К руке склонилась с видом чахлой розы

20 Та, что любовь корит

За тысячи обид,

И обнаженная рука — колонна

Страданья, по которой льются слезы,

Другою — лик сокрыт,

25 Что слез дождем омыт.

Боса, но сколько гордости врожденной!

И сквозь худой покров Амор смущенно

Увидел то, о чем не говорят,

И, жалостью объят,

30 Спросил с участьем, кто она такая.

«Почти во всем чужая, —

Она Амору молвила в унынье. —

На родственную чуткость уповая,

Сюда пришли мы ныне,

35 Ведь мне сестрою — матушка твоя.

Я Справедливость. Справедливость я».

Печалью красноречия живого

Бесхитростный рассказ

Внимавшего потряс,

40 И он спросил о тех, что были с нею.

У бедной слезы покатились снова

Из воспаленных глаз.

«Ты хочешь лишний раз

Увидеть, что сдержаться не умею? —

45 И скорбно продолжала эпопею: —

Тебе известно, что сначала Нил

Ключом прозрачным был,[1185]

И там, где зелень уступила зною,

Над девственной волною

50 Я родила ту, что со мною рядом

Пшеничной утирается косою.

И дочь припала взглядом

К воде и — красоте своей в ответ —

Ту, что поодаль, родила на свет».

55 Амор дослушал не теряя нити,

Рассказом потрясен,

И вот сквозь слезы он

Любезно дам приветствовал впервые,

И стрел своих коснулся: «Посмотрите,

60 Бездействием урон

Оружью нанесен,

Сверкавшему во времена былые.

Умеренность, и Щедрость, и другие

Родные наши нищими бредут,[1186] —

65 Как не заплакать тут?

Пусть правды от себя никто не прячет,

И если смертный плачет,

Так повернулись для него светила.

А нам дано бессмертие, и, значит,

70 Как жизнь бы нас ни била,

Мы выстоим, и вновь родится тот,

Кто этим стрелам блеск былой вернет».[1187]

И я, внимая слову утешенья,

Хоть не ко мне оно,

75 А к трем обращено

Изгнанницам, горжусь моим изгнаньем.

Пусть белыми по воле Провиденья

Цветам не суждено

Пребыть,[1188] но все равно,

80 Кто пал с достойными, того признаньем

Не обойдут. И если б расстояньем

Я не был от красавицы моей

Отторгнут[1189] и о ней

Не тосковал, душе бы легче было.

85 Но огненная сила

Сломила плоть — недаром Смерть на страже

Была, недаром к сердцу подступила.

Будь я виновен даже,

Недолго прожила моя вина,

90 Раскаяньем давно погребена.

Да не притронется ничья рука,

Моя канцона,[1190] к твоему наряду:

Пускай доступным взгляду

Любуются и в сладостную суть

95 Не тщатся заглянуть.

Но если на пути твоем случится

Друг добродетели, любезна будь

И, прежде чем открыться,

Вся просветлей, — цветка цветущий вид

100 Желанье в пылком сердце породит.

Канцона, птицей белой мчись на лов,[1191]

Канцона, черными лети борзыми,

Что путь под отчий кров

Отрезали, лишив меня покоя.

105 Ни от кого скрывать не вздумай, кто я;

Разумные уметь прощать должны:

Прощенье — наилучший лавр войны.[1192]

63 (LXXXIII)[1193]

Когда меня Амор обрек печали,

Придав опале,

Едва ли был я в этом виноват:

Нет, — жалостью объят,

5 Моленьям сердца страстным

Он моего внимать не мог, и вот,

Забытый им, пою, как в грех мы впали,

Не устояли,

И стали все дурное невпопад

10 Обозначать подряд

Мы именем прекрасным.

О грациозность! В ком она живет,

Заслуживает тот

Порфиры: свойство это

15 Есть верная примета

Того, что добродетель в нем царит,

И защищать ее, любви лишенный,

Решил я, убежденный —

Ко мне владыка возблаговолит.

20 Одни спустить готовы все именье:

Причина рвенья —

Стремленье, умерев, найти приют

Там, где лишь добрых чтут,

Которых невозможно

25 Из мудрой памяти людей изгнать.

Но показную щедрость ждет забвенье,

Ведь береженье —

Уменье мудрых; им же воздадут

За их превратный суд

30 И суд людей, что ложно

Их, мотов, щедрыми хотят считать.

В распутстве пребывать —

Ужели этим кто-нибудь прославится?

Или стремленьем нравиться

35 Глупцу, пуская пыль в глаза ему?

Судить по платью мудрый муж не будет,

Ведь он о людях судит

По благородству сердца и уму.[1194]

Другим — при их желанье отличиться —

40 Иное мнится:

Добиться славы остряка не грех

У тех, кто, слыша смех,

Догадки втуне строит,

Над чем смеются, — слеп умом не зря.

45 И речь замысловато их струится,

И взор искрится,

И лица радостны — у них успех.

И влюблены не в тех,

В кого влюбиться стоит,

50 Они, фривольно каждый раз остря

И жаждой не горя

Служить, как рыцарю пристало, даме,

Но алчными ворами

Утехи грубые стремясь урвать;

55 Не то чтоб дам померкло благородство,

Нет, это все от скотства:

Мужланов[1195] только со скотом равнять.

Влиянье горних сфер[1196] на нас, бесспорно,

Неблаготворно:

60 Упорно грациозность от людей

Таит, но, предан ей,

Я, даму всей душою

Чтя грациозную, не отступлюсь.

Молчать о грациозности позорно,

65 Да и зазорно

Покорно в стан идти ее врагов,

И с помощью стихов

Я истину открою

О ней, не зная — многого ль добьюсь.

70 Я Богом поклянусь

Любви могущественным, утверждая,

Что, дел не совершая

Благих, добиться славы мудрено.