что долгие годы старался понять, чего же именно хотело от нас Упорядоченное.

– Ясное дело чего, – пожал могучими плечами Ракот. – Надо было справиться с Неназываемым. А кто мог сделать это лучше, нежели те, кто его вызвал?

– Но мы не справились с ним, – напомнил Хедин. – Мы только остановили его. Вернее сказать, приостановили. Он нашёл иной путь. Да, потери – относительно громадного Упорядоченного – ничтожны. Но что, если для Него, для всей великой совокупности миров это не так? Что, если Оно наметило других, кто будет способен уничтожить пожирающую пространство и время тварь? Сделать то, что не смогли мы?

– Хедин, друг мой, ты слишком много времени проводишь в своей башне, – нахмурился Ракот. – Строгий целибат плохо влияет на твой рассудок. Ну, сам подумай, подумай здраво. Как это может сделать Игнациус? Которому далеко до учеников наших учеников?

– Когда они были, – сухо ответил Хедин, поднимаясь. – Сейчас у нас одни подмастерья.

Ракот пожал плечами.

– И что с того, брат? Не рано ли ты записал Игнациуса в… э-э-э… Самые Новые Боги?

– Как бы поздно не оказалось, – признался Хедин. – Я не понимаю, что с Кирддином. Сейчас будет большая драка за Мельин и за Эвиал, но там всё понятно. Мы сделали всё, чтобы склонить чашу весов в нужную сторону, не преступая пресловутого Закона. А вот Кирддин…