— Где Один? — спросила она, посмотрев на Лиру, но та, поспешно отвернулась. — Лира? — закричала она, паникуя все сильнее. — Скажи мне, где он!

— Тебе сейчас ни к чему его видеть, — прошептала Лира, низко опустив голову, и скрывая от Евы выражение своего лица. — Волнение, это последнее, в чем ты сейчас нуждаешься.

— Позови его, прошу тебя, — с мольбой в голосе прошептала Ева, схватив подругу за руки, даже не смотря на сильную боль в плече. — Я должна поговорить с ним.

— Тогда, тебе придется хорошо постараться, чтобы привести его в чувство, — Лира серьезно посмотрела на нее, — За те три дня, что ты болела, я не видела, что бы он спал или ел. Ночь он проводит здесь, рядом с тобой. А днями на пролет дерется со всеми, кто бы к нему не подошёл. Я действительно не думаю, стоит ли тебе сейчас видиться с ним, — с сомнением в голосе, продолжила она.

— Прошу, позови его, — упрямо повторила Ева.

Лира обеспокоенно посмотрела на нее, раздумывая, стоит ли ей соглашаться. Но затем, все же кивнула и поспешно вышла из комнаты.

Ева устало откинулась назад, вздрогнув от явной боли в плече. Сейчас, ее волновало другое. Гаррика больше не было, он исчез из ее жизни, и теперь навсегда. Она не могла поверить в это. Теперь, ей ничего не угрожает. И ребенку тоже. Только благодаря Один, их жизни в безопасности.

Неужели, ей придется уехать отсюда? Захочет ли Один избавиться от нее?

Ева не знала, сколько прошло времени с тех пор, как Лира ушла. Вздохнув, она прикрыла глаза, чувствуя, как на нее накатывает усталость. Спать хотелось все сильнее, но тут открылась дверь, и в комнату вошел Один. Его лицо просто пестрело от синяков, и Ева с удивлением вспомнила, что в последний раз, когда она его видела, такого не было.

— Что случилось? — прошептала она. У нее не осталось сил даже на то, чтобы приподняться на кровати.

Один небрежно пожал плечами, показывая, что его не сильно волнуют синяки. Но от Евы не ускользнуло, то, как он поморщился от даже такого не значительного движения. Она поняла, что синяки у него не только на лице, но и на всем теле. Зачем же он сделал это? За все время их знакомства, Ева хорошо поняла, что он тот, кто не терпит поражение. И то, что хоть кто-то сумел нанести ему удар, ее поразило.

— Зачем ты сделал это? — спросила она, все же заставив себя немного приподняться на кровати. Почему он не смотрит на нее? Ее сердце замерло от тоски и боли.

— О чем ты? — все также небрежно спросил Один, по-прежнему избегая ее взгляда. Сложив руки на груди, он прошелся по комнате, будто вид Евы, на кровати, совершенно его не взволновал.

— Почему ты позволил им ударить тебя? — Ева уже не знала, хочет ли получить ответ на свой вопрос.

— А почему ты сделала это? — спросил Один, в ответ на ее вопрос. Резко развернувшись, он в небольшой шаг подошел к кровати, и низко навис над Евой.

— О чем ты? — она повторила его собственный вопрос, хотя прекрасно поняла, о чем он спрашивал. Теперь, его глаза были полны того же пламени, что она видела в ту ночь, на озере.

— Зачем ты бросилась на озеро? О чем ты думала? — прорычал Один, прижав руки по обе стороны от нее, он почти прижался к ее губам своими.

Ева вздрогнула от того, насколько гневным был его голос. Но что она могла ответить ему? В тот момент она совсем не думала о том, какая опасность могла угрожать ей самой. Она видела только его, в ледяной воде. Разве могла она поступить по-другому?

— Спасибо, что пришел за мной, — просто ответила она. Подняв руку, она прижала ладонь к его щеке, наслаждаясь возможностью прикоснуться к нему.

— Мне не пришлось бы это делать если бы сидела там, где я тебе приказал. Ты в который раз нарушила мой приказ, — проворчал Один, невольно наклонившись вслед за ее движениями, — Почему ты ушла из замка?

— Потому что, Ингрид сказала, что если я не приду, то они убьют вас, — прошептала Ева. Страх, все еще жил в ее душе. Даже сейчас, когда все разрешилось.

— Неужели ты думаешь, я не могу позаботиться о себе? — прорычал Один, оглядев ее пристальным взглядом.

Ева отвернулась. Может быть сейчас она и понимала, что поступила очень глупо, но именно тогда знала, что сделала все правильно.

— Я должна была сделать это, — еще тише прошептала Ева, даже не надеясь, что он поймет ее. Она и сама совсем недавно осознала, что чувствует к нему.

— Почему? — настойчиво спросил Один. Он хотел, чтобы она наконец сказала, что ей важен не только ребенок. Пусть, хоть совсем немного, но и он сам будет важен для нее.

— Я не хотела, чтобы вы пострадали из-за меня, — собравшись с духом, ответила Ева, продолжая прикасаться к его щеке.

— Но в итоге пострадала сама. Почему ты не подумала о ребенке?

— А почему вы пришли за мной? — спросила Ева стараясь перевести тему.

Один нахмурился.

— Не неси чушь! — прорычал он, — никто не заберет тебя. Ты принадлежишь мне.

Ева отвернулась, внутренне поморщившись от его слов. Ничего не поменялось. Она и без этого знала, что принадлежит ему, и только ему. Но, неужели только это было важно для него?

— Зачем я вам сейчас? Вы ведь уже добились все, что хотели, — осторожно сказала она, — Отомстили и получили замок. Теперь, вы можете отпустить меня.

— Ты забыла о том, что ты не дочь Гаррика, а моя жена? — Один навис над ней, — Ты никуда не уедешь от меня, — прорычал он.

— Но ведь я не нужна вам. Ни я, не мой ребенок.

К ее удивлению, Один вскочил с кровати и заметался по комнате.

— Ты забыла о том, о чем мы договорились? Если уйдешь, то придется оставить ребенка здесь, — Один понимал, что сейчас снова пытается манипулировать ребенком, но это был его единственный шанс удержать ее рядом. Каждая рана на теле неприятно заныла, напоминая о том, как он наказывал себя за ее рану, которую она получила из-за него. Но все равно не один синяк не мог приравняться к тому, что получила она. Он хотел взять на себя хотя бы небольшую долю ее страданий, — Не рассчитывай на то, что Дерек сможет тебе помочь, — проворчал он.

Ева горько усмехнулась. Ее жизнь не поменялась. Пусть Гаррик и умер, но она так и осталась пленницей. Рана не приятно заныла. Поморщившись, Ева заерзала, не зная, как лучше и удобнее устроиться.

— Что с тобой? — прорычал Один, подскочив к кровати.

— Все в порядке, — Ева отвернулась, с трудом сдерживая слезы. И они были вовсе не от раны.

— Не смей врать мне, — голос Одина слушался все яростнее.

Ева не знала, сказать ему, какую именно боль она испытывала. Разве сможет она прожить всю жизнь, зная, что он не любит ее?

— Когда-нибудь придет то время, когда вы встретите ту женщину, которую сможете полюбить, по-настоящему. Тогда вы отпустите меня?

— Нет, — теперь, голос Одина стал еще ниже, слова были практически не различимы от рыка. — Не надейся, что, какая-то женщина сможет заменить тебя.