к его шее, он стиснул зубы, когда лезвие рассекло кожу. – Сделай это.

Маверик не боялся, и, судя по жесткому взгляду, верил, что она на это способна. Он предлагал свою жизнь, словно подарок. Это было бессмысленно. Маверик ничего ей не должен. Будь у нее настоящее сердце, оно билось бы неровно, в такт прерывистому дыханию, которое она отчаянно пыталась выровнять.

Сколько раз Заяна представляла этот момент?

И все же, когда его жизнь оказалась в ее власти, когда представилась прекрасная возможность, она медлила. И пребывала в смятении, вдруг осознав, что это никак не связано с его помощью в выполнении задания или последствиями, если ее признают виновной. Заяна смотрела на него. Видела его. За этими жестокими глазами скрывалась уязвимость.

– Почему я не могу убить тебя? – Заяна не собиралась показывать свое замешательство, но слова сами сорвалось с губ, как предательское признание.

Бездонные зрачки Маверика изучали ее. И она не знала, что именно тот видит, но не отшатнулась, словно хотела, чтобы он нашел причины, которые не могла найти сама. Причины, которые не дали ей сделать то, к чему она стремилась целое столетие.

– Ты когда-нибудь задумывалась, – голос Маверика стал вкрадчивым, хрипловатым шепотом, – что, когда смотришь на меня, видишь саму себя? – Он обхватил ее бедра, и Заяна не смогла сдержать резкий вздох от прикосновения. – Презренное зло и коварство. Мы не такие уж разные, Заяна.

Каким-то образом ее колени раздвинулись шире, и она почувствовала его под собой, прижавшись вплотную. Заяна держала клинок наготове, готовая одним движением избавиться от монстра, который так долго мучил ее.

– Тогда, возможно, твое убийство принесет мне искупление.

– Этого не будет. – Маверик слегка выпрямился, так что она ощутила ласку его теплого дыхания на щеке и замерла. – Ты смотришь на меня и видишь, во что они тебя превратили. Всех нас. Но иногда… Иногда ты останавливаешься, чтобы заглянуть глубже, сквозь густую тьму, и задаешься вопросом, осталось ли что-то в глубинах порочной души, что еще можно спасти. Есть ли там свет.

– Думаешь, я не полосну клинком, потому что в тебе скрыта доброта? – выдохнула она. Потому что его руки все еще держали ее. Потому что она не могла понять, что чувствовала в этот момент. Неровное дыхание, трепет внутри – странное состояние нравилось ей все больше и больше, вызывая привыкание.

Взгляд Маверика был необычно мягким, внимательным, и ее недоверие отступало.

– Думаю, ты не убьешь меня потому, что если сделаешь это, надежда найти свет умрет вместе со мной.

Они продолжали смотреть друг на друга. Маверик скользнул ладонями вверх от ее колен, которые обхватывали его бедра. Нежное прикосновение пробуждало огонь желания. Все выше и выше, но Заяна не остановила его. Ночной холод исчез, она уже не могла сосредоточиться ни на чем другом. От прикосновения к бедрам у нее перехватило дыхание, но он не остановился, осторожно обхватив ее за талию и медленно притягивая к своей груди. Ее кинжал оставил легкий порез, достаточный, чтобы по его шее скатилась капелька черной крови. Заяна наблюдала, как та медленно оставляет свой след, и подумала, что это приведет ее в чувство – кровь, которая делала их такими разными. Цвет которой превращал его во врага.

– Прикажи мне остановиться. – Его теплое дыхание обдувало ключицу, рассеивая мысли.

Нужно было озвучить рациональные доводы, которые роились в ее голове, но им на смену уже пришло вожделение. Внутренние крики и протесты заглушались желанием, подавлялись похотью и сжигались жгучей потребностью почувствовать хоть что-то.

Его руки продолжали блуждать по талии, и она пожалела о толстой ткани своих кожаных штанов. Он уткнулся ей в шею и сделал глубокий, осторожный вдох, как будто мог поглотить ее целиком. Заяна знала, что он чувствовал реакцию ее тела, и едва не отшатнулась, чтобы не позволить ему злорадствовать вечно.

– Это ничего не значит. – Его голос посылал дрожь по коже. – Прикажи остановиться, Заяна.

Это была именно та возможность, второй шанс остановить то, о чем она могла бы пожалеть. И снова слова застряли в горле, когда Заяна поняла…

Она не хотела, чтобы он останавливался.

В ответ на молчание он медленно обхватил запястье руки, все еще прижимавшей лезвие к его горлу. Она не знала, чего ожидала от Маверика в этом деле, но нежное прикосновение выбивалось из образа мужчины, которого, как ей казалось, она знала. Он отвел ее руку, и кинжал со звоном упал на камни, когда пальцы разжались сами по себе.

Но этого оказалось недостаточно, чтобы погасить ее страсть.

– В какую игру ты играешь? – в замешательстве прошептала она.

Его губы уже приблизились к шее, и когда коснулись кожи, Заяна откинула голову назад и тихо охнула.

– Никаких игр.

Кожу обдало восхитительным огнем, мягкость его губ дополнилась вибрацией грубоватого голоса, и он прошептал ей на ухо:

– Чего ты хочешь, Заяна?

Ее имя, произнесенное таким тоном, только усиливало ноющий жар, разливающийся внизу живота. Она сомневалась, что сможет ответить. Прошло так много времени с тех пор, когда разум был настолько затуманен, а суждения основывались исключительно на ощущениях тела, а не на суровой логике.

– Я хочу, – выдохнула она, подбирая ответ, – тебя. Просто почувствовать, всего на одну ночь.

Он замер, на секунду. Затем она почувствовала его улыбку у себя на шее.

– На одну ночь, – согласился он.

Маверик отстранился, и Заяне пришлось приложить усилия, чтобы сдержать протест. Но в его взгляде было то, что она никак не ожидала увидеть в такой холодной и порочной душе.

Уязвимость.

На секунду ей показалось, что у Маверика, возможно, проявились эмоции, похожие на страх. Он не смотрел на нее с торжеством, которого она ожидала. Она не была для него трофеем, и это заглушило чувство вины за то, что позволила себе поддаться порыву.

Заяна положила руки ему на грудь, поднимаясь вверх и лаская мощные контуры, пока пальцы не запутались в мягких черных волосах.

– Ненавижу тебя, – прошептала она. Не вкладывая в слова смысл и не ожидая ответа.

Что она действительно ненавидела, так это свое влечение к нему.

Он заглянул ей в глаза, и в холодных, черных глубинах вспыхнула новая жизнь.

– Докажи, – с вызовом произнес он, бросая взгляд на ее губы. – Покажи, как сильно ты меня ненавидишь.

Его дыхание обдувало губы. Нос коснулся ее носа, затем подбородка, шеи. Заяна крепче вцепилась в его волосы и запрокинула голову, закрыв глаза. Ее грудь вздымалась от желания, разлившегося внизу живота.

– Я хочу этого, Заяна.

И снова ее имя слетело лаской с его языка, которым он провел