С рассветом волшебник снова взялся за дело. Йохиму он дал время только наспех подкрепиться – совершенно недостаточно – ягодами и сухими кореньями, да и то так торопил, что парень едва не подавился последним куском. Затем они снова облеклись странствующим облаком и вынырнули из него неподалеку от ярмарочного перекрестка в Хилл-Дэллоу. Точнее, вынырнул из облака старик в сером суконном балахоне, ведущий в поводу горячего жеребца-двухлетку, радующего любой глаз. Кошель серебра, вырученный за него в конском ряду, приятно отяготил пояс продавца.

Покупатель отвел жеребчика домой и долго хвалился удачной покупкой. Но едва взошла луна, Йохим выбрался из конюшни, не забыв заложить за собой дверной засов. Он поспешил на дальний конец выпаса, где нетерпеливо ждал его Сэйстрап.

Такую шутку они провернули не один раз, и всегда с выгодой для себя. Сэйстрап неплохо обходился с Йохимом, хотя видел в нем больше лошадь, чем человека. И это было ошибкой с его стороны. Йохим, хоть и выглядел тупым и косноязычным, был не дурак. Он все видел и слышал и все запоминал. В глубине его души теплилась малая искорка честолюбия. В отцовском хозяйстве нечему было раздуть эту искорку. В крестьянских делах брат запросто его опережал. Но здесь был Иной мир.

Затем случайно Йохим узнал то, чего не знал даже Сэйстрап: заклинания не всегда были связаны с произнесенными словами.

Хозяин отправил его собирать травы в дикой местности, где почти не бывало людей. Зато там хватало мохнатых четвероногих охотников, протоптавших немало троп. Йохим обрадовался одиночеству под открытым небом, пусть и в такой глуши. Он никогда не думал, что станет так скучать по отцовским полям. Очень уж давно ему не случалось поваляться, любуясь облаками, и помечтать, как бы разжиться волшебным кладом или оказаться отпрыском знатного рода.

Впрочем, в тот день его занимали не мечты и не облака, а ремесло Сэйстрапа. Мысленно он повторил слова, которые, как он слышал, колдун использовал в заклинаниях. По крайней мере, заклинание превращения парень к тому времени запомнил, как собственное имя. Он встрепенулся, заслышав шум, – и взглянул прямо в желто-зеленые глазища снежного кота. Зверь вызывающе зашипел, и Йохим понял, что встретил смерть на четырех лапах. Это заставило его сосредоточиться – он сам не взялся бы объяснить как и на чем.

Снежный кот пропал. На камне сидела амбарная крыса.

Йохим вздрогнул. Он потянулся на ощупь проверить, не мерещится ли ему, но крыса с писком шмыгнула прочь. Уж не проделки ли это Сэйстрапа? Может, пугает, чтобы не отлынивал от работы? Впрочем… был еще один способ проверки. Йохим оглядел себя. Рискнуть? Он снова задумался.

Мягкий мех, когтистые лапы… он сам обернулся снежным котом! Еще не до конца поверив, он запрыгнул на гребень холма. Потом остановился перед скальной вершиной и, испугавшись собственного поступка, снова подумал о себе как о человеке.

Но скоро страх перешел в гордость – впервые в жизни обоснованную. Он волшебник! И это еще не все. Для настоящего волшебника одного заклинания маловато. Надо учиться, учиться дальше, а от Сэйстрапа пока скрыть свою тайну. Всю дорогу до пещеры его глодали сомнения – сумеет ли?

Одна беда: Сэйстрап теперь не испытывал на нем других заклятий. А те крохи, что Йохим выловил из рассеянного бормотания хозяина, вовсе не помогали. Сэйстрап весь ушел в подготовку величайшего в его жизни превращения.

– На ярмарке в честь урожая в Гарт-Хайгисе можно хорошо подзаработать, – объяснял он Йохиму, хвастая перед подмастерьем своей хитростью. – Жаль, я не сумею превратить тебя в сундук с драгоценностями: мог бы распродать по частям многим покупателям. Только вот, когда заклятие сойдет на нет… – Он недобро усмехнулся и ткнул Йохима под ребра своим волшебным жезлом. – Ты окажешься разбросан по разным за́мкам и едва ли сумеешь собраться заново.

