— Я в порядке.

— Позволь пригласить тебя поесть? — спрашивает он. — Недалеко, в больничный кафетерий.

— Я не оставлю его, — утверждаю в миллионный раз. Пытались все, и все потерпели неудачу. — Он может очнуться, а меня здесь не будет.

— Я понимаю, — успокаивает он меня. — Тогда, может, мы сможем тебе что-нибудь принести?

Он, должно быть, заметил салат, но все равно пытается, его беспокойство искреннее, но нежелательное.

— Нет, спасибо.

— Ава, пожалуйста, — настаивает Амалия, но я игнорирую ее мольбу и качаю головой, упрямо стоя на своем. Джесси накормил бы меня насильно, и я бы хотела, чтобы он мог это сделать.

Слышу коллективный вздох, затем дверь открывается, и входит медсестра ночной смены, везя знакомую тележку, нагруженную аппаратом для измерения артериального давления, термометром и бесчисленными приборами, чтобы снять показания.

— Добрый вечер, — тепло улыбается она. — Как поживает сегодня наш прекрасный образец мужчины? — Она говорит одно и то же каждый раз, когда начинается ее смена.

— Все еще спит, — отвечаю ей, слегка отодвигаясь, чтобы дать доступ к руке Джесси.

— Давайте посмотрим, как у нас дела.

Она берет его за руку и надевает на бицепс манжету, затем нажимает несколько кнопок и запускает прибор. Оставив его выполнять свою работу, измеряет температуру, проверяет распечатку с кардиомонитора и записывает результаты.

— Без изменений. Твой мужчина сильный и решительный, милая.

— Знаю, — соглашаюсь я, молясь за его выносливость. Ему не лучше, но и не хуже, и я должна держаться за это. Это все, что у меня есть.

Медсестра вводит какое-то лекарство в капельницу, сменяет мочеприемник, а затем собирает оборудование и тихо выходит из палаты.

— Мы оставим вас одних, — говорит Генри. — У тебя есть мой номер.

Я киваю и позволяю им всем попытаться утешить меня, а затем смотрю, как они по очереди целуют Джесси, его мама целует последней и проливает слезы на его лицо.

— Я люблю тебя, сынок, — бормочет она, будто не хочет, чтобы я услышала, словно думает, что я осужу ее за дерзость. Я бы никогда этого не сделала. Их страданий достаточно. Моя цель — вернуть жизнь Джесси такой, какой она должна быть. Я сделаю все, что угодно, но не знаю, будет ли он рядом, чтобы принять это и оценить по достоинству.

Снова льются слезы.

Я поднимаю глаза и смотрю, как они выходят, минуя у двери Кейт, Сэма, Дрю и Джона. Все обмениваются вежливыми приветствиями и прощаниями, и при появлении новых посетителей я не могу сдержать усталого вздоха. Все они беспокоятся о Джесси и обо мне, но у меня нет энергии отвечать на их вопросы.

— Ты в порядке, девочка? — громыхает Джон, и я киваю, хотя это явно не так, но легче двигать головой вверх и вниз, чем из стороны в сторону.

Я поднимаю глаза и слегка улыбаюсь, замечая, что повязка с его головы снята. Он корил себя несколько дней, но что он мог сделать, когда Кейси, любовник Рут Куинн, позвонил ему под ложным предлогом и застал врасплох, ударив по голове железным прутом, когда Джон выходил из лифта?

— Я не останусь, — продолжает Джон. — Только хотел, чтобы ты знала, что сегодня они предстали перед судом и были заключены под стражу.

Я должна быть довольна, но даже не могу найти в себе силы порадоваться. Я отвечала на бесконечные вопросы, которые задавала мне полиция, и Стив регулярно держал меня в курсе новых подробностей. Все довольно просто. Рут, или Лорен, — психопатка, бывшая жена Джесси, а Кейси — ее любовник-подкаблучник, который сделал именно то, что она просила, пытаясь ей угодить.

— Хорошо. — Я поднимаю глаза и замечаю еще четыре пары сочувствующих глаз. Мне надоело это зрелище. — Не хочу показаться грубой, но у меня нет сил…

Мой голос стихает, а свободная рука снова вытирает воспаленные глаза.

— Ава, отправляйся домой, прими душ и немного поспи. — Кейт придвигает стул рядом со мной и обнимает за дрожащие плечи. — Мы останемся. Если он проснется, я немедленно позвоню тебе. Обещаю.

Я качаю головой. Я бы хотела, чтобы они все от меня отстали. Без Джесси я никуда не уйду.

— Пойдем, Ава. Я отвезу тебя, — вызывается Дрю, делая шаг вперед.

— Вот, видишь, — присоединяется Сэм к убеждениям. — Мы останемся, а Дрю ненадолго отвезет тебя домой.

— Нет! — Я отстраняюсь от Кейт. — Я, бл*ть, никуда не уйду, так что просто перестаньте!

Я смотрю на Джесси, ожидая его недовольства моей руганью, но он молчит.

— Проснись!

— Хорошо, Ава, — ласково произносит Кейт. — Мы перестанем, но, пожалуйста, поешь.

— Кейт, — устало вздыхаю я, изо всех сил стараясь не выйти из себя. — Я съела немного салата.

— Ладно, — она встает, явно расстроенная, и возвращается к остальным. — Не знаю, что еще делать.

Она шагает в объятия Сэма, когда он их раскрывает. Дрю печально смотрит на меня, и я вспоминаю, что сейчас ему, должно быть, самому нелегко приходится, имея дело с женщиной, которая использовала его, чтобы заманить моего мужа в ловушку. Я что-то слышала от Кейт, когда она пыталась отвлечь меня разговором, но не знаю всей истории. Однако знаю, что Дрю взял на себя ответственность за сложившуюся ситуацию. Не за Корал, а только за ребенка, что похвально, учитывая ее обман.

— Мы пойдем, — говорит Джон, поворачиваясь к остальным и практически выталкивая их из палаты.

Я благодарна им, мне удается быть достаточно вежливой, чтобы хрипло попрощаться, прежде чем вернуть все свое внимание Джесси.

Моя голова снова опускается на кровать, и я долго борюсь с тяжестью в глазах, пока упрямство не подводит меня, и веки медленно закрываются, отправляя в страну, где я отказываюсь делать все, о чем он меня просит, просто чтобы он прибегнул к своей тактике прикосновения. И сейчас он прикасается ко мне, водит широкой ладонью по моим растрепанным, высохшим естественным образом волосам, но в моем сне я выгляжу идеально, не уставшая, бледная и неряшливая в своих домашних штанах и одной из его ношенных футболок, которую я попросила маму достать из корзины для белья и не снимала за все время, что здесь.

Я нахожусь в счастливом месте, заново переживая каждое мгновение с этим мужчиной: смех, страсть и разочарования. Каждое слово, которым мы обменялись, и каждое прикосновение прокручиваются в голове. Каждая секунда, каждый шаг, который мы делали вместе, и каждый раз, когда наши губы встречались. Я не упускаю ни одного момента. Его высокое, стройное тело поднимается из-за стола при первой нашей встрече, красота усиливается с каждым шагом, который