- Не знаю. Испытайте меня.

Арахна указала на небо, от края до края расчерченное узловатым, усыпанным блестками хребтом Млечного Пути. - Вон та белая звезда - вы узнаете ее?

- А должна ли я?

- Это Сириус. На Земле - или, по сути, в любом другом месте вашей Солнечной системы - это была бы самая яркая звезда на вашем небосклоне. Собачья звезда, предвещающая долгий закат лета. Для полинезийцев, которые отваживались на свои собственные великие путешествия, его восход был предзнаменованием зимы. Но вы удалились от Солнца гораздо дальше, чем Сириус, и Арктур стал самой яркой звездой. А вот эта звезда немного правее Сириуса - это Солнце. - Девушка одобрительно кивнула. - Какое оно слабое, какое холодное и бледное. Как далеко мы зашли, Чику, как чудесно, ужасающе далеко. Подобно полинезийцам, мы пересекли огромный и не нанесенный на карту океан. И, конечно, если вы посмотрите в направлении Солнца, само собой разумеется, что вы также должны смотреть в направлении голокораблей, поскольку они выбрали кратчайший возможный маршрут между нашими двумя солнечными системами. Они где-то там, именно в этом направлении - флотилия миров, скользящих к нам, как бобины на нитке. - Произнося этот монолог, девушка стояла на самом краю диска, заложив руки за спину, подняв лицо к небу, не боясь упасть. - Я извлекла данные о полете из вашего аппарата. Я знаю, когда вы покинули голокорабль, и как быстро двигался голокорабль в тот момент. Когда вы прибыли в солнечную систему Крусибла, голокорабли находились всего в немногим более чем одном световом году позади вас - едва ли какое-то расстояние по сравнению с тем, как далеко вы уже прошли. Я, конечно, ждала вас задолго до прибытия "Ледокола". Для вас не будет сюрпризом узнать, что я уделила большое внимание этому маленькому участку неба.

Арахна подняла руку и сделала круговое движение перед собой, как будто имитировала протирание окна. Круглая область неба, очерченная движением ее руки, начала увеличиваться и быстро стала размером с глаз кракена. - События, которые вы сейчас увидите, произошли несколько лет назад, когда вы все еще находились на пути сюда на борту "Ледокола". К этому моменту обычная связь с караваном прекратилась. Делайте с этим, что хотите. Мне будет очень интересно услышать ваш анализ.

Солнце находилось в центре увеличенного изображения и, безусловно, было самой яркой звездой в определенной области. Не было никаких других ориентиров, кроме россыпи еще примерно дюжины звезд разной степени тусклости.

Пока что-то не вспыхнуло. Вспышка света, похожая на внезапное свечение светлячка, так близко к положению Солнца, что два источника света были почти неразличимы.

- Временные рамки значительно ускорены, - сказала Арахна. - Я втискиваю данные за недели в несколько минут реального времени.

Еще одна вспышка. Чику не могла сказать наверняка, но это выглядело немного смещенным по сравнению с позицией первого.

Прошла еще минута или две. Затем произошла третья вспышка, снова отличающаяся по положению от первых двух, но также очень близко к Солнцу.

- Мысли, наблюдения? - сказала Арахна.

- Я знаю, что вы мне показываете - или, во всяком случае, во что вы хотите заставить меня поверить.

- Эти данные абсолютно достоверны, Чику. Эти энергетические всплески, должно быть, были очень мощными, чтобы я их увидела, с моими ограниченными оптическими возможностями. Были и другие события, но они были слишком далеко за пределами действия моих датчиков, чтобы их можно было подтвердить. Однако мы уверены в этих трех, и я измерила спектры вспышек - в каждом пожаре участвовало большое количество металла, камня и водяного льда - достаточное, чтобы объяснить полное разрушение голокорабля.

Воздух не стал холоднее, но Чику поежилась. - Нет. Мы этого не делали.

- Вы хотите сказать, что отказываетесь признать, что ваш вид когда-либо мог быть настолько глупым?

- Вы не знаете наверняка, что вызвало эти вспышки.

- Нет, но я вполне способна строить догадки. Я обсуждала новую физику с Травертином. Я знаю о событии в "Пембе", о более ранней потере того судна.

- Какие корабли были задействованы на этот раз?

- Не могу сказать - у меня не было подробных сведений о расположении вашего местного каравана с момента отключения связи. Однако ясно одно: три корабля либо были атакованы энергетическим оружием, либо потерпели ужасные аварии, когда пытались освоить эту технологию. Или какая-то комбинация этих возможностей.

- Тогда ладно, - сказала Чику с тяжестью внутри, которая ощущалась как притяжение якоря. - Вам вообще не нужен мой анализ.

- Мог ли "Занзибар" быть одним из пострадавших кораблей?

- Откуда, черт возьми, мне знать?

- У вас не больше информации, чем у меня, - признала девушка, - но у вас есть ваша проницательность, ваша трезвая оценка.

- Как скажете.

- У вас были близкие на "Занзибаре" - полагаю, вам приходило в голову, что, возможно, все они сейчас мертвы?

- Вы у меня в голове - разберитесь в этом сами.

- О, Чику, в таком тоне нет необходимости, только не после того, как мы так усердно трудились, чтобы наладить узы взаимопонимания.

- Вы гребаная машина. Вы так же хорошо разбираетесь в человеческой природе, как заводная игрушка.

- А этот другой ИИ - эта Юнис? Ее способности действительно превосходят мои собственные?

- Вы просто набор алгоритмов, Арахна, ветвей принятия решений и подпрограмм. Что-то чужеродное проникло внутрь вас и сделало вас больной, но это не меняет вашей основной сути - вы не что иное, как куча математики, пытающейся понять саму себя. И терпите неудачу. Но Юнис? Она - нечто другое. Ее создала моя мать. Она взяла выходные данные ее потомства и сшила воедино карту человеческой души, а затем влила в эту душу огонь. Она создала совершенно новый тип ИИ, достаточно умный, чтобы с пониманием отнестись к вашим попыткам обмана. Вы пытались убить Юнис, но, причинив ей вред, вы только усугубили ситуацию для себя. Потому что я помогла Юнис залатать дыры в самой себе, импортировав реальные нейронные паттерны, соединительные структуры, извлеченные из человеческого мозга, разума ее собственного живого прототипа. Она уже была на полпути к человеческому облику, но эти формы подтолкнули ее еще ближе. Возможно, даже за гранью человеческого, во что-то странное по ту сторону. Во всяком случае, более странное, чем вы. Я была в ее присутствии и не могу даже предположить, что она сделает дальше.