Новая волна боли ударила по моим сведенным судорогой мышцам. Я услышал, как за спиной отчаянно закричала Илен.

Ее крик что-то сдвинул во мне. Желание остановить этот аморфный кошмар? Спасти доверившуюся мне женщину? Что-то еще, что-то гораздо более простое и важное — скорей всего мысль о том, что посланец Аристарха не может так глупо погибнуть.

Я даже не знаю, откуда эта мысль появилась. Была ли она полностью моей?..

На пальце что-то дернулось — словно там объявилось нечто живое, некая теплая зона. В следующее мгновение я почувствовал, как от этой искры ощущение тепла быстро распространилось по всему телу, снимая невыносимое напряжение мышц и уничтожая боль.

С трудом взглянув вниз, на свою руку, я увидел, что медное кольцо на ней светилось тусклым зеленоватым огнем. После предупреждения Сейроса я старался не вспоминать о нем, не думать, делать вид, что его не существует вовсе. Но теперь кольцо оживало. И сейчас, не имея возможности двинуться, я лишь беспомощно следил за происходящим.

Рядом с медным кольцом из холодного зеленоватого света образовался как бы его двойник. Это второе кольцо пульсировало и постепенно расширялось. Через какое-то, не слишком продолжительное время оно охватило всю ладонь и затем, медленно соскользнув с нее, упало на пол. Там оно разорвалось и вытянулось в тонкую линию бледного зеленого пламени, перечеркнувшую пространство между мной и серыми тварями, стоящими теперь на расстоянии шага.

Увидев пламя, одно из чудовищ издало тоскливый вопль, напомнивший мне звуки, услышанные в переходном тамбуре в момент, когда исчез Лоуэлл.

Огненная черта медленно двинулась вперед, и серые твари так же медленно попятились перед ней.

Неожиданно полоса зеленого огня завернулась по краям, обежала неподвижных теперь тварей и вновь сомкнулась за их спинами. Постепенно отходя в глубину зала, призрачный огонь кольца начал быстро вращаться. Уже через несколько секунд на его месте бушевал водоворот полупрозрачного холодного пламени. Он медленно утончался, становился все прозрачней и наконец исчез совсем.

Как только ко мне вернулась способность двигаться, я бросился к Илен. Она лежала на полу, беспомощно раскинув руки и запрокинув голову. Я испугался, что сломаю ей руку — она никак не сгибалась, мышцы напоминали застывший лед.

Я приник к ее ледяным губам, стараясь вдохнуть хоть глоток воздуха в ее омертвевшие легкие — все было напрасно. Я почти не испытывал отчаяния, словно в глубине души понимал: я что-то сделал не так, ошибся, но пока еще в моей власти вернуть ситуацию в прежнее состояние, стоит лишь захотеть, стоит лишь вспомнить о кольце…

— Даже и думать о нем забудь!

Шагов я не слышал, голос обрушился на меня сверху совершенно неожиданно.

Седой как лунь старец, с суровым и совершенно незнакомым лицом, стоял ко мне вполоборота внутри тамбура. Рядом с закрытой дверью. Я не понимал, как он туда попал, откуда взялся. В эту минуту отчаяния я вообще ничего не понимал.

Посмотрев в мою сторону так, словно я был пустым местом, старец положил на пол котомку и приложил ухо к двери, защищенной десятками сторожевых устройств.

Потом это занятие ему, видимо, надоело. Он развязал свою потрепанную котомку, достал флягу, оплетенную лозой не знакомого мне растения, и стал неторопливо пить, искоса, без всякого сочувствия, поглядывая на распростертое на полу тело Илен.

— Кто ты?

— Перестань задавать дурацкие вопросы. Лучше помоги мне.

Он приложил к поверхности двери ладони. Так иногда прикладывает руки к теплой печке замерзший человек. По вздувшимся на лбу жилам можно было предположить, какая напряженная работа проходила в эти мгновения в его голове.

Только сейчас, забыв о постигшем меня несчастье, я увидел вокруг его фигуры полупрозрачную ауру, сложный структурный рисунок которой я запомнил навсегда в тот самый момент, когда под руководством этого человека впервые в жизни сумел ее увидеть.

Наконец он расслабился, посмотрел на меня долгим взглядом, словно не мог сразу вспомнить, почему я здесь.

Отступил на шаг, а затем просто взял и повернул круглый ручной штурвал под замком. Дверь послушно уехала в стену. Дальше была еще одна. Убедившись, что она не заперта, Сейрос повернулся ко мне:

— Рубка открыта. Но туда можешь войти только ты один. Не думай об этой женщине, не отвлекайся. Я позабочусь о ней. Постарайся сделать все как можно быстрее. Действуй по обстоятельствам. В случае крайней нужды я тебе помогу. Не обращайся к кольцу, если не хочешь себя окончательно погубить.

— Там кто-то есть?

— Узнаешь. Иди. И не очень-то верь тому, что увидишь.

Я бросил взгляд на застывшее тело Илен. Укоризненно качнув головой, он достал из котомки пакетик с какими-то семенами, растер одно из них между пальцами и коснулся ими висков Илен. Ее тело дернулось, словно от удара электрического тока. Но лишь после того, как она застонала, все еще не открывая глаз, и на щеках появился слабый румянец, я вновь, в который уж раз, поверил, что для Сейроса почти нет невозможного.

Дверь рубки с глухим чмоканьем открылась. И вновь закрылась за моей спиной.

Переступив порог, я очутился в знакомой овальной каюте. Большой пульт полукругом шел вдоль стены. Четыре пилотских кресла пустовали. Интересно, куда девалась вахта? Если газ подействовал, они не могли уйти далеко…

Пульт выглядел совершенно мертвым. Не светился ни один индикатор, не работал ни один прибор. Лишь под потолком желтоватым светом ровно горела аварийная панель — единственное живое пятно во всей этой застывшей комнате.

Я опустился в кресло первого пилота, один за другим пробуя задействовать различные управляющие аварийные сети. Все напрасно. Приборы молчали.

Неожиданно слева, на самом дальнем конце пульта, обозначилось что-то темное, висевшее в воздухе сантиметрах в десяти от стола. Пятно казалось совершенно бесформенным и почти невидимым, но я уже почувствовал запах. Серые твари не имели ощутимого для обычного человека запаха, их характерный признак — холод. Но резкий и малоприятный запах, исходящий от едва наметившегося темного пятна, — явление не совсем обычное. И он определенно мне знаком. «Не к добру все это», — тоскливо подумал я, бессмысленно щелкая обесточенными тумблерами пульта управления.

Пятно казалось неживым и не имеющим ни малейшего отношения к рубке. Оно выглядело настолько неподвижным, что воспринималось как некий дефект освещения.

Оно было, и его, в то же самое время, все-таки не было. Во всяком случае, в данную минуту и в данном месте… Я задумался над этой не совсем обычной мыслью и понял, что она содержит в себе шанс, может быть, последний в затянувшемся прорыве к Темной зоне.

Я постарался отвлечься от пятна, забыть о нем, сосредоточить все свое внимание на пульте. Постепенно мне это удалось. Закрыв глаза и не двигаясь, я заставил себя увидеть, как исчезла, растворилась крышка пульта. Сразу же передо мной предстали пучки разноцветных проводов, кабели, световоды… Одни из них казались теплыми, другие холодно светились, третьи выглядели совершенно мертвыми. Я начал разбираться в обесточенных цепях, мысленно соединяя поврежденные линии. В конце концов, после очередной попытки включить панель, шкалы приборов и индикаторов вспыхнули передо мной сотнями живых разноцветных огней.