как жаждала его тепла и стремилась провести вместе каждый отведенный им день, показывая, что он достоин всего, чего себя лишил.

Глава 53. Заяна

– Ты не рискуешь разжечь костер, потому что боишься, чего именно? – Маверик лениво прислонился к противоположной стене неглубокой пещеры, в которой они укрылись. Заяна пыталась забыть о нем, но его раздражающий голос не давал покоя. Она не ответила и даже не повернулась к нему, не сводя глаз с бесконечной черной пустоты над краем горы.

Они остановились на ночь, узнав, что Фейт и ее спутник сделали то же самое под землей, когда обнаружили достаточно глубокую расщелину на склоне горы, чтобы защититься от непогоды и, что еще хуже, от смертоносных существ из легенд, проклятых на вечное скитание в этих горах.

Маверик усмехнулся:

– Тебе нужно немного поспать. Зачем так себя изматывать?

Наконец она бросила на него равнодушный взгляд:

– Разве я выгляжу уставшей?

– Да.

Заяна сдержала вспышку раздражения. Он не стоил ее энергии. Она ни за что не призналась бы ему, что была без сил в самый разгар охоты. Другая, более рациональная причина, по которой Заяна отказывалась от отдыха, заключалась в том, что она просто не доверяла ему. Ни свою жизнь в случае опасности, ни задание, чтобы он отправился вперед и завершил его в одиночку в попытке добиться славы.

По телу пробежала дрожь, и она напряглась, чтобы скрыть это. А услышав, как Маверик пошевелился, повернулась и обнаружила его стоящим перед ней.

– Что ты делаешь? – сердито спросила она.

Он пересек небольшое пространство с высокомерной улыбкой. Заяна боролась с желанием немедленно вскочить на ноги, когда тот подошел и сел слишком близко, заставляя чувствовать себя неуютно.

– Как насчет скромного личного костра? – Маверик поднял раскрытую ладонь, вызывая слабое кобальтовое пламя.

Его ухмылка стала шире при виде ее хмурого взгляда. И хотя она никогда бы не призналась, волны тепла тут же расслабили озябшее тело, даже несмотря на крошечный размер костра. Заяна решила, что он специально усиливает жар, не раздувая большого заметного пламени.

Полное отсутствие эмоций часто было более эффективной тактикой общения с Мавериком. Он получал огромное удовольствие от того, что мог вызвать у нее какую-либо реакцию. Ее неудовольствие доставляло ему садистское наслаждение, поэтому она предпочла не реагировать. Но хоть и пыталась выглядеть убедительной, действительно была жутко измотана – как физически, так и морально. И уже не могла защищаться.

Маверик поерзал, пока не уселся поудобнее, вытянул ноги и скрестил их, небрежно откинувшись назад. Она чувствовала на себе его взгляд, но не повернулась к нему.

Вместо этого Заяна закрыла глаза, прислонившись головой к неровной каменной стене, чтобы насладиться тишиной, которая продлилась недолго, его грохочущий голос раздался вновь, заставляя сжать кулаки.

– Что ты будешь делать, когда все это закончится?

Она резко распахнула глаза и на мгновение задумалась, стоит ли утруждаться с ответом.

– Я не собираюсь возвращаться и снова приковать себя к горе.

Наверное, было глупо признаваться в этом Маверику, учитывая его преданность владыкам. По крайней мере, все эти столетия он заставлял всех думать именно так, ведя себя как комнатная собачонка. Все знали, что он согревал постель Нефры, и Заяна прекрасно понимала ее выбор. Она не смогла удержаться и посмотрела на него, и когда тот посмотрел на Заяну в ответ, нежность в его черных глазах прогнала охватившее ее отвращение. Они были прекрасны. Несмотря на высокомерие и порочность, Маверик был, бесспорно, красив. Заяна помотала головой, прогоняя эти мысли.

– Они тебя не отпустят.

Заяна с удивлением отметила в его голосе нечто похожее на беспокойство.

– Мне не нужно их разрешение. Посмотри – мы уже свободны.

– Но только на время задания, которое они нам дали. Если не вернемся, они начнут охоту и убьют нас.

Заяна напряглась при слове «нас». Он имел в виду не только ее. Хотя не верила, что он намеренно произнес это. Маверик не был глупцом и ему незачем рисковать своим положением и благосклонностью владык.

– Нет никаких «нас», – пояснила она. – И я не планирую убегать, но пришло время выйти из тени.

Он задумчиво молчал, Заяна поддалась любопытству и посмотрела на него, чтобы оценить реакцию. Его взгляд упал на спину, но ее крылья были зачарованы, как и его.

– Ты же не планируешь скрывать свое происхождение, когда мы их догоним, – он скорее излагал факт, чем спрашивал.

Лукавая улыбка тронула ее губы.

– Пришло время выйти из тени.

Маверик усмехнулся, тихо, но искренне, и она проклинала себя за то, что ответила широкой улыбкой, они обменялись редкими согласными взглядами. Заяна почти поверила, что в глубине его черных глаз вспыхнула гордость. Не то чтобы она нуждалась в его одобрении, но вынуждена была признать, что почувствовала облегчение, не услышав насмешек. В противном случае они бы уже сражались друг с другом, а не смеялись вместе.

– Меня всегда восхищала твоя способность нарушать приказы, Заяна, – размышлял он вслух.

При упоминании об этом она машинально сжала кулаки. Ее многочисленные выходы за рамки дозволенного привели к отметине на лице и исполосованной уродливой коже на спине и руках. Но ей было все равно. Это всего лишь плоть, и она заслужила каждый из своих шрамов, получив кое-что взамен. Моменты неповиновения стали для нее победой.

– На этот раз я ничего не нарушаю. А лишь беру то, что принадлежит мне по праву.

Маверик оторвал голову от стены:

– И что же это?

– Свобода.

Наступила тишина, и Заяна посмотрела на мерцающие звезды, словно они отвечали ей. И соглашались.

– Ты помнишь, как это было?.. – Она замолчала, борясь с любопытством, чтобы не создать у мерзавца впечатление, что ей не все равно. Хотя беспокоилась, что уже сама не уверена в этом. – До того, как стал темным фейри, ты помнишь свою жизнь в Далруне?

Маверик молчал слишком долго. Заяна скользнула по нему взглядом, обнаружив, что он снова запрокинул голову назад и тоже смотрит на звезды. На его бледном лбу пролегла глубокая морщинка, выдавая беспокойство, в то время как он, похоже, погрузился в раздумья. Луна смягчила каждую идеальную черту лица. И светила всякому, в ком угасло желание искать свет.

На мгновение Заяна представила его фейри. Не темным фейри. Не тем, кем его сделали. Представила, как билось бы его сердце, и было ли оно наполнено любовью, надеждой и всеми теми чувствами, которые у него отняли. Их учили, что подобные ощущения становились бременем, и было удачей избавиться от них. Но в памяти невольно вспыхивали