Керан выбрал для Джардира самые маленькие и легкие меченый щит и копье, но мальчик все равно чувствовал себя карликом. Ему было двенадцать, и самый младший из собравшихся воинов был на пять лет старше. Джардир встал рядом с ними, не подавая виду, будто его что-то смущает, хотя и самый низкорослый воин возвышался над ним.

– В первую ночь в Лабиринте най’шарума привязывают к воину, – объяснил Керан, – чтобы он не лишился присутствия духа при первой атаке алагай. В этот миг может дрогнуть даже самый отважный воин. Назначенный тебе воин станет твоим аджин’палом, побратимом. Ты должен подчиняться каждому его слову, и вы будете связаны до самой смерти.

Джардир кивнул.

– Если ты переживешь эту ночь, на рассвете к тебе придет дама’тинг, – продолжил Керан.

Джардир испуганно взглянул на наставника.

– Дама’тинг? – переспросил он. Алагай он не боялся, но дама’тинг до сих пор вселяли в него ужас.

Керан кивнул:

– Одна из них предскажет твою смерть. – Он невольно содрогнулся. – Лишь с ее благословения ты станешь даль’шарумом.

– Они говорят, когда ты умрешь? – перепугался Джардир. – Я не хочу это знать.

Керан фыркнул:

– Ничего они не говорят. Будущее известно только самим дама’тинг. Но если тебя ждет смерть труса или слава, они узнают это еще до того, как ты снимешь бидо.

– Смерть труса меня не ждет, – отрезал Джардир.

– Пожалуй, – согласился Керан. – Но тебя может ждать смерть глупца, если не будешь слушать аджин’пала, забудешь об осторожности.

– Я буду внимательно слушать, – пообещал Джардир.

– Хасик вызвался быть твоим аджин’палом. – Керан жестом подозвал воина.

За два года после прощания с бидо Хасик заметно подрос. В свои семнадцать, окрепший на доброй еде даль’шарумов, он был на фут с лишним выше Джардира и в два раза тяжелее.

– Не бойся, – улыбнулся Хасик. – Я позабочусь о верблюжьем ублюдке.

– Верблюжий ублюдок сбил своего первого алагай на три года раньше тебя, Свистун, – напомнил Керан. Улыбка Хасика стала немного натянутой.

– Он принесет славу племени Каджи, – согласился Хасик. – Если выживет.

Джардир вспомнил, как хрустнула рука и что пообещал ему Хасик. Он знал, что Хасик будет пристально следить за ним. Достаточно малейшего неповиновения, и воин убьет его, прежде чем он снимет бидо и станет равным.

Поэтому Джардир принял оскорбление, как принимал боль, и оно прошло насквозь, не причинив вреда. Он не позволит сбить себя с пути, когда слава совсем близко. Если он переживет эту ночь, то станет самым юным даль’шарумом на памяти поколений, и в Недра Хасика!

Их отряд ждал в засаде на втором уровне. Посреди небольшого просвета была замаскирована яма. Скоро алагай будут ждать в ней смертоносного рассвета. Джардир покрепче сжал копье и поудобнее перехватил щит. Но тяжелее всего казался поводок. Лодыжка мальчика и талия Хасика были связаны четырехфутовым ремешком. Джардир неловко переступил с ноги на ногу.

– Не будешь поспевать – заколю и обрежу поводок, – пригрозил Хасик. – Ты не встанешь на моем пути к славе.

– Я буду твоей тенью, – пообещал Джардир.

Хасик хмыкнул, достал из-за пазухи фляжку, выдернул пробку и как следует приложился. Затем он сунул фляжку Джардиру.

– Выпей для смелости.

– Что это? – Джардир взял фляжку и принюхался. Пахло корицей и еще чем-то едким.

– Кузи, – ответил Хасик. – Сброженное зерно и корица.

– Дама Хеват говорит, что употреблять сброженные зерна или фрукты запрещено Эведжахом! – удивился Джардир.

Хасик засмеялся:

– Даль’шарумам в Лабиринте разрешено все! Ночь почти опустилась!

Джардир с сомнением посмотрел на него, но остальные воины в засаде пили из похожих фляжек. Мальчик пожал плечами, поднес фляжку к губам и сделал большой глоток.

Кузи обожгло горло, Джардир закашлялся, выплюнул часть едкой жидкости. Внутренности горели огнем, в желудке словно извивалась змея. Хасик засмеялся и хлопнул его по спине.

– Теперь ты готов к встрече с алагай, крыса!

Кузи подействовало быстро, взгляд Джардира остекленел. Солнце опускалось все ниже, Лабиринт утопал в тени. Джардир следил, как небо из красного становится пурпурным и черным. Он почувствовал, как алагай встают за стенами города, и содрогнулся.

«О Каджи, Копье Эверама, – взмолился он, – если я действительно твой потомок, надели меня отвагой, чтобы я почтил память твою и своих предков».

Вскоре прогудел Рог Шарак. Пращники на внешней стене осыпали демонов камнями. Крики алагай эхом загуляли по Лабиринту.

– Берегись! – крикнули наверху, и Джардиру показалось, что это голос Шанджата. – Наживки бегут! Демонов пять – четыре песчаных, один огненный!

Джардир с трудом сглотнул. До славы было рукой подать.

С криками «Ут!» наживки пронеслись сквозь засаду, ловко огибая ямы. Дозорные наверху зажгли масляные лампы перед отполированными металлическими зеркалами, и свет затопил Лабиринт.

Песчаные демоны бежали стаей, вывалив языки из зубастых пастей. Твари были ростом с человека, но казались меньше, поскольку передвигались на четвереньках. Они царапали песчаный и каменный пол Лабиринта длинными когтями, рассекали воздух шипастыми хвостами. В их шершавой броне почти не было уязвимых мест.

Огненный демон был ниже, с маленького мальчика. У него были острые когти, и передвигался он до ужаса быстро. Твердые, как алмаз, радужные чешуйки брони плотно прилегали друг к дружке. Глаза и пасть светились оранжевым, и Джардир припомнил, как на уроках рассказывали о смертоносных огненных плевках. За засадой был вырыт пруд, в котором воины попытаются утопить тварь.

И вновь при виде алагай Джардир исполнился невыразимого отвращения. Это поистине грязное пятно на лике Ала, чума Най, замаравшая его поверхность. И сегодня он поможет отправить визжащих демонов обратно в бездну!

– Погоди. – Хасик почувствовал, что мальчик напрягся.

Джардир кивнул и заставил себя расслабиться. Кузи грело изнутри, спасало от ночного холода.

Алагай пробежали мимо, преследуя воинов, играющих роль наживок. Два демона с визгом рухнули в яму, накрытую тканью. Остальные песчаные демоны резко остановились, а огненный обогнул яму и прыгнул на спину замешкавшемуся воину. Алагай вонзил когти в спину воина и цапнул его за плечо. Воин упал, но не закричал.

– Пора! – крикнул кай’шарум и вывел отряд из засады.

Из груди Джардира и его братьев в ночи вырвался боевой клич. Они дружно бросились вперед и сбили двух песчаных демонов в яму.

Кай’шарум развернулся и сбил копьем огненного демона со спины воина. Другой воин оттащил товарища в меченый круг и попытался остановить кровь.

Раздался крик, Джардир обернулся и увидел, что первый песчаный демон, упавший в яму, уцепился за край. Ткань закрывала метки и мешала им сработать. Алагай легко выпрыгнул из ямы и по колено откусил ногу ближайшему воину. Тот с криком упал на товарищей, пробив брешь в сомкнутых щитах. Демон заверещал и