Нижняя площадка дома представляла собой две правильные трапеции, составленные противоположными от основания сторонами. Но на этом вся правильность и заканчивалась. С верхней площадки, расположенной на двадцатиметровой высоте, открывался вид на два чуть соприкасающихся круга и отходящие от этой своеобразной восьмерки два равнобедренных треугольника, указывающих вершинами в стороны. Или, точнее, на правильный ромб, на тупых углах которого было добавлено по большой полуокружности. Причем верхний этаж особняка по площади превосходил нижний как минимум в полтора раза.

Но самое гнетущее впечатление в облике дома-замка создавали еще две отличительные особенности. Стены его представляли собой стоящие ребром наружу грани, которые выступали, словно лезвия немыслимых топоров. Причем граней вокруг дома насчитывалось более трехсот, и, учитывая увеличение площади дома кверху, они создавали иллюзию опасности, дисгармонии и мистического ужаса. Вдобавок «лезвия» граней были выкрашены яркими, блестящими красками светлых тонов, а углы их схождения – темными, до черноты. Отыскивать окна или двери было бесполезно: их просто не было. А скорей всего, они просматривались только изнутри.

Второй отличительной чертой являлось несуразное иссиня-черное сооружение, скорей напоминающее рассерженного гигантского дикобраза, которого кто-то додумался водрузить на крышу. Об этих шпилях, трубах и колючках ходило много домыслов, шуток и легенд, но вряд ли кто точно знал предназначение нелепо торчащих во все стороны конструкций. Знать не знали, но вот боялись – точно. Даже поговорка ходила, которой отпугивали любопытных, пытающихся хоть что-то выпытать по поводу уникального дома: «Не смотри в ту сторону и не попадешь на обед к ворону!»

В общем, место обитания патриарха Эль-Митоланов было еще то! Друзьям понадобилось минут двадцать, чтобы справиться вначале с любопытством, затем с волнением, а потом и с желанием убраться отсюда немедленно. Лишь твердость и непоколебимость молодого колдуна заставили решиться на завершение визита. Кремон первым подъехал к громадной арке, высеченной из цельной скалы и приподнял чугунное кольцо полуметрового диаметра. Когда кольцо грохнуло по окованным железом воротам, звук разнесся словно от могучего тарана. Друзья даже отпрянули на конях назад, словно опасаясь, что арка рухнет от сотрясения. Ведь по легендам ей уже давно исполнилось тысяча лет, и надписи «Невменяемый», высеченной в ее верхней части, было столько же. А вот имя «Огюст», высеченное на отдельной плите, висело в проеме, и возраст этой плиты никто точно не знал. Но если судить по проржавевшим цепям, плита была подвешена… ну очень давно.

Еще эхо от удара разносилось по окрестностям, а Бабу заговорил таким тоном, словно они уже час не могут достучаться:

– Не повезло нам. Может, поищем место для временного отдыха где-нибудь в другом месте?

При этом он смотрел не на друга, а на Мальвику. Та вообще открыто дрожала от страха, но воспоминание о древней книге с легендарными Признаками заставило ее плотней сжать посиневшие губки и равнодушно отвести взгляд в сторону. Но гигант гнул свое:

– Раз здесь никто не ждет, то уж твой отец точно будет рад нас видеть…

Вместо ответа Кремон вновь приблизился к воротам и грохнул кольцом уже дважды, да еще приложив при этом значительные усилия. Как ни странно, эффект получился совсем противоположный: звук стал тише, словно от молота по наковальне. Зато раздался злобно-шипящий, но громкий мужской голос:

– Это правда, здесь вас никто не ждет! Шли бы вы, детки, к своим мамочкам и папочкам!

Кремон даже не стал осматриваться по сторонам и выискивать, откуда раздается голос.

– Моей матери уже нет в живых, она погибла от когтей драконов. А отец меня всегда дождется. У моей подруги вообще родителей нет, круглая сирота. А мой товарищ просто нас сопровождает…

Раздавшийся в ответ хохот был самым неожиданным продолжением только начавшегося разговора. Даже молодой колдун передернулся от ментального удара и с большим трудом успокоил Торнадо и привязанных к седлу лошадей с поклажей. Минуты три ушло у друзей на то, чтобы в их группе установилось спокойствие, и все это время хохот лишь менял тональность, но не прекращался. Но затем стих так же неожиданно, как и начался. Голос после этого прошипел:

– Ага, значит, ко мне? Странно! И по каким делам?

– У меня к вам сопроводительные и рекомендательные письма. В них все изложено подробно. Также прикладываются ходатайства от моих бывших наставников и сертификат о пройденном этапе обучения. Если вы соблаговолите принять от меня эти бумаги и прочитать их, я смогу ответить на все остальные ваши вопросы более обстоятельно.

– Ты смотри! Такой молодой, а уже небось и читать умеешь? Ладно, так и быть, соблаговолю. – В то же мгновение в монолитной стене арки прорезался ранее незаметный желоб. – Кидай все бумаги в дырку!

– Да, но я должен передать их лично вам в руки, – засомневался Кремон и тут же стал нервно доставать бумаги из сумки, поеживаясь от разразившихся криков.

– Лично?! Может, мне еще и на коленки перед тобой упасть? Или облобызать со слезами? Ты кто такой, что здесь у меня распоряжаться надумал?! Или сомневаешься, что с тобой Невменяемый разговаривает?

– Как можно! Извините за бестактность! – Молодой колдун поспешно опустил пакет с письмами и бумагами в желоб, и тот сразу же с чмокающим звуком захлопнулся. – Просто мои учителя очень настаивали на осторожности…

– Здесь только я имею право настаивать! Понял?

Несмотря на злобность и громкость криков, Кремон неожиданно почувствовал, что за ними пытается скрыться кто-то с совсем иным складом характера. Где-то даже примерно таким, какой был у полковника Кралей. На память пришел случай, когда дядя жутко орал на гвардейцев за пустячную оплошность, а потом тут же отворачивался в сторону, чтобы скрыть рвущийся наружу смех. И любил он своих подчиненных словно отец родной. И вот крики пока еще невидимого Эль-Митолана отдавали очень сходными интонациями. Словно невидимый хозяин этого жуткого замка еле сдерживается от смеха.

И Кремон неожиданно даже для самого себя улыбнулся:

– Конечно, понял! Попробуй тут не понять. Сразу в лягушку превратите. Или в кузнечика… Не, лучше в лягушку: хоть кузнечик не сожрет!

Повисшая пауза прервалась непонятным всхлипыванием, затем коротким кашлем, словно собеседник немного растерялся:

– А? Хм! Ладно, подождите и полюбуйтесь на окрестности. А я попробую разобрать каракули ваших поручителей…

Любоваться гранено-шипастым замком как-то не хотелось, почерневшим Когтем Орла тоже, поэтому друзья целых полчаса созерцали заброшенную усадьбу напротив и пытались вспомнить что-нибудь из истории графов Сатюльпе. Да попутно спорили о породах одичавших фруктовых деревьев в запущенном саду. Похоже, что еще лет двадцать назад сад благоухал, удивлял и поражал своим великолепием и разнообразием. Но после смерти хозяйки замка ее супруг пустился во все тяжкие, перебрался в дом в центре Плады и бросил уникальное творение садоводов на произвол судьбы и банального разграбления плодов в период созревания. О чем можно было судить по большой дыре в заборе. Видимо, многочисленная детвора не боялась стоявшего по соседству колдовского замка. Детям все нипочем, и Кремон усмехнулся, вспоминая веселое детство: