— Я разберусь, — нахмурился Эн-Ферро. — В конце концов, это мои личные проблемы. Дальше рассказывай.

— А что дальше? Все. Этой парочки теперь можно не опасаться, и я думаю, Галле на Таре делать нечего. Обучение она может закончить в любом другом уголке Сопределья, не подвергая себя лишней опасности.

— Уверен? — недоверчиво взглянул на него Лайс. — На Таре она хотя бы не столкнется с драконами. Кир ведь говорил обо всех драконах. И я думаю, у него были веские причины скрывать от них дочь.

— О чем ты?

— Кадм случайно не упоминал какое-то пророчество?

— Пророчество? Ты знаешь о пророчестве? Откуда?

— Сначала расскажи мне, что это за предсказание и как к нему относятся остальные Хранители. И ты.

Дракон посмотрел на идущего так, словно видел его впервые. Магистр Пилаг был серьезен и насторожен.

— Лайс? Ты в своем уме? Это ты что, сейчас Галчонка защищать пытаешься? От меня?!

Казалось, его возмущению не было предела.

— Это пророчество — полная чушь! Забубенная белиберда, в которую Гвейн и тот не верит! А Хранители, не входящие в совет, даже не знают. А вот как ты о нем проведал?

Лишний раз убедившись, что подозревать в чем-нибудь Рошана глупо, Эн-Ферро пересказал ему последнее видение девушки.

— Ой, дурак! — покачал головой Хранитель. — Отчего ты сразу же ко мне не пришел? Да если бы мы знали наверняка, что Кадм причастен к оживлению Изначальной крови, все решилось бы намного быстрее и проще. Гвейн ведь делал ставку только на промах Дивера. Если бы тот не сунулся на Тар, или если бы у него хватило мужества принять свою кару и не тянуть за собой Кадма, Хранящий Кровь до сих пор сидел бы в совете! Не узнаю тебя, Лайс. Раньше ты был более дальновидным. А теперь вот… Тому, кому стоит доверять, не веришь, а тот, кому доверился…

Карие с золотинкой глаза дракона взглянули на старого товарища с сочувствием: можно бы было смолчать, смолчал бы, но прости, нельзя. Как там Гвейн говорил? Мальчишка — дурак, но не подлец? Пожалуй, можно с этим согласиться. Только чтобы бед натворить, подлость не обязательна. Одной дури хватит.

— Через Паленку меня сможешь пропустить? Времени терять не хочу.

После того как дракон рассказал ему об Иолларе, магистр Эн-Ферро стал подобен грозовой туче. Туча эта тяжело ворочалась, мрачнела, наливаясь свинцом обиды и злости, готовая в любую минуту разразиться тысячей молний.

Трудно было сказать, что терзало его больше: сам поступок эльфа или мысль о последствиях, к которым этот поступок мог привести. Или может, один тот факт, что впервые за долгие годы друг ему не доверился. И если так, можно ли теперь верить ему самому? Тот ли это Иоллар, который бок о бок прошел с ним десятки миров, за сорок с небольшим лет превратившись из хлопотного подопечного в надежного товарища, которому Лайс без сомнений мог доверить свою жизнь? И Галлу ему на Таре доверил, оставлял девочку под его охраной и на несколько дней, и на несколько дланей. Напрасно, выходит, оставлял? Хотя…

На Каэтаре была ночь. Ящерка осталась в керсо у Саела, а разжиться кером в спящей Паленке возможности не представлялось. Не пешком же теперь идти?

«Хотя защищал же он девушку?» — вернулся Лайс к прежним своим размышлениям. И не просто защищал — жизнь ей, можно сказать, спас. Нелогично получается. Сам спас, сам предал. Может, и прав Рошан, говоря, что мальчишка не ведал, что творит, и мало ли что Дивер ему наплел. Но…

Вопрос с транспортом решил быстро. Забрел на окраину деревеньки, подальше от дома, где жила местная колдунья, и, используя силу, позвал дремавшего в крытом загоне кера. Лишенное воли животное проломило огорожу, спеша к новому хозяину. Поутру селяне подивятся, что это нашло на их смирную ящерку, посокрушаются о пропаже. А к обеду найдут беглеца у ворот — не любил магистр Пилаг ни за что ни про что безвинных обижать.