Он глубоко задумался, стал водить длинным ногтем по зубам.

– Я тут подумал… – Он оценивающе смерил Йохима взглядом. – На корову только крестьяне польстятся. А лошадьми мы слишком давно торгуем, как бы там не попался кто-нибудь слишком памятливый. – Он пристукнул по камню кончиком жезла. – Ага! Обученный охотничий сокол – вот что распалит жадность в глазах любого лорда!

Йохиму стало не по себе. Правда, до сих пор все трюки Сэйстрапа проходили гладко. Когда кончалось действие заклятия, Йохим без труда освобождался из стойл и конюшен. Но господские замки охраняются крепче, не так легко будет сбежать. Тут он припомнил свою тайну. Пусть он по истечении срока перестанет быть соколом – это еще не значит, что в нем легко распознают человека.

В Гарт-Хайгисе устраивалась одна из главных ярмарок. Йохим в облике сокола на седельной луке Сэйстрапа жадно глазел по сторонам. Торговцы любовались прекрасной птицей, приценивались. Но волшебник так задрал цену, что все только головами качали, разве что один-двое решились пересчитать серебро в кошельках.

Незадолго до полудня к Сэйстрапу подскакал всадник со значком лорда Танхеффа: крест-ключ.

– Птица хороша – достойна соколятни моего господина. Лорд хочет на нее взглянуть, достойный сокольник!

И Сэйстрап вслед за слугой поехал в поле, где для удобства знати расставили палатки. Туда подзывали и купцов, чей товар кому-то приглянулся.

Лорд Танхефф был человек немолодой и не имел наследника, который бы поднял щит после него. Зато его дочь, леди Джулайя сидела от него по правую руку. Богатая наследница привлекала немало молодых господ, добивавшихся ее внимания. Она же, по обыкновению, никого особо не выделяла.

Она была маленькой и худенькой. Если бы не наследство, никто не назвал бы ее красавицей. Зато улыбка ее согревала сердца мужчин (даже тех, кто не забывал о золоте и землях за этой улыбкой), и глаза ее смотрели на мир с живым любопытством. Йохим раз взглянул на нее и больше ничего, кроме нее, не видел.

И Сэйстрап тоже. Его вдруг осенила мысль, что, кроме многосложных заклятий, существуют другие средства стать хозяином замка. Например, через брак. Он в себя верил: если только его допустят к даме, он ее завоюет. Разве он не волшебник, разве сравнятся с ним в тонкости толпившиеся вокруг нее воздыхатели?

Задуманное мошенничество он тоже принимал в расчет. Если проданный им сокол якобы случайно улетит, появится повод явиться на глаза дамы, возвращая беглеца. Такой предлог откроет ему все двери.

– Отец, какой сокол! Царственная птица! – вскрикнула госпожа Джулайя при виде Йохима.

Тот надулся от гордости. Она видит его лишь птицей, и то восхищается! Но очень скоро парень приуныл. Увидев его настоящий облик, девушка бы наверняка отвернулась.

Лорд Танхефф тоже залюбовался соколом и быстро сторговался с продавцом. Но Сэйстрап, пересаживая птицу на перчатку сокольника, успел шепнуть:

– Ночью возвращайся поскорей!

Йохим так засмотрелся на Джулайю, что едва расслышал приказ. Он думал о другом: как бы, превращаясь, наколдовать себе такой облик, чтобы открыл ему путь к госпоже. Впрочем, долго любоваться ему не дали – унесли в соколятню. Йохима оставили на жердочке, закрыв глаза капюшоном, как всегда оставляют птиц осваиваться на новом месте. Он слышал беспокойные шорохи других соколов и шум за́мка за стеной. И не понимал, чего ждет от него Сэйстрап. Разве в человеческом облике отсюда выберешься? Может быть, волшебник собирается прикрыть его колдовством?