«Но почему он перво-наперво его не спросил?» — продолжал мучиться сомнениями мужчина, взгромоздясь без седла и стремян на кера и используя вместо поводьев собственный ремень. Или все же спросил? Вспомнил, как в первый вечер в их доме Иоллар задавал какие-то странные, неуместные вопросы, на которые кард, уставший от нескольких за тот день переходов, занятый нахлынувшими после разговора с Эн-Сотто мыслями, отвечал без охоты и путано, вызвав, по-видимому, еще большее непонимание. А рассказать всю правду не мог. Думал, потом, если Ил все же решится остаться с ними, обсудит все с Галлой, с Рошаном и расскажет парню истинную историю своей названной сестры. Хорошо, что не успел. А может, и плохо. Возможно, знай Иоллар обо всем, то не отдал бы Хранителю ее кровь…

И кстати, как он эту кровь добыл?

Домой добрался к утру. Времени в дороге хватило, чтобы привести в порядок мысли, успокоиться и определиться, как быть дальше. Ничего ужасного из бездумного поступка Ила, хвала небу, не вышло — даже наоборот: Кадм и Дивер навредить теперь не смогут. А значит, можно спокойно, не горячась, поговорить обо всем с эльфом и только потом принимать какие-то решения.

Галле пока ни о чем знать не стоит. Пусть со спокойной душой отправляется в школу, а к ее возвращению все должно уже разрешиться.

Тихо приоткрыл защищенную заклинанием дверь, так же тихо разулся — рано ведь еще, спят небось.

Распахнул дверь в гостиную и обмер на пороге. Взгляд растерянно скользнул по комнате, отмечая каждую мелочь: неубранные со стола чашки, остатки пирога на широком блюде, лежащую на полу лютню, оплавившиеся до основания свечи. И снова остановился на диване.

Да, они спали. Не сняв одежды, не расстелив постель. Можно было бы даже сказать, что все вполне невинно и целомудренно, но Лайс так не думал. Достаточно взглянуть на ее голову, лежащую привычно — ох, как привычно! — на его плече, на скользнувшую под расстегнутую рубашку руку. На то, как он обнимает, прижимает ее к себе. Так обнимает мужчина свою женщину. Женщину, отношения с которой давно уже перешагнули рубеж этого самого целомудрия.

Думал Лайс быстро. Несопоставимые поначалу факты выстраивались в стройную цепочку, крепко цепляясь друг за друга. Вот Иоллар появляется на Таре с поручением Хранителя и сразу же воспринимает Галлу в штыки — одно это должно было насторожить. Впрочем, девушка ответила ему тем же. Что потом? Потом, исподволь пытаясь вытянуть о ней что-либо из карда, эльф убеждается в тщетности своих попыток и решается на новую тактику. Пользуясь отлучками опекуна, эмиссар Дивера пытается наладить с Галлой доверительные отношения. Даже сопровождает ее в город на праздник. После — очень умелый ход — склеивает эту дурацкую чашку, на которой девчонка буквально тронулась, и переходит в разряд друзей. А потом — похищение и обряд. Этого Иоллар, конечно, не планировал, но печальное событие сыграло ему на руку. Выступив в роли героя-спасителя (смерть Галлы дракон ему наверняка не поручал), эльф стал для девушки даже ближе, чем он, Эн-Ферро. Намного-намного ближе. Разузнал у доверившейся ему подруги все, что хотел, достал каким-то образом образец ее крови и отправился отчитываться в выполнении задания. Логично? Вполне.